Ознакомительная версия.
— Ты такая скромница! — Патрик весело блеснул глазами.
— Я вовсе не хочу быть скромницей! — возразила Розамунда. — Я хочу кричать на весь свет о том, что люблю и любима! — Она усмехнулась. — Вот тогда меня уж точно сочтут помешанной, особенно если узнают обо всех обстоятельствах нашей любви, милорд.
— Я уже слышу шепот сплетников, — проговорил Патрик и ехидным голосом добавил: — Старина Гленкирк спустился со своих гор и заморочил голову девчонке, которая годится ему в дочери!
— Но будут еще и другие, и они станут шептаться о том, что старине Гленкирку чертовски повезло обзавестись молодой любовницей и удовлетворить ее в постели! — в тон ему произнесла Розамунда.
Граф рассмеялся:
— Сдается мне, что ты еще меньше боишься пересудов, чем я, милая Розамунда!
— Я ничего не боюсь, — призналась Розамунда. — Когда-то боялась, но теперь это прошло. Я пережила трех мужей. Я всю жизнь только и делала, что угождала другим и выполняла все, что мне скажут, потому что родилась всего-навсего женщиной. Но я дала Фрайарсгейту трех маленьких наследниц, и я хорошо управляла своими землями и буду управлять ими впредь с помощью моего дяди Эдмунда. А теперь я хочу пожить для себя — хотя бы недолго.
— Расскажи мне про Фрайарсгейт, — попросил Патрик.
— Это прекрасная и щедрая земля. Мой дом стоит на берегу озера. Я развожу овец. Мы стрижем с них шерсть, сами делаем пряжу и сами производим сукно. Оно пользуется большим спросом у торговцев из Карлайла и из долин. Кроме того, у меня есть молочная ферма и конюшня. Мы не боимся нападений со стороны соседей, потому что наша долина окружена неприступными скалами. Ни один вор не уйдет отсюда с добычей. Он заблудится и будет схвачен на горных тропинках. Я всем сердцем привязана к своему дому. Это самое лучшее место в мире, Патрик. Ну а теперь ты расскажи мне о Гленкирке.
— Он построен на восточном краю нагорья, между двумя реками, — начал свой рассказ Патрик. — Мой замок совсем маленький. И до тех пор пока Яков не отправил меня в Сан-Лоренцо, я был просто лордом Гленкирком. Королю было угодно оказать честь герцогу Сан-Лоренцо и назначить к нему послом титулованного аристократа, вот я и стал графом Гленкирком. Мы разводим овец и нашу породу коров. У меня двое детей: дочка Жанет и сын Адам.
— Однако ты говорил только о сыне, — заметила Розамунда.
— Когда мы были в Сан-Лоренцо, мою девочку похитили работорговцы. Она должна была стать женой герцогского наследника. Мы едва успели отпраздновать их помолвку, когда она пропала. Мы пытались найти ее и выкупить, но не смогли. — Граф поморщился, словно от боли. — Я не могу рассказывать об этом, Розамунда. Пожалуйста, пойми меня и не расспрашивай больше.
— Я понимаю, — проговорила Розамунда и поцеловала Патрика в лоб.
В комнате повисла напряженная тишина.
— Расскажи мне об этом Логане Хепберне, который не дает тебе проходу, — попросил граф.
— Самый настоящий приставала, — ответила Розамунда. — Он уверяет, что влюбился в меня, когда мне исполнилось только шесть лет, увидев нас с дядей на сельской ярмарке в Драмфи. Он приехал во Фрайарсгейт как раз перед нашей свадьбой с Оуэном и имел наглость заявить, что явился просить моей руки. Я сказала ему, что выхожу за другого, и тогда этот наглец притащился к нам на свадьбу со своими братьями и волынками! Они привезли с собой виски и копченую рыбу. Я готова была дать им от ворот поворот, но Оуэн нашел их забавными. После смерти Оуэна королева Екатерина вызвала меня обратно ко двору. Она хотела поддержать меня, хотя отлично знала о том, что я не люблю надолго уезжать из дому и буду думать только о том, как бы поскорее вернуться. А когда я наконец вернулась — Логан Хепберн был тут как тут! Он сказал, что мы поженимся и что он приедет за мной.
— Ему не откажешь в отваге, — задумчиво произнес граф.
— Он настырный и грубый! — горячо возразила Розамунда. — Слава Богу, ваша королева вовремя пригласила меня на Рождество! Иначе мне пришлось бы превратить свой дом в крепость, чтобы отвадить этого налетчика! Он желает, чтобы я родила ему сына-наследника! Ну так пусть потрудится найти кого-то посговорчивее. — Тут она в испуге зажала ладонью рот. — Ох, Патрик! А вдруг…
— Это невозможно, милая, — сказал он. — Перед тем как вернуться домой из Сан-Лоренцо, я перенес тяжелый недуг. Мое лицо разнесло, как овечье вымя, и в паху все болело так, будто жгло огнем. Старая знахарка, которая пользовала меня, сказала, что после этой болезни мое семя останется бесплодным. За прошедшие годы у меня было множество любовниц, и ни одна не сказала, что понесла от меня. Розамунда смущенно хихикнула и произнесла игривым тоном:
— Однако, милорд, вы наделены весьма впечатляющими достоинствами! — Она осторожными движениями стала поглаживать у Патрика в паху.
— Он закрыл глаза, явно наслаждаясь этой дерзкой лаской, и в тон ей проговорил:
— А мне говорили, будто англичанки — сухие и холодные!
— И кто же это посмел внушить вам такую глупость, милорд? — проворковала Розамунда и слегка стиснула в руке набухший от желания член, заставив Патрика застонать от удовольствия.
— Я и сам не помню, мадам, но для меня большое облегчение узнать, что это ложь, — ответил он.
— Подозреваю, что это мог сказать сам король. Я слышала, что у вашего Якова чрезвычайно горячий нрав. И кстати, у королевы тоже. Если вспомнить об их потомстве, это должно быть правдой.
— Да, но среди их потомства нет ни одного живого наследника, — заметил граф.
— На этот раз все будет по-другому, — убежденно заметила Розамунда. — Будущей весной королева родит здорового сына. Мы все молимся об этом.
— Значит, ты тоже наделена lang ееу, как наш король? — хриплым от возбуждения голосом произнес Патрик и положил руку Розамунде на грудь. Маленький сосок моментально затвердел и поднялся, приветствуя его. Он наклонил голову и поцеловал розовый бутон.
Розамунда глубоко вздохнула. Каждое прикосновение его рук, его губ доставляло ей райское наслаждение. И хотя она искренне любила Оуэна, с ним ей никогда не было так хорошо, с ним Розамунда ни разу не испытала такого восторга. А заодно и с ее королем, ненадолго сделавшим Розамунду своей любовницей во время ее последнего пребывания при дворе. Нет. Генриха Тюдора всегда интересовало лишь одно: его личная прихоть. Однако этот мужчина, Патрик Лесли, граф Гленкирк, с которым Розамунда была едва знакома, за одну короткую ночь сумел открыть ей глаза на то, какой должна быть настоящая любовь.
— Кажется, я умру, если вдруг ты сейчас меня оставишь, — прошептала Розамунда.
Ознакомительная версия.
