— Но, Крис, почему бы не насладиться тем счастьем, которое нам доступно? Пока еще у нас есть время? Прежде чем мы расстанемся навсегда и больше никогда друг друга не увидим?
Она улыбнулась ему своей самой очаровательной улыбкой:
— Ни за что в жизни!
На минуту ей показалось, что он собирается снова закричать на нее, но на его губах появилась лишь едва заметная улыбка.
— Нельзя осуждать мужчину за попытку. — Он повернул голову и продолжил целовать ее пальцы. — По моим подсчетам, у нас есть как минимум четыре дня до того, как Прескотт вернется с вашим отцом. Кто знает, что случится за это время?
— Я знаю, что не случится, — сказала она самодовольно, но было похоже, что Тайнан не поверил ей, потому что стал покусывать ее ладонь.
— Вот так, старик, — сказал Эшер Прескотт, в третий раз перевязывая веревки на старике. В душе Эшер был не очень доволен тем, что они сделали: увезли человека из его дома, и теперь он вынужден сидеть, связанный по рукам и ногам, хотя старик не совершил ничего такого, чтобы заслужить подобное плохое обращение. Поэтому когда старик пожаловался, что веревки затянуты слишком сильно, Эшер пожалел его и ослабил их.
— А теперь я немного посплю, — сказал Эшер и потер глаза. Он провел в седле почти два дня и чувствовал, что, если не отдохнет, никогда не доберется до дома Дела Матисона.
Бросив последний сочувственный взгляд на старика, который сидел около дерева и смотрел на него испуганными глазами, Эшер лег на землю, воспользовавшись седлом вместо подушки.
Старик притворился, что тоже спит, но когда он услышал ровное дыхание Эшера, он повертел руками, и веревки упали.
— Дурак, — сказал он с презрением, глядя на спящего Эшера и развязывая веревки на ногах. — Дурак.
Он встал, не производя никакого шума, осмотрелся вокруг и увидел поблизости большой камень, поднял его и подкрался к Эшеру. Он обрушил камень на голову Эшера, который так и не проснулся.
Минуту старик постоял над безжизненным телом, а потом стал обыскивать его карманы. Ему потребовалось пятнадцать минут для того, чтобы забрать все ценное, что было у Эшера. После этого он оставил его лежать в одном белье, без седла и ружья, денег и сапог. Какое-то время старик раздумывал, не забрать ли и белье или хотя бы срезать с него пуговицы, но услышал где-то рядом стук копыт и решил поскорее убраться с этого места.
Садясь на лошадь и беря за повод вторую, он пробормотал:
— Думаешь, что ты такой ловкий, мистер Тайнан Убийца-Матери, но я знаю кое-кого, кто заплатит мне за то, чтобы узнать, где ты. Я знаю кое-кого. Я укажу дорогу к тебе.
Так, бормоча проклятия, он направился на север в сторону поместья Дайсана.
Следующие два дня Крис изо всех сил старалась держаться подальше от Тайнана, но сделать это было почти невозможно. Если она шла за водой, он уже был там. Если она останавливалась на минуту, чтобы посмотреть на лес, он уже стоял там, и в глазах его было приглашение. Однажды она вскочила, услышав какой-то шорох в кустах, и Тайнан тут же оказался рядом с ней, чтобы обнять и успокоить ее. Утром второго дня они услышали неподалеку выстрелы, и сердце сжалось у нее в груди, когда Тайнан, прихватив ружье, стал красться по тропе, чтобы посмотреть, кто это. Она чуть не заплакала от облегчения, когда он вернулся, чтобы сказать, что это всего лишь охотники и что они далеко отсюда.
— Беспокоилась за меня? — спросил он, глядя на нее горящими и полными желания глазами. Крис подхватила юбки и убежала.
— Что-нибудь не так? — невинно спросила Пилар. Она взяла на себя приготовление еды, после того как Крис, пытаясь приготовить печенье, испортила часть их драгоценной муки.
— Этот мужчина хуже всех! — сказала она с бьющимся сердцем.
— Но вы действительно нравитесь ему.
— Но он не нравится мне. Пилар фыркнула:
— Разве ваша мама не учила вас не лгать?
— Думаю, есть масса других вещей, которым мама меня не научила, — тихо сказала Крис. — Например, как говорить «нет» уверенным в себе разбойникам. Пилар, мне кажется, я теряю силы. Еще два таких дня, и я не смогу отказать ему ни в чем.
— Мне кажется, что Тай знает это.
— Что ж, я должна быть сильной. Я не собираюсь сдаваться ему, и это окончательное решение. Независимо от того, что он говорит мне, независимо от того, как он смотрит на меня, я не сдамся. — Она посмотрела на Пилар с большой грустью и беспокойством в глазах. — Но если он еще раз поцелует меня в шею, я пропала. Улыбнувшись, Пилар снова занялась печеньем. Оставшуюся часть дня Крис удалось обходить Тайнана, но вечером он попросил немного погулять с ним.
— Я не прошу сбежать со мной, Крис, просто прогуляемся, — сказал он, увидев, что она собирается сказать «нет». — Я клянусь, что не дотронусь до тебя, так как знаю, что ты не можешь на себя положиться, когда находишься со мной, но по крайней мере…
— Не могу положиться на себя, когда я с вами? Я прекрасно владею собой, находясь с вами наедине. Я могла бы провести остаток жизни вместе с вами на необитаемом острове и продолжала бы сопротивляться вам, — солгала она.
— Великолепно! — сказал он с усмешкой. — Тогда прямо сейчас мы можем прогуляться при лунном свете.
Крис поняла, что сама загнала себя в тупик, и воззвала за помощью к Пилар. Но Пилар отказалась пойти с ними, заявив, что у нее ужасно разболелось плечо. Оно, без сомнения, не болело, когда она замешивала тесто, но теперь ей было так плохо, что она не могла даже двинуться с места.
С неохотой Крис направилась по узкой тропе, ведущей к ручью. Тайнан следовал за ней.
— У нас что, соревнования на скорость ходьбы, или ты боишься идти рядом со мной? — спросил он. Она остановилась и повернулась к нему.
— Конечно же, я не боюсь идти рядом с вами. Это все из-за того, что вы даже не замечаете, насколько медленно идете из-за больной ноги.
— Так дело — в этом? — сказал он, улыбаясь с понимающим видом. Он взял ее за руку. — Тогда, может быть, ты поможешь бедному инвалиду? — спросил он.
Несколько минут они шли вместе, и, несмотря на то что держались за руки, Крис старалась идти подальше от него.
— Несколько недель тому назад я не мог избавиться от тебя. Каждый раз, когда я оборачивался, я находил там тебя, требующую, чтобы я снял с себя рубашку или обувь, и несколько раз в самом начале я видел тебя даже без намека на одежду. А теперь ты едва приближаешься ко мне.
— Это было раньше, — сказала она, упрямо глядя вперед.
— До той ночи в хижине лесорубов? До той ночи, когда мы занимались любовью и так чудесно провели время?
— Для вас это время не было таким чудесным. Вы сказали, что не хотите иметь со мной дела, что я всего лишь одна из ваших многочисленных женщин.
