Но что же осталось ей? Какую любовь предложит ей Энтони Уиндхем? Нельзя вернуться в прошлое и отдать ему то, что она отдала Эдмунду. Энтони не сумеет стать для нее и тем человеком, каким был Генрих Тюдор, — впрочем, об этом Блейз и не сожалела. Она задумчиво покачала головой. Почему вообще она задумалась о любви, вспоминая Тони? Он не любит ее и вряд ли когда-нибудь полюбит. Он женится на ней только потому, что дал обещание умирающему Эдмунду. Блейз постепенно поверила в это, потому что у Энтони не было причин лгать.
Любовь между ними невозможна. Но тогда какие же чувства они будут испытывать друг к другу? Она не настолько глупа, чтобы не понимать: истинная любовь в браке — редкое явление. Большинство людей женятся по иным соображениям — ради собственности, детей, или же исполняя долг перед семьей. Каким же образом они ухитряются ужиться, не испытывая никаких чувств? Ей так везло всю жизнь: родители нежно любили друг друга, она любила Эдмунда, ее сестры тоже вышли замуж по любви. Но все это, как понимала Блейз, исключения из правил.
Когда нет любви, что же остается супругам? Дружба?
Уважение? Просто снисходительность? Энтони ее не любит. Неужели он любит другую женщину? А может, его возлюбленная — простая крестьянская девушка, которая уже успела родить ему детей? Этого Блейз не ведала и была вынуждена признаться себе, что Энтони Уиндхем остается для нее незнакомцем. Но если она попытается простить ему смерть Эдмунда, возможно, они сумеют построить семью.
Ей следовало попытаться. Нельзя же всю жизнь провести в гневе, мучаясь от желания вонзить нож в его черное сердце!
Через несколько дней Энтони станет ее мужем, и они покинут Гринвичский дворец. Ей больше не к кому будет бежать за утешением. Блейз грустно улыбнулась — король уже не принадлежит ей. Он сам недавно заявил об этом.
Ей придется смириться Она просто обязана это сделать!
— Миледи! Миледи! — послышался крик Геарты и стук в дверь. — Миледи, Бетти говорит, что мистрис Блисс зовет вас немедленно!
Блейз отперла дверь и торопливо вышла из спальни.
— Где моя сестра? — спросила она горничную Блисс.
— Она в своей комнате, и ей очень плохо, миледи! О, ей так плохо, бедняжке!
Блисс была бела как полотно. Ее уже дважды вырвало в серебряный таз, и теперь у нее от слабости закрывались глаза.
— Это кошмар! — причитала она. — Уже второй раз за неделю. Что со мной?.. Да нет же, другое платье, не это, глупая девчонка! Я же говорила, что оно стало мне слишком тесным. О Блейз, как мне плохо!
— Когда у тебя в последний раз были недомогания, Блисс? — спросила ее сестра.
— При чем тут это? Ты же знаешь, у меня они часто задерживались — вот еще одна большая разница между Блайт и мной.
— Так когда же?
— Три или четыре месяца назад — впрочем, не помню.
— Ты ждешь ребенка, — деловито заключила Блейз.
— О нет! — воскликнула Блисс. — Этого не может быть!
Оуэн всегда говорил, что мы сможем пробыть при дворе до тех пор, пока у нас нет детей, но как только появится ребенок, мне придется уехать домой!
— Тебе давным-давно пора было обзавестись ребенком, — заметила Блейз. — У Блайт уже двое, и она ждет третьего. Если бы Эдмунд был жив, я тоже родила бы двоих.
Пришло и твое время, Блисс. И потом, если ты подаришь Оуэну нескольких сыновей и дочерей, ручаюсь, он позволит тебе вернуться ко двору. Он склонен к тихой деревенской жизни не более чем ты, а ты никуда не отпустишь его одного — в этом я уверена, — усмехнулась Блейз.
— Разумеется, не отпущу, — решительно подтвердила Блисс. — Если только мне придется торчать в поместье, пусть и Оуэн остается со мной.
— Зачем это нам понадобилось уезжать в поместье? — удивился Оуэн, который вошел в комнату жены в сопровождении Тони и услышал эту последнюю фразу.
— Потому, что у меня будет ребенок, — не задумываясь, выпалила Блисс.
— Ребенок! — Лицо эрла Марвудского расплылось в сияющей улыбке. — Так у нас будет ребенок, мадам? Это великолепно! Чудесно! — Когда восторг слегка поутих, он задумался. — Но зачем мне покидать двор, если ребенок будет у тебя?
— Затем, сэр, что без вас я никуда не поеду, — заявила Блисс.
— Но двор — неподходящее место для ребенка! — ужаснулся Оуэн.
— Согласна с вами, — ответила его жена, — но без вас мне будет тоскливо, милорд, а чтобы благополучно родить сына, я должна быть счастлива, верно? Чтобы быть счастливой, мне надо все время быть рядом с вами, а вам — не изображать из себя холостяка для всех вертихвосток Гринвича, пока я, вынашивая вашего ребенка, толстею как на дрожжах в деревенской глуши!
— Нет, Блисс, дорогая моя… — начал было Оуэн Фицхаг.
— Нет, Оуэн… — перебила его Блисс.
Блейз молча пересекла комнату, взяла Тони под руку и вывела его за дверь.
— У них назревает ссора, — тихо объяснила она, а затем с улыбкой добавила:
— Пожалуй, нам ни к чему брать уроки ссор, верно, милорд?
— Да, мадам, в этом искусстве мы оба преуспели.
— Я бы сказала, что в этом искусстве нам нет равных, — поправила Блейз. — Возможно, между нами со временем что-нибудь изменится.
— Каким же образом вы предлагаете этого добиться, мадам?
— Точно не знаю, милорд, но нам не следует привозить в Риверс-Эдж свои размолвки. Мне бы не хотелось огорчать Ниссу.
— Вы слишком редко вспоминали о дочери с тех пор, как бросили ее девять месяцев назад, — не преминул уколоть ее Тони.
— У моих родителей с ней ничего не случится, — ответила Блейз сквозь стиснутые зубы. «Ни за что не стану ссориться с ним», — молча поклялась она.
— Нисса теперь в Риверс-Эдже, где ей, и место, — возразил Тони.
— Вы забрали мою дочь? Да как вы посмели?! — вспылила Блейз, но вспомнив, что за ними наблюдают, понизила голос.
— Нисса — леди Уиндхем, мадам, и ее место в Риверс-Эдже. Это ее дом, Эдмунд хотел видеть ее там.
— Я сама привезла бы ее обратно, — заметила Блейз, стараясь говорить ровным голосом. — Мне лучше вашего известно, что было угодно ее отцу. В Эшби у Ниссы есть друзья, мои маленькие братья, а опыт ее бабушки в воспитании детей не вызывает сомнений.
— А теперь она живет у себя дома, под присмотром моей матери, — ответил Тони, удивленный тем, что Блейз до сих пор не сорвалась.
— Вы не имели права увозить Ниссу из Эшби, милорд.
— Я — эрл Лэнгфордский, Блейз. Благополучие дочери моего предшественника — моя забота.
— Я больше не стану спорить с вами, сэр, — решительно заключила Блейз. — Нисса в безопасности, но на будущее прошу вас запомнить, что ее мать — я, а не вы.
— Постараюсь не забывать об этом до тех пор, пока то же самое будете помнить и вы, — отозвался Тони, и Блейз сжала зубы, чтобы не взорваться.
