Морли верил в гармоничность событий, происходивших в мире, но не верил в случайности и совпадения. Он всегда тщательно разрабатывал свои планы и действовал в строгом соответствии с ними, хотя в душе был поэтом и творцом.
— Что же вы молчите? — спросил адвокат. Морли пожал плечами, потом вдруг спросил:
— Вы верите, что я невиновен, мистер Дакуорт? Или вы руководствуетесь чисто профессиональным интересом?
— А разве это имеет значение?
Морли ухмыльнулся. Во многом их взгляды совпадали. И не исключено, что они могли бы успешно сотрудничать.
— Уж не надеется ли мистер Гиллрей подзаработать, а, мистер Дакуорт?
Молчание адвоката было более чем красноречивым, чем любые слова.
Морли понял, что следует предпринять. Пристально взглянув на адвоката, он заявил:
— Если вы не возражаете, то я намереваюсь поступить в этом деле по своему разумении. Пожалуйста, известите все заинтересованные стороны, в том числе и мистера Гиллрея… Итак, во вторник, перед оглашением приговора, я сделаю важное заявление.
Как бы там ни было, но мистер Дакуорт, который отнюдь не был против придания делу еще большей публичности, хотя хлопот при этом у него прибавлялось, легко согласился с предложением Морли.
Мистер Дакуорт утвердительно кивнул:
— Да, разумеется, мистер Морли. Полагаю, что ваше заявление не будет голословным. Ведь необходимы подтверждения…
— Да, несомненно, — ответил Морли с усмешкой.
— В таком случае я извещу палача, чтобы он не готовил заранее петлю под размер вашей шеи, — мрачно пошутил мистер Дакуорт на прощание.
Морли молча отвернулся и опять уставился на косо падавшие лучи. На губах его теперь змеилась улыбка.
* * *— Вот, читай. — Том протянул Киту газету. «Ходят слухи, что некий граф, возможно, замешан в одном из самых громких скандалов за всю историю Англии. Видимо, поэтому он на днях покинул страну. Все прояснится во вторник, во время судебного заседания в Вестминстере».
Кит поморщился и вернул газету Тому.
— Где ты взял эту газету, Шонесси? Обычно тебя не интересуют подобного рода глупости.
— Конечно, все мои интересы не выходят за пределы «Эмпориума», — кивнул Том. — Но нас ведь связывают с Роуденом семейные узы, верно? Поэтому один из моих доброжелателей счел нужным вручить мне газету с этой заметкой. Мы, конечно, пойдем на завтрашнее заседание суда?
— Разумеется.
Кит спал и видел, как судья объявит Морли смертный приговор. Смерть человека никогда не доставляла ему удовольствия, но сейчас речь шла о справедливости, поэтому он не мог не радоваться приговору. Изменнику следовало воздать по заслугам. Так гласил закон, а он, Кит, уже более десяти лет состоял на службе у закона. И вот такая неожиданная неприятность, эта газетная заметка…
— Как ты думаешь, что все это значит? — Виконт кивнул на газету.
— Возможно, это всего лишь уловка, желание поднять шумиху с целью продать как можно больше мест в зале суда, — ответил Том, хотя не был уверен в том, что говорил.
А Кит сразу заподозрил подвох. Он слишком хорошо знал Морли — тот повсюду раскидывал свои щупальца.
Кит не был наивным и прекрасно знал: даже находясь в Тауэре, Морли мог плести свои интриги.
А тут еще Роуден… Но к какому же скандалу он мог быть причастен? И почему его жена упорно отказывается раскрыть тайну? Виконт не сомневался в порядочности Роудена. Конечно же, граф никуда не убегал и нигде не скрывался. А если Роуден куда-то уехал, то у него имелись на то веские основания. Только бы граф сумел выполнить то, что задумал. Ведь было ясно, что он затеял слишком опасную и рискованную игру.
Сабрина прочитала короткую заметку в газете, и пол закачался у нее под ногами. Стараясь успокоиться, она сделала глубокий вдох и тут же почувствовала, как чья-то рука ухватила ее за локоть.
— Надеюсь, мы поступили правильно, показав тебе эту газету, — ласково сказала Сильвия и повела под руку сестру к ближайшему стулу.
Но Сабрина, сделав несколько шагов, остановилась. Нахмурившись, взглянула на Сильвию и спросила:
— А он действительно уехал из Англии? — Сабрина почему-то считала, что непременно ощутила бы его отъезд, если бы он решил уехать навсегда. Впрочем, она нисколько не испугалась, прочитав заметку в газете. Напротив, пришла в ярость. Конечно, заметка — дело рук Джеффри. Джеффри предал ее точно так же, как и Рис, но предал исключительно из трусости.
— Роуден сейчас в Италии, — пояснила Сюзанна. — Об этом сообщил Уиндему слуга Роудена, а Уиндем передал Тому.
Том Шонесси, похоже, был знаком со всеми нужными людьми в Лондоне.
Сестры переглянулись, но ни одна из них не высказала вслух своих опасений.
Сильвия и Сюзанна, проявляя такт, ни о чем не спрашивали Сабрину и не просили ее поделиться тайной Риса. Старшие сестры знали только одно: что бы ни случилось, они в любом случае не оставят Сабрину в беде.
— Ты все еще хочешь пойти на судебное заседание? — спросила Сильвия.
Сабрина решительно кивнула:
— Да, конечно.
— А вы уверены, что они захотят меня видеть? — спросила Анна и тут же смутилась. Вопрос показался ей ужасно глупым, он с головой выдавал ее, и было ясно, что она боялась предстоящей встречи. Слишком долго она ждала ее.
Кроме того, ее раздражал Лондон — раздражал городской шум, а также запахи. Прежде она жила в провинции, в Горриндже, а затем поселилась в итальянской глуши, так что лондонская суета оказалась для нее слишком уж непривычной. Она не была в Лондоне семнадцать лет. Кроме того, Лондон относился к ней враждебно, он охотился за ней, хотел наказать. На душе у нее было тревожно и как-то не по себе. А ведь об этой минуте она мечтала долгих семнадцать лет!
Итак, она колебалась. Но затем все-таки собралась с духом.
— Да, я хочу их видеть, — сказала Анна. — Всех до единой.
— Отлично! — отозвался Рис. — Полагаю, что вы как раз застанете их всех вместе. Сейчас начало дня, а, по слухам, они редко разлучаются.
Они немного помолчали, стоя у дома Грантема, рядом с каретой, на которой приехали.
— Но как я… — Анна запнулась.
— Выглядите? Прекрасно. Точно так же, как одна из ваших дочерей.
Комплимент понравился Анне, и она улыбнулась.
— Вы войдете вместе со мной? — спросила она, нахмурившись. Ей было страшно входить одной.
Рис с вздохом покачал головой:
— Нет, я не хочу, чтобы Сабрина считала, что я воспользовался вами как предлогом — только бы повидаться с ней. Думаю, при вашей встрече я явно буду лишним. Ну, смелее.
