– Да, – глухо сказала она. – Я понимаю.
– Так что же заставило тебя…
Она вобрала воздух, чтобы продолжить.
– Все эти последние месяцы я только и думала о том, что будет с Дунканом, если ты заставишь меня отослать его, и он станет пешкой в борьбе мужчин, помешанных на победе… Когда гонец прочитал приказ, что Брюс требует вернуть Дункана отцу, что принято предложение о выкупе, все мои надежды рухнули. Я не просто ударила посланца короля – я выразила свою ненависть ко всем, кто заставляет это нежное, невинное дитя, которое никому не причинило зла, стать игрушкой в руках судьбы.
Дэллас молчал. Она видела, что его дыхание становится спокойнее, глаза посветлели. Он отпустил ее и пошел к окну. Дэллас долго смотрел на фьорд, прежде чем обернулся. В его глазах была печаль, голос стал низким:
– Ничего нельзя изменить. Я не могу позволить тебе отвечать за события, в которых ты не виновата. Но и не могу защитить тебя от Брюса, если он захочет наказать тебя за оскорбление.
Он устало провел рукой по глазам.
– Ты ударила не просто слугу, Изабель. Ты ударила одного из самых преданных рыцарей Брюса. Те, кто любят короля и ненавидят Макдугаллов, будут взывать к мести.
Изабель невольно задрожала, почувствовав, что еще немного, и он упадет. Она облокотилась о стол, не собираясь сдаваться, и не желая отдаться на волю страха, который сжигал ее.
– Король казнит меня? Дэллас покачал головой:
– Нет. Но если он сочтет оскорбление серьезным, тебя могут бросить в тюрьму. Но я, я не смогу этого пережить…
– Я тоже. Если меня разлучат с Дунканом… если я не буду знать, хорошо ему или он заболел… О, Дэллас! – воскликнула она, заметив на его губах болезненную гримасу. – Я не хочу сказать, что я не буду грустить по тебе. Я буду, честно. Я люблю тебя… Но Дункан еще так мал, он не может постоять за себя, в то время как ты выстоишь в любых испытаниях.
– Наверное, это так, – сказал он, вновь отвернувшись к окну, голос его стал хриплым. – Но я не уверен, что выдержу твое отсутствие.
– Отсутствие?
– Да, – подтвердил Дэллас, глядя на нее. Слабая улыбка коснулась уголков его губ. – Ты будешь сопровождать ребенка в Дунстаффнаге.
Изабель уставилась на него, в ушах зашумело, она покачала головой, словно не веря.
– Уехать с Дунканом? Ты отсылаешь меня?
– Да, чтобы спасти твою жизнь и спасти тебя от гнева короля.
– Спасти мою жизнь? Мне показалось, ты сказал, что Брюс не казнит меня?
Дэллас прислонился к стене и скрестил руки на груди.
– Нет. Но я не уверен, что этого не сделают преданные ему люди. Самое лучшее, что может случиться, так это – что тебя похитят и продадут тому, кто больше заплатит. А худшее – кинжал войдет между твоих ребер, или отрава скатится в твои губы. Некоторые ненавидят Макдугаллов так же, как и я, и среди них твоя пощечина будет расценена, как величайшее оскорбление. Ради твоей же безопасности ты должна вернуться к своим родным.
У Изабель закружилась голова. Она останется с Дунканом, но… она потеряет Дэлласа. Она закрыла глаза, мучительный спазм сжал горло.
– И я… – она сделала паузу, стараясь унять дрожь в голосе. – И я больше тебя не увижу?
Она услышала, как его каблуки скрипели по каменному полу, он протянул к ней руку, нежно провел по щеке.
– Будет так, как ты сама решишь, Изабель. Отсылая тебя, я даю тебе время подумать, что для тебя важнее. Время смягчит Брюса, и время даст мне возможность увидеть, любишь ли ты меня настолько, чтобы навсегда остаться моей женой.
Боль в горле перешла на грудь, затем мучительный спазм сжал живот. Ей показалось, что еще немного – и она закричит. Дэллас убрал свою руку и подошел к столику с письменными принадлежностями. Словно окаменев от потрясения, она смотрела, как он достает чистый лист, очиненное перо, чернильницу и ящичек с песком. Затем он зажег свечу и достал перстень с печатью Макдональдов из кармана на поясе.
Он повернулся к ней:
– Напиши письмо королю, Изабель, я добавлю свои соображения и запечатаю его.
– Письмо?
– Да. Напиши, что ты отвезешь Дункана Иану Макдугаллу сама и просишь прощения за свое поведение. Я напишу ему, что я отсылаю тебя к отцу и брату за твой проступок против короля.
Она долго смотрела на него, но в его лице не было снисхождения. Затем он протянул ей гусиное перо, и она медленно взяла его.
Медленно покачав головой, Иан сказал:
– Едва ли. Но я все равно должен быть настороже.
Теплый августовский ветер раздувал плащ Иана Макдугалла. Он скакал на коне, поглядывая на камни, которые вздымались посреди вод фьорда Нант. Вместе с отцом они направлялись к фьорду Аве.
– Войска Брюса собираются у Брандерского перевала, – сказал лорд Лорн. – Они уже пересекли Аргилл и Лорн.
– Ты говоришь так, как будто мы уже потерпели поражение, – нахмурился Иан и посмотрел на отца. – Я еще не сдался. Пока Англия борется, у нас будет шанс на победу.
Лорд Лорн фыркнул:
– Ты завел совершенно иную песню – совсем не ту, которую ты пел не так давно. Может быть, весть о том, что тебе возвращают сына, изменила твое настроение?
– Частично, – согласился Иан. Он глянул на сверкающие воды фьорда, обернулся, сидя в седле, к отцу. – Брюс отдал мне сына, Англия присылает подкрепление. Сейчас как раз появилась надежда, что фортуна повернется к нам лицом.
– Возможно, – старший Макдугалл расчесал пальцами бороду, прищурившись на солнце, которое заливало светом скалы и вересковые заросли. – Ясно, что позор Изабель пошел тебе на пользу.
Иан нахмурился:
– Должно быть, она разгневала Дэлласа Макдональда или его короля, и потому Дэллас отсылает ее от себя к семье после столь продолжительного времени. Честно говоря, это меня тревожит.
– Ты думаешь, здесь какая-нибудь интрига?
Дэллас машинально протянул руку, поймав малыша, который оказался у него под ногами. Увидев, кто это, он отпустил Дункана. Поднял глаза и увидел, что Изабель наблюдает за ними.
– Иди сюда, Дункан, – тихо сказала она.
Мальчик попятился, темная головка вскинулась. Карие глаза, обрамленные такими же длинными, как и у Изабель, ресницами, с удивлением взирали вокруг.
Малыш сунул большой палец в рот.
Дэллас посмотрел на ребенка. Он никогда еще не видел его так близко, странно, что причина всех его волнений так мала и беспомощна. В замке Донан было легко избежать встречи с ним, но в лагере рядом с Брандерским перевалом это было невозможно.
К ужасу Дэлласа вместо того, чтобы вернуться к Изабель, малыш протянул пухлую ручку и ухватился за край его плаща, плотно зажав в кулачке красно-зелено-коричневую материю и бормоча при этом что-то неопределенное. Дэллас недовольно глянул на Изабель.
