«Как же их много! Теперь я знаю, что именно эти распутницы предали меня!»
…Шарль-Анри смотрел на мать большими голубыми глазами. Ей захотелось усадить его на колени и приласкать, ибо теперь он являлся для нее самым ценным, что осталось у нее в этом мире. Но внезапно она почувствовала слабость. Ее собственное дитя стало вдруг причиной ее угнетенного состояния.
Вместо того, чтобы приласкать дитя, она предпочла закрыться у себя в комнате и приложиться к бутылке со сливовой настойкой, которая помогла ей пережить одиночество души и набраться сил для предстоящей борьбы.
Немного спустя, уже полупьяная, она опустилась на колени у кровати:
— О боже, если твой небесный огонь падет на этот город, пожалей меня… Помоги мне. Отнеси меня снова на те зеленые луга, где меня ждет моя любовь…
Версаль купался в ярком свете. Теплое дыхание апрельского дня окутывало дворец золотисто-розовой дымкой.
— Как хорош Версаль! — восхищалась Анжелика.
Настроение у нее поднялось, душевные муки остались позади. В Версале поневоле думалось о благодарности богу и королю, который выстроил это чудо.
И все же Анжелике пришлось удостовериться в том, что Солиньяк не обманул ее и здесь ее вовсе не ждали. Ей удалось отправить послание Бонтану, и когда он пришел на условленное место встречи у сквера, то подтвердил запрет короля.
— Несколько дней подряд король даже слышать не мог вашего имени, и мы даже боялись упоминать его при нем. Он очень обижен на вас, сударыня. И вы сами понимаете, за что.
— Не имею ни малейшего представления, Бонтан. А могу ли я повидать короля?
— Да вы в своем уме, сударыня?! Я же только что сказал, что король не хочет и слышать о вас!
— Но если бы он увидел меня, и если бы вы помогли мне в этом… Вы ведь знаете, что я добилась бы прощения.
Бонтан потер кончик носа и глубоко задумался. Он знал натуру своего хозяина лучше, чем исповедник, и знал, насколько далеко он может зайти, чтобы не вызвать недовольства короля.
— Хорошо, сударыня. Я попытаюсь убедить короля повидаться с вами. Тайно, разумеется. И если вы получите прощение, то он простит и меня.
Он посоветовал ей быть в гроте Тетис, ибо весь двор был в этот день на большом канале, где спускался на воду малый флот.
Грот Тетис был достопримечательностью Версаля, ибо был вырублен прямо в гранитном утесе, расположенном к северу от дворца.
Анжелика прошла через один из трех его входов. Солнечный луч золотил барельеф Аполлона, вдали журчали фонтаны. Анжелика вовсе не скучала, слушая эту музыку. Она опустила палец в кристально чистую воду. Она решила действовать по вдохновению. Но время шло, она начала беспокоиться.
«Если я сейчас поддамся панике, то я погибла», — сказала себе Анжелика.
Она вздохнула. Когда же она наконец обернулась, то тут же поднялась, увидев короля, и застыла как вкопанная, забыв о реверансе.
Король зашел в грот через потайную дверь, которая выходила на северную террасу и которой пользовались во время приемов. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
— Неужели вы не боитесь моего гнева, сударыня? Или вы не поняли того, что передал вам Солиньяк от моего имени? Или вы хотите скандала? Или мне нужно сообщить вам при свидетелях, что ваше присутствие при дворе нежелательно? Отвечайте! Я уже потерял всякое терпение! Отвечайте!
— Я хотела видеть вас, сир! — просто ответила Анжелика.
— Тогда почему вы так поступили? — спросил он почти печально. — Такая недостойная вас измена…
— Сир, отверженный искал у меня пристанища. А женщины всегда поступают по велению сердца. Каковы бы ни были его преступления, в тот день он был несчастным человеком, умирающим с голоду. Как вы поступили с Ракоци, сир?
— Так его судьба все еще беспокоит вас? — усмехнулся король. — И только ради этого вы проявили такое мужество, появившись передо мной? Тогда успокойтесь, ваш Ракоци даже не в тюрьме. Я осыпал его милостями. Я дал ему все, чего он так добивался от меня. Он вернулся в Венгрию с карманами, полными золота и всем тем, что нужно для того, чтобы посеять раздор между германским императором, венгерским королем и украинцами. Это совпадает с моими планами, ибо мне совсем не нужна такая сильная коалиция в центре Европы.
Анжелику как громом поразило. Она не смогла бы ответить, насколько сильны ее чувства к Ракоци, но она ни на минуту не допускала мысли, что больше никогда не увидит его. Но ведь он вернулся в свою страну. Король словно вычеркнул его из жизни Анжелики, и она никогда больше не сможет встретиться с ним.
Король подвел Анжелику к краю бассейна, в котором, словно жемчужная, переливалась вода.
Анжелика тяжело дышала, в горле стоял комок. Король старался успокоить ее. Он пальцами вытер ей лоб, так как знал, что ей это нравилось.
— Прошу вас, успокойтесь. Я знаю, что мадам дю Плесси де Бельер никогда не простит мне этого.
И, разревевшись, она покорилась ему. Он победил ее. Заходящее солнце окрасило ее волосы в красноватые и золотистые тона. Они молча и всепрощающе глядели друг на друга.
Звуки водяного органа смешивались в стройном хоре невидимой симфонии и окутывали их призрачным обещанием грядущего счастья.
— Возвращайтесь в свой отель в Париже до следующего воскресенья. Затем, я надеюсь, Версаль увидит вас вновь. Вы будете еще прекраснее, чем прежде, и еще прочнее займете место в моем сердце, несмотря на всю тяжесть вашей вины. Увы, вы преподали мне урок, вы доказали, что как бы ни был могуществен король, он не в состоянии править любовью. Но я буду терпелив. Я не собираюсь отчаиваться. Мы с вами еще побываем на острове бога любви. Да, дорогая, настанет день, когда я введу вас в Трианон. Я построил там небольшую пагоду из фарфора, и это будет приют нашей любви: вдали от шума, от интриг придворных, которых вы так не любите, в окружении лишь цветов и деревьев. До вас там никого не было. Каждая вещь, каждая плитка там предназначена вам. И не возражайте. Оставьте мне надежду. Я умею ждать.
Он взял ее под руку и повел к выходу.
— Сир, могу я узнать о своем сыне? — спросила Анжелика.
Лицо короля потемнело.
— Ваша семья вечно доставляет мне излишнее беспокойство. Мне пришлось лишить его должности.
— Из-за того, что я впала в немилость?
— У меня вовсе не было намерения причинить ему неприятность из-за этого. Ваш сын поехал с герцогом Орлеанским. И теперь он в Сен-Клу, в летней резиденции моего брата.
Анжелика вся пошла радужными пятнами.
— Вы отпустили моего сына к этому подонку?!
— Сударыня! — загремел король. — Выбирайте выражения. Мне очень жаль, что я доставил вам неприятность. И, конечно, вы сейчас попроситесь в Сен-Клу…
