– Надеюсь, вы хорошо отдохнули? – спросил он.
– Да, я чувствую себя гораздо лучше, – ответила Танзи. – Я даже вздремнула.
Официант с каменным лицом проводил их к столику в самом дальнем углу ресторана. Танзи подумала, что он просто решил скрыть их от посторонних глаз.
– Что ж, давайте что-нибудь закажем, – предложил Расс. – Вы, должно быть, изрядно проголодались.
Сделав заказ, Расс стал расспрашивать Танзи о том, как она добралась до Боулдер-Гэп.
– Я видела, как вы преследовали бандитов, – сообщила Танзи, когда речь зашла о налете на почтовую карету.
– В последнее время участились ограбления. Вот я и решил приструнить этих ребят, чтобы не вздумали напасть на вас по дороге в Боулдер-Гэп.
– Очень благородно с вашей стороны. Я не знаю ни одного мужчины, который мог бы так же поступить.
Расс немного смутился, видимо, не привык к похвалам. Другой на его месте принял бы ее благодарность как нечто само собой разумеющееся. Когда подали первое блюдо, Расс вздохнул с облегчением. Во время обеда он рассказывал Танзи о ранчо и своих планах на будущее. К тому времени, когда официант принес кофе, их разговор принял более интимный характер.
– Почему вы решили найти себе мужа посредством переписки? – осторожно поинтересовался Расс.
Девушка не ожидала этого вопроса.
– Дело в том, что, живя в Сент-Луисе и работая в игорном клубе, я не смогла бы остаться порядочной женщиной и создать семью. Надеюсь, все это останется между нами и в Боулдер-Гэп об этом никто не узнает.
– А зачем вы отправились в Сент-Луис?
– Чтобы найти себе мужа.
– Но вы такая хорошенькая, что могли с легкостью найти мужа в Кентукки.
– Ошибаетесь. Мой дядя хотел насильно выдать меня замуж за своего сына. Отис похож на опоссума, и у него глаз все время косит в сторону.
– Насчет меня можете не волноваться, я буду вам верен.
– Я имела в виду, что его глаза смотрят в разные стороны. У них даже цвет разный. К тому же я ненавидела его лютой ненавистью.
– Полагаю, там были и другие мужчины, которые мечтали сделать вас своей женой.
– Все не так просто. Одна часть моих родственников всегда воевала с другой частью родственников, и чтобы выстоять в этой войне, нам приходилось жить кланом. Женщины выходили замуж лишь с разрешения мужчин. Выбирать себе мужа нашим женщинам тоже не позволялось. Только так можно было выжить. Но вы, владелец большого ранчо, к тому же весьма привлекательный внешне, могли найти себе жену без всякой переписки.
– Здесь, в Колорадо, найдутся лишь две-три подходящие на эту роль женщины, но ни одна из них не согласилась бы стать моей женой. – В его взгляде появился стальной блеск. – Я не хочу иметь ничего общего с женщинами легкого поведения. Характер у меня не из легких, но я в состоянии позаботиться о жене. И взамен требую верности.
Танзи знала, что такое верность, и была полностью согласна с Рассом. Но она почувствовала в его словах какой-то скрытый смысл. И ожесточенность.
– Что ты здесь забыл, Тибболт? – К ним подошел грузный мужчина.
– Мне кажется, это свободная страна, Генри.
– В таком случае отправляйся в другое место.
– Почему бы тебе самому не отправиться в другое место, где меня нет?
Генри повернулся к Танзи:
– Вы с виду порядочная женщина. И если дорожите своей репутацией, вам не место рядом с этим человеком. – Он повернулся к Рассу: – Чтобы после обеда тебя не было в городе.
– Да? А я рассчитывал провести пару веселых деньков на постоялом дворе. – Расс улыбнулся, но его взгляд оставался холодным и настороженным.
Одутловатое лицо Генри пошло красными пятнами, щеки нервно задергались.
– Я уже сказал: тебе здесь нечего делать. Убирайся в свои горы к ворованным коровам.
Глаза Расса потемнели.
– Ты еще пожалеешь о своих словах.
– Ты смеешь мне угрожать?
– Ты, Генри, глупо поступаешь, позволяя Стокеру командовать собой. Мой старик всегда считал, что ты один из немногих в Боулдер-Гэп, кто способен дать отпор любому и постоять за себя. Давай-ка догоняй свою жену, а то она подумает, что ты вертишься вокруг нас, чтобы поглазеть на мисс Галлант.
Щеки Генри раздулись, как два шара, и он стал похож на жабу. Круто повернувшись, он зашагал к двери.
От Танзи не ускользнуло, что сидящие за соседними столиками прислушиваются к их разговору. Да и не только за соседними. Потому что разговор шел на повышенных тонах.
– Надеюсь, вы объясните мне, почему все вас ненавидят. Я не из тех, кто идет проторенной дорожкой, но мне придется хорошенько подумать, прежде чем выйти замуж за человека, вызывающего всеобщую антипатию.
– Все это дело рук Стокера Пуллета. Он ненавидит меня, и его можно понять. Десять лет назад я убил его брата. Но это была честная борьба. Прошло много времени, и пора забыть эту историю. Но Пуллет не может успокоиться, считает, что я унизил его, извалял в грязи. Хотя на самом деле это не такая уж высокая цена за причиненное его семьей зло. И вот теперь он пытается выжить меня из Колорадо.
Танзи охватило отчаяние. Оказывается, Расс убил человека. Не важно, в честной борьбе или нет. Однако надежда все еще теплилась в ее сердце. Ведь Расс убил десять лет назад. За это время он мог измениться и совершенно по-другому воспринимает жизнь.
– Вы уедете? – спросила она.
– Нет. Здесь мой дом. Но эта история не повод для беспокойства. С тех пор я никому не причинил зла. – Он грустно улыбнулся. – Я просто образец для подражания.
Но Танзи никак не могла успокоиться. Возможно, Расс распрощался со своим прошлым, а Стокер Пуллет – нет. В семье Танзи всегда помнили о том, кто и кем был убит. Эта память переходила из поколения в поколение. Об этом не забывали. Никогда. Все, кто брал женщин из их клана в жены, рано или поздно должны были взять в руки оружие и отомстить за убитого родственника.
Вражда могла тянуться десятилетиями. Хуже этого ничего не бывает, подумала Танзи.
– Рада слышать, что теперь вы образец для подражания, – улыбнулась Танзи. – Но я выйду за вас замуж лишь при одном условии.
– Я приму любое, – промолвил Расс.
– Я не хочу детей.
До этого дня Расс не подозревал, что существуют женщины, которые не хотят детей. Для него дети были такой же естественной составляющей семьи, как и жена.
– Но почему вы не хотите детей? – спросил он.
– А вы разве хотите?
– Разумеется. Любой мужчина хочет.
– Не любой. Зачем вам дети?
– Я должен кому-то оставить ранчо.
– Оставьте его жене, своим помощникам, окружному управлению школами, наконец, церкви.
– С какой стати оставлять чужим людям все заработанное непосильным трудом?
