– Николас! Как мило, что вы решили нас навестить! Мы так давно не виделись.
Николас вгляделся в ее лицо, ища сходство с Аланой, и, к своему удивлению, обнаружил, что оно есть – и весьма немалое! Те же глаза, хоть и посветлее, тот же вздернутый носик, та же молочно-белая кожа… Однако Алана затмевала своей красотой всех вокруг, а Элиза была лишь миловидна, не более того.
Николас спохватился, вспомнив причину своего визита, и сурово сказал:
– Мне сообщили, что Дональд увез Алану в Вашингтон. Это правда?
В глазах Элизы вспыхнула ревность.
– Да! Она остановилась у Дотти Синглетон. Понятия не имею, что она там забыла.
– У Дотти Синглетон? – растерялся Николас. – У хозяйки знаменитой вашингтонской гостиной?
– У нее самой! – с тайной завистью подтвердила Элиза и добавила как бы между прочим: – Дональд попросил Алану встретиться с членами комитета, который он возглавляет. Я толком не знаю, в чем там дело, но, по-моему, это как-то связано с индейцами.
– Да, но как Дональд мог увезти куда-то мою жену без моего разрешения? – возмутился Николас.
Элиза пренебрежительно скривилась:
– Вы же знаете, какой Дональд сумасброд! А в последнее время он еще и возомнил себя спасителем индейцев.
Николасу постепенно становилось понятно, зачем Алана отправилась в Вашингтон, однако он по-прежнему не был в восторге от чрезмерной самостоятельности своей жены.
– И когда же Дональд намеревается привезти Алану обратно?
Элиза подхватила Николаса под руку и подвела его к дивану.
– Ах, Николас! В последнее время брат перестал мне доверять и ничего, совсем ничего не рассказывает! Теперь, когда у него есть Алана, Дональду никто больше не нужен. Я, право, не понимаю, зачем она так долго торчит в Вашингтоне. Ее встреча с конгрессменами уже состоялась. Что ей там еще делать?!
Элиза говорила о сестре с такой неприязнью, что Николас оторопел. Однако он сделал вид, будто не замечает ее злобных интонаций, и спокойно произнес, как бы рассуждая сам с собой:
– Да, действительно непонятно, что она может так долго делать в городе, где у нее нет знакомых…
В груди Элизы дымился вулкан ненависти. Она считала, что судьба обошлась с ней вопиюще несправедливо. Почему Алане достается все, а ей ничего? Отец больше любил Алану, Николас влюбился в Алану, Беллинджер-Холл достался Алане, а теперь еще и Дональд от нее не отходит! И в довершение всего Алану приняли в вашингтонском обществе, о чем она, Элиза, и мечтать не смеет!
– Почему бы вам самому не поехать в Вашингтон и не выяснить все на месте? Между прочим, Дональд мне понарассказал такого!.. Там такое творится! Я думаю, вас это весьма заинтересует, – Элиза напоминала паука, заманивающего жертву в ловушку.
Но Николас не проявил должного любопытства. Ему явно не терпелось откланяться и уйти.
Однако напоследок Элиза все же успела нанести ему точно рассчитанный удар.
– Право, там сейчас происходят непонятные события, – понизив голос, произнесла она. – Представляете, мы тут все думали, что Барнард Сандерсон убит, а он, оказывается, жив и здоров! И ваша жена дошла до того, что умолила Дотти Синглетон пригласить его на бал, который Дотти давала в ее честь, – Элиза немного полюбовалась произведенным впечатлением и многозначительно добавила: – По-видимому, этот янки оказывает магнетическое воздействие на женщин из семейства Беллинджеров.
Николас вскочил и, сверкая глазами, воскликнул:
– Вы слишком далеко заходите, Элиза! На что вы намекаете?
Она пожала плечами:
– Весь Вашингтон, должно быть, уже судачит о вашей жене и Барнарде Сандерсоне.
Николас стиснул зубы и, холодно простившись с Элизой, вышел от нее мрачнее тучи.
Элиза была очень довольна: ей удалось посеять в его душе сомнения. Стоя у окна, она смотрела вслед Николасу и радостно предвкушала, какой скандал он учинит Алане, нагрянув в Вашингтон.
Элиза рассчитала правильно, Николас прискакал домой и прямо на пороге приказал Эскью:
– Срочно собери мои вещи и вели Гленну запрягать лошадей. Я уезжаю в Вашингтон.
Николас не поверил грязным намекам Элизы, решив, что это злобные домыслы ревнивой женщины. А ее слова о том, что Барнард Сандерсон жив, он вообще не воспринял всерьез, но тем не менее решил поскорее выяснить, что – или кто – задерживает Алану в Вашингтоне.
Алана на цыпочках вошла в спальню к Дотти Синглетон. Та возлежала на двух подушках, вид у нее был больной и несчастный.
– Ну как? Ваша мигрень понемногу проходит? – участливо поинтересовалась Алана.
– О нет, – простонала бледная как полотно, Дотти. – По-моему, даже наоборот.
– Бедняжка! Но, может, к вечеру полегчает?
– Увы, на это тоже надежды мало. Раньше чем через сутки головная боль у меня не проходит. Мне очень жаль, дорогая, что наш визит к полковнику Сандерсону откладывается. Но сегодня я не в состоянии даже подняться с постели. Давайте отложим это до завтра.
– Конечно, конечно! – кивнула Алана, поправляя свесившееся с кровати одеяло. – Не беспокойтесь. Отдыхайте. Вам надо отдохнуть.
Дотти слабо улыбнулась и закрыла глаза.
Алана тихонько выскользнула из комнаты и, немного поколебавшись, направилась в каретный сарай. К счастью, лошадей еще не распрягли – горничная замешкалась и не успела сообщить кучеру, что хозяйка занемогла.
– Я поеду одна, – заявила Алана тоном, не терпящим возражений.
Кучер почтительно кивнул и помог ей сесть в кабриолет. Сердце Аланы бешено колотилось. Чем дальше она отъезжала от дома, тем больше боялась, что совершает ошибку, отправившись к Барнарду Сандерсону без Дотти. Но повернуть назад тоже не могла…
Доехав до Джорджтауна, кучер разыскал тихую улочку и остановился перед красивым особняком из красного кирпича. У Аланы от волнения похолодели пальцы. Вдруг Барнард Сандерсон откажется ее принять? Что тогда?
– Ждите меня здесь, – приказала она кучеру. – Я скоро вернусь.
И, собравшись с духом, Алана робко постучалась. Дверь почти сразу же распахнулась, и Алана с удивлением обнаружила, что ее открыл сам Барнард Сандерсон.
– Что вам угодно? – хмуро поинтересовался он.
От ужаса Алана сперва онемела, а потом с ее губ слетел лишь еле слышный шепот:
– Полковник Сандерсон, у меня к вам очень важный разговор. Надеюсь, вы меня не выгоните?
Сандерсон изумился:
– Мы разве знакомы?
– Да, нас представили друг другу, но вы вряд ли об этом помните, – залпом выговорила Алана и поспешила юркнуть в прихожую, боясь, что, если она назовет свое имя, полковник захлопнет дверь перед ее носом.
Сандерсон растерянно посмотрел на нее и пробурчал:
