Наконец он отпустил ее и медленно покачал головой.
— Будь я проклят, болван. Теперь я знаю, что меня ждет ад.
Какое-то время Пауль молчал, словно обдумывая, с чего начать.
— И как долго ты собиралась водить всех за нос?
— Пока не попаду в Чарльстон.
— Ты не думала, что у тебя могут начаться месячные?
— Нет.
— А ты не боишься того, что сейчас с тобой будет?
— Нет.
Пауль вздохнул.
— Бог накажет меня, — повторил он вновь.
Он взял грех на душу уже потому, что нанял юнгой ребенка, но обнаружить, что этот ребенок еще и девочка, — это было слишком даже для него. Чем дальше, тем труднее ей будет скрывать свой пол. О том, что может с ней случиться, узнай в ней женщину остальные матросы, Паулю и думать не хотелось. Старпом леденел от страха за нее, представляя, каким кошмаром для девочки может обернуться разоблачение. Она даже не понимает, чем рискует.
— Так что мне с тобой делать?
— Поменьше обо мне волноваться. Это мои проблемы. Я с ними справлюсь.
— И ты еще можешь так со мной говорить! Черт! Как тебя все-таки зовут?
— Алексис. Фамилия — Денти.
Пауль улыбнулся, вспомнив вывеску над пекарней.
— И сколько тебе на самом деле лет?
Сначала она собиралась врать, но передумала.
— Тринадцать.
— Тринадцать?! Я точно буду в аду.
Ему потребовался час, чтобы вытянуть из Алексис историю ее жизни. Когда она закончила рассказ, темных мест в ее повествовании оставалось немало, но Пауль предпочел не давить на нее, выжимая подробности. Помимо воли, — он восхищался этой отважной девчонкой. Ему было ясно, что она не только не рассчитывает на сочувствие, но и не желает его.
— Я не могу взять тебя в Чарльстон, — сказал моряк, поразмыслив.
В первый раз со времени их знакомства он увидел страх в янтарных глазах.
— В Лондон назад ты тоже не хочешь, как я понимаю. Этот шторм, должно быть, небо послало на твое счастье, Алекс. Из-за того, что мы сбились с курса, капитан решил сделать несколько остановок в портах Карибского моря и оставить там часть груза. В одном из портов мы тебя и спишем.
— Почему я не могу плыть с вами до Чарльстона? — упрямо спросила Алексис.
— Потому что нам туда плыть еще три недели. Ты не сможешь так долго скрывать свой пол. Мужчины, что называли тебя «хорошеньким мальчиком», покажутся ангелами по сравнению с остальными, когда они узнают, кто ты на самом деле. Я не смогу охранять тебя круглые сутки. Ты будешь чувствовать себя в большей безопасности на одном из островов.
Алексис насупилась.
— Не нравится мне это, Пауль. Я не так все планировала. Что я там буду делать, на островах?
— Вот ты о чем, — засмеялся Пауль. — Ты думала, я вытолкну тебя на берег и забуду о твоем существовании? Нет. У меня на Тортоле есть друзья. Они живут в Род-Тауне. Я ведь рассказывал тебе о Джордже и Франсин. Помнишь? Корабельная компания Квинтона? Это они и есть.
— Помню.
— Так почему тогда у тебя такой кислый вид? Они хорошие люди. Я знаю, что они примут тебя в семью.
— Как Чарли и Мег, — с горечью отозвалась Алексис.
— Нет, черт побери! Не как Чарли и Мег! Неужто ты меня до сих пор не узнала? Я никогда не допустил бы, чтобы ты попала к таким людям, как твои приемные родители! У Джорджа и Франсин нет детей. По крайней мере не было тогда, когда л видел их в последний раз. И у них есть деньги, Алекс.
— Мне все равно, есть у них деньги или нет. Я не была несчастной от того, что была бедной.
— Я знаю. Ты была несчастной от того, что не могла изменить отношение к себе приемных родителей. Что же, Квинтоны не создадут для тебя подобных проблем. Ты сможешь получить образование, и, если у тебя не пропадет желание попасть в Штаты, они помогут тебе его осуществить.
— Зачем я им? У них ведь и так все есть.
Пауль удивленно приподнял мохнатую бровь.
— Ты еще спрашиваешь? Я думал, ты знаешь себя лучше.
Алексис сдвинула брови, пытаясь разгадать смысл его слов. Никто и никогда до сих пор не проявлял желания с ней подружиться. Пауль был первым. Может ли статься, что Квинтоны в чем-то на него похожи?
— У меня все равно нет выбора, не так ли? — тихо спросила она.
— На сей раз нет, Алекс. Доверься мне и позволь принять за тебя решение.
Пауль протянул ей руку, и Алексис осторожно ответила на рукопожатие.
К тому времени, как «Звездный» достиг порта Шарлотта-Амалия на острове Сент-Томас, Пауль успел уговорить Алексис согласиться с его планом. Он сообщил капитану, что юнга получил травму во время шторма и не может не только работать, но и выходить из каюты, так что у Алексис было три дня отдыха, больше похожего на заключение — старший помощник строго-настрого запретил ей появляться на палубе. Зато он часто навещал ее и проводил в ее каюте долгие часы, рассказывая все, что знал, о Джордже и Фран-син Квинтонах.
Постепенно Пауль поведал всю историю их жизни. От него Алексис узнала о том, как Джордж больше двадцати лет назад уехал из Англии со своей невестой-француженкой — он решил сколотить состояние, выращивая сахарный тростник и прочее необходимое для жизни продовольствие на Тортоле. К счастью, Джордж быстро смекнул, что можно заработать куда больше, занимаясь перевозкой товаров, произведенных другими поселенцами. Он был человеком по-настоящему дельным и сумел на вырученные деньги начать собственный бизнес. Квинтонское корабельное дело вставало на ноги не просто. Несколько раз все приходилось начинать с нуля, но Джордж оказался крепким орешком и сумел-таки преуспеть. Алексис знала о существовании Корабельной компании Квинтона еще до знакомства с Паулем. Уроки, преподанные в лондонской гавани населявшим ее людом, пошли Алексис впрок. Она видела корабли Квинтонов в порту: темно-синие, с красными полосами по бортам, с бойницами для орудий. То, что она услышала о Квинтонах из уст Пауля, заинтриговало ее, пробудило воображение и заставило отчасти забыть сомнения.
К тому времени, как «Звездный» бросил якорь у берегов Тортолы, Пауль был почти уверен в том, что рассеял страхи Алексис. Но когда он зашел за ней в каюту и увидел ее, сжавшуюся в комочек на койке и вот-вот готовую разрыдаться, то понял, что ему не удалось даже прикоснуться к самым сокровенным ее мыслям.
— Я думал, ты мне доверяешь. — Он присел рядом с ней.
Девочка вся дрожала от напряжения, пытаясь сдержать слезы.
— Так отчего ты расстраиваешься?
— Я не расстраиваюсь.
— Лгунишка, — ласково улыбнулся Пауль.
Алексис покраснела и, чтобы скрыть смущение, обхватила Пауля за шею руками. Спрятав лицо у него на груди, она пробормотала:
— Я очень тебе благодарна, Пауль. Честное слово. Я знаю, что ты поступаешь так, как считаешь лучшим для меня.
