Гренни посадила ребенка на колени Муртога, и малыш сразу же стал играть со щуплой бородой старика.
— Эй, Рори, мой маленький король! — пропел Муртог.
Мальчик схватился за нос старика и встал на его костистых коленях.
— Уже ходит? — спросил Муртог Финиана.
— Да, — с гордостью ответил тот. — Поставь его, и он сделает пару шагов. Он начал ходить всего день или два назад.
Бренна с умилением наблюдала, как ребенок шел от одних рук к другим, шатко и неуверенно. Очаг был совсем рядом, и Финиан внимательно следил за малышом. Ребенок направлялся к ней, Бренне. Она улыбалась проделкам малыша, чувствуя в груди свинцовую тяжесть. Она мыслями уносилась в прошлое, представляя себе ребенка Синид. Если бы он остался жив, то был бы совсем как этот малыш.
— Привет, — сказала Бренна, наклоняясь к малышу, который схватился пухлой, с ямочками, ручонкой за колени девушки. В ответ ребенок выдал вереницу неясных звуков.
Гренни рассмеялась:
— Разговорчивый мальчик. Наверное, будет великим сказителем.
Меж тем малыш поднял руки к Бренне, желая, чтобы она взяла его на руки. Повинуясь мгновенному импульсу, она легко подхватила ребенка. Маленький Рори однозубо улыбнулся, а затем попытался засунуть в рот кулачок. Бренна внимательна рассматривала мальчика. На его маленькой голове вились рыжеватые волосики. Темно-рыжие брови испуганно соединились. Мальчик не понимал, почему его руке больно.
Как и у многих в детстве, у мальчика, был курносый нос и пухлые щеки, что затрудняло определить, как выглядел мужчина, бывший его отцом. Однако глаза мальчика поразили Бренну. Ей показалось, что она видит глаза своей сестры, серые, с серебряным отливом.
«Синид принесла парня, красивого крошечного малыша с пучком рыжих волос на маленькой голове», — неожиданно вспомнилось ей.
Бренна посмотрела на Муртога, сидевшего по другую сторону очага. В ее пристальном взгляде горел вопрос. Уголки тонких губ церковного сторожа опустились. Словно подтверждая догадку Бренны, он пожал плечами. Удивленный тем, что кулак не влезает в рот, Рори начал оживленно возиться на ее руках.
— Он снова хочет есть. Не так ли, мой малыш? — снимая ребенка с коленей Бренны, сказала хозяйка. Она посадила его себе на колени и дала ему грудь с синими прожилками вен. Глаза ребенка закрылись от удовольствия, а рыжие кудри подрагивали.
Гренни шумно вздыхала, наслаждаясь спокойным удовлетворением, которое получают кормящие матери.
— Красивый ребенок, — сказала, Бренна, чувствуя непреодолимое желание протянуть руку и погладить завитки, медью вспыхивающие в неровном свете очага.
— Не только красивый, но и добрый, — с гордостью сказала Гренни. — Хотя мы с Финианом далеко не святые, Бог послал нам ангелочка с неба.
— Гренни! — предупреждающе оборвал ее Финиан.
— Бренна — друг Муртога, и она может знать правду, — ответила Гренни.
— Что вы имели в виду, когда назвали Рори ангелом?
— Полагаю, что Муртог лучше расскажет вам об этом, — чуть жеманно ответила Гренни, словно прислушиваясь к звуку собственного голоса. — Мой ребенок умер в колыбельке через месяц после рождения. Он был красивым, но все же не настолько прекрасным, как Рори.
Финиан нарочито громко покашлял. Не обращая внимания на мужа, Гренни продолжала, прикладывая малыша к другой груди:
— Я обезумела от горя и не позволяла Финиану даже хоронить мальчика. Я молилась, и молитва помогла мне: Но пути Господни неисповедимы, и на следующую ночь Муртог принес нам новорожденного.
Пухлая ручка Рори гладила раздутую грудь Гренни.
— У меня были трудности с молоком, — добавила хозяйка. — Месяц назад к нам пришел Муртог и принес молока, которого хватило бы на двоих. Но к сожалению, я кормлю только одного. Наш малыш похоронен вон там, под боярышником. Теперь вы понимаете, почему я называю Рори своим ангелом?
В груди Бренны вновь защемило. Ребенок на руках у Гренни действительно напоминал ангелочка. Кто бы мог подумать, что от Колгрима мог получиться такой сладкий малыш?
«Что же мне теперь делать?» — подумала Бренна.
* * *
Следующим утром, как обычно, взошло солнце. Его тонкие лучики пробивались сквозь облака, однако землю не грели. Бренна вышла из дома. Холодный ветер, предвестник зимы, трепал ее одежду, смыкая свои ледяные объятия на ее шее. В эту ночь она спала плохо, ее мучил какой-то дурной сон о Йоранде. Теперь же морозный воздух встряхнул ее.
Из-за деревьев появился Финиан, неся на плечах коромысло с ведрами, полными воды. Она даже выплескивалась из них.
— С добрым утром, — сказала Бренна с нарочитой беззаботностью. Она уже приняла решение, и теперь ее ничто не остановит. Она осмотрелась и увидела лошадь, стоявшую около коровника. — Я вижу, у вас там еще одна лошадь?
— Не то чтобы еще одна, — ответил Финиан, ставя на землю ведра. — Лошадь у нас одна, и я не представляю, что мы делали бы без нее весной.
— Наверное, зимой вы ею не пользуетесь, а зерно она ест. Да и конюшню по весне приходится чистить.
— Именно так, мисс.
— Не могли бы вы одолжить ее мне? Нам предстоит длинный путь в Донегол, а лошадь у нас с Муртогом только одна. — Бренна извлекла кожаный мешочек и энергично протянула его Финиану. Внутри что-то позвякивало. — Этого должно хватить. На обратном пути в конце зимы Муртог возвратит вам лошадь.
Финиан заглянул в мешочек и удивился.
— Прошу прощения, но я не вижу тут табуна лошадей. На эти деньги можно купить дюжину таких лошадок, — ответил хозяин. — Я не могу взять столько, это несправедливо.
«Вполне справедливо», — подумала Бренна. Девушка догадывалась, что Гренни будет защищать Рори, как волчица защищает своего щенка. Бренна видела спокойный характер Финиана и хотела, чтобы такой же характер был у сына сестры. Могла ли она желать большего? Могла. Бренна хотела сама воспитывать ее ребенка.
Бренна быстро заглушила эгоистичное желание. Увидев Рори в таком добром семейном кругу, девушка понимала, что не может разлучить ребенка с пусть даже приемными родителями, поскольку это единственные родители, которых он знал. Также это было бы несправедливо и по отношению к Гренни и Финиану, которые так сильно любили Рори.
— Скажем, что это будут деньги на воспитание мальчика, — спокойно сказала Бренна. — Кто-то же должен научить его читать и писать, когда он подрастет. Позаботьтесь о том, чтобы мальчик учился и стал образованным. Вы сделаете это для меня?
— Да, с большим удовольствием, — ответил Финиан, удивленно вороша волосы. — Я благодарен вам. Сделать сына образованным — это то, ради чего я хотел бы жить.
