Петр прислал жене трогательное письмо, умоляя отпустить его в Гольштинию. Но для него уже был готов каземат рядом с темницей несчастного императора Иоанна Антоновича.
Екатерина отправилась военным походом в Петергоф во главе кавалерии, которой командовал брат фаворита Алексей Орлов, влюбленный в Екатерину, будущий фаворит…
По дороге царица переночевала в деревушке «Красный кабачок», и наутро 27 июля самодержица прибыла в Петергоф.
Получив здесь письмо от Петра III, Екатерина послала в Ораниенбаум Григория Орлова, князя Голицына и поручика Измайловского с приказанием заставить Петра III подписать официальное отречение от престола, а затем арестовать его.
Петр III, всеми покинутый, подписал отречение. Его посадили в карету и под сильным конвоем отвезли в его имение Ропшу. С ним ехали Алексей Орлов, князь Баратынский и капитан Нассон.
Екатерина возвратилась в Петербург.
– Что нам делать с Петром? – говорила она фавориту Григорию Орлову. – Я измучена, не знаю, как поступить. Если заточить его в крепость, его сторонники могут поднять бунт. А отпустить в Гольштинию опасно.
Григорию Орлову также мешала жизнь отвергнутого императора. Он мечтал жениться на Екатерине и был уверен, что она исполнит свое обещание. Ведь только для этого он сделал ее императрицей. Но выйти замуж при живом супруге, хотя бы и отвергнутом от престола, царице было неудобно.
Он отдал соответствующие наставления своему брату Алексею Орлову, прося его сделать все, чтобы обеспечить спокойствие новой государыни.
В Ропше Петра III посадили в отдельную комнату дворца. Алексей Орлов, Баратынский, Потемкин и Зубов находились безотлучно при бывшем императоре.
Здесь же находился старший камердинер Петра.
5 июля камердинера неожиданно схватили в саду, когда он вышел подышать свежим воздухом, и увезли.
Алексей Орлов затеял с бывшим царем ссору. Но Петр знал, что тот ищет предлога убить его. Он молчал, тогда Орлов ударил императора. И это послужило сигналом: заговорщики набросились на несчастного беззащитного человека. Раздался дикий, нечеловеческий крик, более похожий на вой затравленного зверя.
Князь Баратынский пронзил императора сзади кинжалом…
Уже раненого его продолжали бить и душить.
А вечером Екатерина получила от Алексея Орлова письмо с просьбой о прощении.
«Матушка, милосердная государыня! Как мне изъяснить всю правду. Не знаю, как эта беда случилась… Погибли мы, если ты нас не помилуешь… Никто и не думал, как поднять руку на императора, но он заспорил за столом с князем Баратынским. Не успели мы разнять, а его уже не стало…»
Конечно, Екатерина охотно простила и Орлова, и Баратынского, и других. И не только простила, но и наградила всех этих «не думавших поднять руку на государя».
«Свет не мил… Прогневили мы матушку», – лицемерно вздыхая, говорил Алексей Орлов, выгораживая Екатерину.
А маленькая немецкая княжна захватила корону у немецкого принца и была довольна.
Она получила престол, любовь и свободу…
– Как иногда хорошо быть красавицей! – радостно говорила она Екатерине Воронцовой-Дашковой.
III. ФАВОРИТ ЗА ФАВОРИТОМ
Из предыдущих очерков читатели могли видеть характер Екатерины. Она соединяла любовь с политикой, была хитра, сластолюбива, лицемерна и корыстна. Сойдясь с Вильямсом, она начала действовать против Пруссии, и за все это чуть не была объявлена государственной изменницей. А когда началась война союзных держав с Пруссией, и она увидела свою родину в действительной опасности, то приказала русскому главнокомандующему не наступать. Правда, ей много помогло то, что война была навязана России Англией и Францией, высшие придворные русские чины обожали Фридриха и стояли за союз с ним. Вот почему генералы так охотно подчинились приказанию цесаревны и цесаревича Карла-Ульриха Гольштейн-Готторпского, во крещении Петра Федоровича.
Сластолюбивая и развратная Екатерина меняла любовников ежедневно, а иногда у нее их было сразу несколько, они же избавили ее от ненавистного мужа, при этом проявили столько такта. Все вышло «случайно», Екатерина не запятнала рук в крови мужа, и сами убийцы просили прощения за свое излишнее усердие. С мужем своим она также вела двойную игру, поощряя его реформы (преследование русского духовенства, которое он считал языческим, и строгости дисциплины в армии), а сама ходила по церквам, притворяясь истинно православной, и жалела бедных избиваемых солдат, увлекая их заманчивой мечтой приобрести вместо жестокого царя «с зеленой улицы» добрую милостивую матушку.
В дальнейшем она себе не изменяла, не забывая своей личной выгоды, которая у нее была на первом плане, и умея извлекать из людей то, что ей было нужно, и на что они были способны: у одного брала вместе с любовью ум, у другого талант, у третьего военную доблесть, а у четвертого просто красоту и силу его тела.
После смерти мужа Екатерина впала в притворное отчаяние. Она сделалась грустной, оделась в глубокий траур, отслужила панихиду и велела похоронить бывшего императора со всеми почестями, которые были достойны его сана.
Были изданы два манифеста к народу: о вступлении Екатерины II на престол и о смерти императора.
«Не имели мы намерения, ни желания таким способом воцариться, каковым Бог, по неведомым Его Помыслам, Нам определил Престол Отечества Российского воспринять».
Таким образом, Екатерина все свалила на Бога и своих фаворитов, «нелицемерные сердца» которых возвели ее на престол с помощью Божьей.
«Вступление Наше на Императорский Престол есть доказательство той истины, что где действуют нелицемерные сердца, там рука Божья предводительствует», – писала Екатерина русскому народу.
Выходило, что Бог помог и Петра III убить.
«Бывший император волею Божьей внезапно скончался от припадка и прежестокой боли в кишках».
Эти слова были явным издевательством над смертью несчастного Петра III, которому фавориты пронзили живот кинжалом.
Пол комнаты, где убили Петра III, был залит кровью.
От ужасной боли и потери крови лицо императора сразу потемнело.
Гроб с телом убитого императора выставили на поклонение в Александро-Невской лавре.
Народ тысячами стекался проститься с покойным. В гробу лежал человек с черным лицом.
На другой день в Петербурге разнеслись слухи, что хоронят не царя, а царского арапа, камердинера Петра III, которого убили вместо него.
И когда вспыхнул Пугачевский бунт, все были уверены, что это чудом спасенный Петр III, хотя история говорит, что спастись от Екатерины и ее фаворитов, не выпускавших Петра ни на минуту из виду, было невозможно. Екатерина не выпускала из рук людей, которые ей мешали.
