Он был настоящим волком, верным и страстным. Нет, он не бросил ее тогда, много лет назад, как она ошибочно считала. Он и не женился ни на ком.
Почему? Джулии хотелось верить, что он ждал ее.
Она подняла на него глаза и тихо ахнула, прочтя в его взгляде обещание греховных наслаждений. Джулия содрогнулась, наслаждаясь его прикосновением, так поглощенная этим, что не сразу, лишь после нескольких блаженных мгновений осознав, что ее платье бесстыдно задралось до талии. Она ощутила, как царапают ее грудь пуговицы его жилета, но тут же забыла о них.
Он пробежался мелкими поцелуями по ее виску, вниз по скуле, по плечу, каждым выпадом проникая все глубже, пока она не вскрикнула нежно, с трудом пытаясь дышать, упиваясь грешным восторгом.
– Не мольбу ли о пощаде я слышу, Джулия?
Она погладила быстрым движением пальцев мышцы его спины. Как любила она каждый дюйм этого мужчины, его страсть, его чуткость.
– Ты непристоен.
– Мне это не раз говорили.
Она задрожала, но его рот поймал и заглушил ее инстинктивный вскрик. Хит застонал горловым низким стоном, и его открытая, неудержимая чувственность совершенно обезоружила Джулию. Если вспомнить их прошлое, то, пожалуй, в этом буйстве в пещере не было ничего необычного или шокирующего. Джулия наслаждалась его мощным жестким телом, трепетом мускулов и жил, откликающихся на каждый его выпад.
– Скольких женщин ты сюда приводил? – требовательно спросила она.
– Не знаю.
Она сурово сощурила глаза.
– Ни одной, – уточнил он, развлекаясь ее ревностью. – Ты первая моя пленница.
Его рот снова приник к ее губам. Она давно утратила всякий контроль над собой и лишь закрыла глаза, потому что все ее мышцы словно расплавились в сладкий сироп. В глубине ее тела нарастала блаженная дрожь, и она отдавалась ей, взмывая куда-то ввысь, покорная головокружительному экстазу.
– Только тебя, – повторил он.
Хит сжал зубы и рванулся вперед. Она сомкнула руки у него на спине и успела промолвить:
– Лишь бы я была последней…
А потом буря настигла ее, и не осталось ни слов, ни мыслей.
Джулия не обратила внимания на пистолет Хита, пока тот не вернул его за пояс. У нее побежали мурашки по спине: когда они занимались любовью, заряженный пистолет лежал рядом на земле. Какие бы чувства они ни переживали, но в любую минуту Хиту могло понадобиться противостоять человеку, который наслаждался, убивая и причиняя боль. Она с тревогой наблюдала, как Хит спрятал пистолет, и так же тревожно встретила его взгляд.
– Я рада, что не увидела его раньше.
– Я тоже. – Он помог ей застегнуть крючки на бледно-зеленом шерстяном платье и с улыбкой добавил: – Мне не хотелось, чтобы он тебя отвлек. Однако пока Оклер не найден, неплохо бы и тебе носить пистолет. Для защиты.
Она выбралась за ним наружу, на дождь, и заколола волосы в тяжелый узел на затылке. Его спокойное принятие опасности встряхнуло Джулию.
А может быть, постоянное ношение пистолета было обычной частью его прошлого, чертой его профессии. Она вспомнила жуткие шрамы у него на груди. Его безжалостно пытали, но он выжил… и ничего не забыл. Он больше не будет беспечным.
А человек, который его пытал, сейчас находится в Англии. Но почему? Почему он заманил Рассела во Францию? Почему охотится за офицером, сбежавшим от него? Знает ли Хит истинную причину этого? Знает ли Рассел? Или же Арман Оклер просто сумасшедший, одержимый манией убийства? Есть ли какая-либо разумная причина его действий?
Она натянула на голову капюшон плаща.
– Может быть, нам стоит переждать грозу в пещере?
– Нет. Я хочу, чтобы ты поскорее оказалась дома, в безопасности. – Он с грустью оглянулся на пещеру, вновь скрытую пологом зелени. – Это ведь всего лишь одно из наших любимых детских убежищ.
– Кажется, репутация вашей семьи заслуженна.
Он схватил ее за руку, в глазах плясали дьявольские искорки.
– Что-то для пленницы ты слишком дерзка. Побежали?
Она кивнула. Как она любила, когда он делился с ней частицами своей жизни. Ее интересовало положение, которое он занимал в семье, уважение, с которым братья к нему относились… Он был не похож на других. И она с каждым днем ценила его все больше.
Когда спустя полчаса они добежали до вычурных кованых ворот поместья и ворвались в дом, на них не было сухой нитки. Гермия встретила их в вестибюле у входа, бледная, с расстроенным лицом. За ней толпилась небольшая кучка слуг, одетых в плащи и громоздкие сапоги.
– Вот и вы! – воскликнула она, ломая руки. – Я уже готова была отправить на поиски Хэмма и слуг.
Джулия почувствовала, что ее щеки заливает виноватый румянец. Она отбросила капюшон, не осмеливаясь взглянуть на Хита, чтобы не выдать себя. Бывая с ним, она теряла всякое представление о времени.
– Мы просто гуляли.
Гермия многозначительно посмотрела на латунные пуговицы сюртука Хита. Они были, очевидно, застегнуты не в свои петли, и винить в этом Джулия могла только себя: это она их застегивала.
– Джулия, вас не было почти три часа, – с упреком произнесла тетушка.
– Ну-у, – протянула Джулия, незаметно показывая Хиту, чтобы тот поправил пуговицы. – Мы пережидали ливень.
– В пещере, – добавил Хит. – В нашей пещере Аладдина.
– Она похожа на пещеру сокровищ, – кивком подтвердила Джулия.
Гермия смерила их холодным взглядом.
– Я полагаю, что оба вы проказливые и бессердечные. И вообще подозреваю, что вы ошибаетесь.
Хит обернулся к ней со скептическим, но сдержанным выражением лица. Каким-то ловким движением руки он ухитрился привести свои пуговицы в порядок.
– Ошибаемся? – недоуменно переспросил он.
– Да, ошибаетесь, – произнесла Гермия раздраженно. – Буря только начинается. Я предсказываю – худшее еще впереди.
В начале вечера дождь перестал. Джулия, Хит и Гермия с удовольствием поужинали холодным цыпленком, сыром и яблочными тарталетками, а затем удалились в маленькую гостиную. Гермия извинилась и пошла переодеваться ко сну. Она держалась вежливо, но с оскорбленным видом.
Хит и Джулия уселись перед огнем, являя собой картину тихого семейного счастья. Он сидел к ней в профиль, откинувшись на спинку стула, с подаренной ею книжкой на коленях.
– Знаешь, она немножко сердится на нас, – пробормотала Джулия, когда шаги Гермии стихли в коридоре.
– Думаю, мы сегодня ее перепугали, – кивнул Хит.
– Не могла же я объяснять ей, чем мы занимались, – вздохнула Джулия.
Белоснежные зубы Хита блеснули в проказливой усмешке.
– Но ее тревоги не беспочвенны. Я был беспечен.
– Беспечен? – скорчила, гримаску Джулия. – Ты взял меня в плен. В пещеру.
