– До свидания, – сказал он.
Адам… Ее губы сложились, чтобы произнести его имя, но она не произнесла ни звука.
И он ушел, сел в экипаж на дальнее сиденье, а Нэд закрыл дверцу и вскочил на козлы рядом с кучером.
Вот он едет по аллее, через ворота, вот скрылся за первым поворотом.
Он уехал.
– Он так поспешно уехал, – весело сказала Мириам. – Изабелла, вы взбалмошная и такая независимая женщина.
Почему вы не позволили мне поехать с вами? Вы же знаете, я могла бы закрыть школу на несколько дней. Дэниел сказал мне, что отказался сопровождать вас, а вы уже уехали. И представьте себе нашу тревогу, когда мы узнали, что вы уехали с герцогом Риджуэем.
– Что сделано, то сделано, Мириам, – сказал преподобный Бут. – И теперь нет смысла говорить об этом. С вашего разрешения мы зайдем в дом, Изабелла. И вы придете в себя и расскажете нам все по порядку.
– Вы, наверное, очень устали, – сказала Мириам, беря ее за руку. Она улыбнулась и быстро повернулась к брату:
– Внесите в дом чемодан Изабеллы, хорошо, Дэниел? Я хочу перекинуться с ней парой слов, прежде чем вы присоединитесь к нам.
Она подождала, пока брат не скроется в доме.
– О Изабелла, – сказала она, похлопывая ее по руке, – о моя бедная, бедная.
А Флер стояла словно окаменевшая и смотрела на тот поворот, за которым скрылся экипаж…
* * *
Теперь Флер по крайней мере было чем занять себя. И она радовалась хотя бы этому.
Она перевезла все свои вещи в коттедж мисс Гален и расставила их так, как ей хотелось. В первые дни она все делала для себя сама, включая приготовление пищи, потому что не могла себе позволить нанять прислугу. Много времени проводила в маленьком садике, поправляя ограду и приводя в порядок клумбы с розами.
В школе Флер занималась теперь с двадцатью двумя учениками и поняла, что это гораздо труднее, чем иметь дело с одним.
Она подружилась с пожилой парой, жившей по соседству, носила им печенье, которое пекла сама, и слушала их бесконечные рассказы о прошлых временах, в которых часто упоминались ее мать и отец. Мириам, разумеется, проводила с ней много времени, радуя Флер неизменной веселостью.
Она догадывалась о душевном состоянии подруги, вот почему, когда уехал Адам, тактично отослала Дэниела в дом и сказала ей простые слова дружбы и сочувствия. Если она и испытывала любопытство, то никогда не проявляла его и не задавала вопросов. Она была настоящей подругой.
И Дэниел не отверг ее, несмотря на то что она призналась ему во всем и одна уехала с Адамом в Роксфорд. В деревне было много жителей, которых она не знала раньше, когда жила в Герон-Хаусе с родителями, но теперь они стали ее друзьями.
Мэтью не вернулся домой. Не приехали ни кузина Кэролайн, ни Амелия, несмотря на то что сезон в Лондоне близился к концу. В деревне слышали, что леди отправились на север страны с друзьями. Ходили слухи, что Мэтью уехал на континент, чтобы избежать серьезных неприятностей. Флер не знала, насколько правдивы все эти рассказы. И ее не очень интересовало, где все они сейчас находятся. Но ей было бы крайне неприятно, если бы вернулась кузина Кэролайн, и она с ужасом думала о возвращения Мэтью.
Она поговорила со слугой в Герон-Хаусе, и он пообещал ей связаться с человеком лорда Броклхерста, который вел его дела в Лондоне. Флер получила ответ самым неожиданным образом. Как-то днем, после школы, она сидела в маленькой гостиной и пила чай, думая о том, что надо бы собраться с силами и подстричь неожиданно быстро подросшие кусты у ограды сада. Она со вздохом поднялась на ноги, когда раздался стук в дверь, и с замиранием сердца увидела перед собой Питера Хаутона. От волнения даже почувствовала боль в желудке.
– Мисс Брэдшоу, – сказал он, отвешивая ей вежливый поклон.
– Мистер Хаутон? – Она отступила в сторону, приглашая его войти.
– Я был направлен в Лондон, чтобы сделать для вас кое-какие дела, мэм. И мне показалось, что лучше заехать к вам по пути в Уиллоуби-Холл, чем писать письмо.
– О да, – ответила она. – Благодарю вас. – Ей вовсе не хотелось получить письмо из Уиллоуби и узнать, что оно всего лишь от секретаря Адама. – Не хотите ли чаю?
Она сидела на краешке кресла, пила чай, слушала Хаутона и думала о том, что этот человек – теперь единственная хрупкая связь между ней и Адамом. И вспоминала, как в первый раз увидела Хаутона в агентстве по найму.
Мэтью, как она узнала, и в самом деле сбежал из страны, Кто-то сообщил ему о том, что его обман обнаружен, и он понял, что ему могут задать очень неприятные вопросы. Похоже, мистер Хаутон говорил с поверенным, дернул за нужные ниточки и устроил так, что ее опекуном теперь стал один из ее кузенов, наследник Мэтью, которого она видела всего один раз. И этот человек не препятствовал тому, чтобы двадцатитрехлетняя родственница, которую он даже не знает, получила очень приличное содержание на предстоящие полтора года, после чего сможет сама распоряжаться своей судьбой независимо от того, выйдет она замуж или нет.
Мистер Хаутон тихонько кашлянул.
– Мне кажется, теперь вы можете выйти замуж хоть завтра, – сказал он, и Флер заметила искорки в его глазах.
Флер, улыбнувшись, подумала, что и не подозревала о наличии у мистера Хаутона чувства юмора.
Он не остался не только на обед, но даже на чашку чая, поскольку до наступления темноты ему надо было проехать хотя бы несколько миль. Так он сказал.
Флер встала, готовясь проводить гостя. Но она дала себе слово сдержаться и не задавать вопросы о герцоге. Ни одного.
Питер Хаутон снова кашлянул и задержался у двери.
– Его светлость, разумеется, не смог сам поехать в Лондон, – сказал он. – Он послал меня.
– Да, я благодарна вам, сэр, – сказала Флер. – И ему тоже.
– Он намерен отвезти герцогиню и леди Памелу в Италию на зиму.
– Вот как? – Раны, которые только что начали затягиваться, снова заныли.
– Из-за здоровья ее светлости, – сказал Хаутон. – Полагаю, своего тоже. Он сам не очень здоров.
Будто острый нож повернулся в ее сердце.
– Климат Италии поможет им обоим, – сказал он и взялся за ручку двери. – У меня есть распоряжение сделать для вас в Лондоне кое-какие покупки, мэм, – сказал он, – и убедиться в том, что их доставят вам сюда. Я вернусь через неделю и сообщу вам, что будет куплено для школы и что персонально для вас.
– Что же это такое? – спросила она.
– Я приеду через неделю, – повторил он.
Он снова поклонился ей, пожелал всего доброго и удалился.
* * *
Она испытала какое-то болезненное чувство, понимая, что с отъездом из деревни этого человека рвется еще одна ниточка, связывающая ее с Адамом. Она понимала, что он действительно любит ее, раз заботится о ней, вот отправил своего секретаря в Лондон по ее делам и собирается прислать ей подарок.
