— Довести просьбу Мерси до моего сведения? — с усмешкой повторил Джулиан. — Очень хорошо. Так вот, мой ответ — нет. — Поднявшись, он надел шляпу. — Всего доброго, сестры.
Едва за Джулианом захлопнулась дверь, обе монахини ошеломленно уставились друг на друга.
— Кровь Христова! — выдохнула наконец мать Аниза. — В жизни не видела человека с таким дьявольским темпераментом! Похоже, он сам ею заинтересовался!
* * *
Джулиан, мрачно усмехаясь своим мыслям, торопливо шагал к выходу из монастыря, но вдруг из-за кустов вынырнула Мерси и стремглав бросилась к нему.
— Месье! Подождите, прошу вас!
Она остановилась рядом с ним — прелестное, восхитительно юное создание. Но отчаянная надежда, горевшая в ее глазах, не имела к нему ни малейшего отношения, и мысль об этом неожиданно больно задела его.
— В чем дело, Мерси? — нетерпеливо спросил он. — Кажется, ты должна была ждать меня в своей комнате.
— Но я услышала, как вы уходите… и мне пришло в голову, что, может быть, вы не захотите меня видеть…
Джулиан, вдруг почувствовав себя неловко, отвел глаза в сторону.
— Мне кажется, тебе следует поговорить с матерью Анизой.
— Нет! — Пальцы Мерси нервно теребили кружевную оборку белоснежного передника. — Я хочу услышать все от вас — и теперь.
Он поднял голову, и Мерси увидела холодные синие глаза и твердо сжатые челюсти.
— Что ж… тогда вынужден тебя огорчить — твой приятель получит отказ.
— Что?! — ахнула она. — Но почему?
— Я не позволю тебе связать жизнь с сынком какого-то трактирщика!
Мерси скрипнула зубами.
— Не позволите? Неужели вам никогда не приходило в голову, что все, о чем я мечтаю, — это избавиться от вашей опеки?
В глазах Джулиана блеснул опасный огонек.
— Нисколько в этом не сомневаюсь! Но ты еще не в том возрасте, чтобы самой принимать решения.
Изумрудные глаза Мерси сверкали презрением.
— Ах так? Учтите, я все равно выйду замуж за Филиппа — с вашего разрешения или без — все равно!
Волна гнева захлестнула Джулиана, и он, схватив Мерси за руки, прижал ее к себе. Несколько мгновений длился этот поединок горевших яростью глаз. И вдруг Джулиан понял, что умирает от желания поцеловать эти дерзкие юные губы, стереть презрение с этого прекрасного лица. Ему с трудом удалось взять себя в руки.
— Только попробуй, Мерси! — прошипел он. В голосе его звенела сталь. — Ты не посмеешь!
— Разве вы не понимаете, что я ненавижу вас — с самого первого дня? — закричала она.
Он разжал руки так резко, что Мерси едва удержалась на ногах.
— Я прекрасно это знаю, — ухмыльнулся он. И, отвернувшись от нее, зашагал к выходу, а дрожащая от ярости Мерси беспомощно смотрела ему вслед.
* * *
— Папа! Папа!
Четырехлетний мальчик, одетый в черные панталоны до колен, сюртук того же цвета и рубашку, повязанную у ворота красным бантом, увидев отца, бросился к нему в объятия.
Рассмеявшись, Джулиан крепко обнял малыша и расцеловал его в нежные румяные щеки.
— Соскучился, сынок? — ласково спросил он.
Арно поднял к нему светившееся радостью лицо, на котором, как синие звезды, сверкали отцовские глаза.
— Ты так долго не приезжал, папа, — грустно протянул он, — целых три дня. Мама помогла мне подсчитать.
— Прости, малыш, — серьезно ответил Джулиан. — В последнее время я был очень занят. Но я даю тебе честное слово исправиться.
— Хорошо, — с недетской серьезностью заявил Арно. — Вчера я отыскал в саду трех червяков, хотел тебе показать, а ты не приехал.
— Какое разочарование! — вздохнул Джулиан и взъерошил густые черные кудри сына. Как он любил этого мальчика!
Услышав шуршание юбок, он поднял голову. Жюстина появилась на пороге, держа в руках серебряный чайный поднос. Задолго до рождения Арно Джулиан оформил соответствующие документы, и сейчас Жюстина хотя и оставалась цветной, но была свободной женщиной. И годы оказались бессильны остудить ее любовь к Джулиану.
При виде отца с сыном, которые сидели, тесно прижавшись друг к другу, в глазах ее вспыхнула невольная гордость.
— Арно, — ласково сказала она, — я оставила тебе на кухне молоко и рисовое печенье. Генри побудет с тобой, пока ты ешь.
— Но, мама, я хочу побыть с отцом! — запротестовал мальчик.
— Потом, милый. Папа поиграет с тобой, но позже.
— Поиграешь, папа? — с надеждой спросил малыш.
— Непременно, — отозвался Джулиан, погладив сына по щеке. — А теперь беги на кухню.
Улыбнувшись, мальчик спрыгнул с отцовских колен и вприпрыжку бросился к двери.
Поставив поднос на чайный столик, Жюстина опустилась в изящное кресло и принялась разливать чай. Наполнив чашку ароматным напитком, она с улыбкой протянула ее Джулиану.
— Ты прекрасно выглядишь, Жюстина, — сказал он. — А малыш, как всегда, цветет.
— У тебя встревоженный вид, Джулиан.
Из груди его вырвался вздох.
— Опять проблемы с Мерси. Держу пари, шальная девчонка и святого может вывести из себя! Вбила себе в голову, что хочет выйти замуж, только выбрала, представь себе, сына какого-то трактирщика!
Жюстина подняла на него глаза.
— Не думаю, что сын трактирщика — неподходящая партия для твоей воспитанницы, — задумчиво сказала она, — особенно учитывая ее происхождение.
— У меня насчет нее другие планы, — пробурчал Джулиан.
Жюстина пытливо вгляделась в его лицо и понимающе улыбнулась:
— Ты бережешь ее для себя.
— Чушь! — ощетинился Джулиан.
— Совсем нет, — печально проговорила Жюстина. — Я давно уже заметила это. — Голос ее дрогнул, и она покачала головой.
Джулиан наклонился к ней. В глазах его была мольба.
— Жюстина, нет! Во всем этом нет и крупицы правды.
Она пересела на подлокотник его кресла.
— Все в порядке, Джулиан. Я знаю, ты никогда не бросишь нас с Арно. Но вспомни — весь прошлый год мы с тобой прожили как брат и сестра.
Виновато взъерошив волосы, Джулиан отвернулся. Жюстина говорила правду. Из пылких любовников они давно уже превратились в близких друзей, и почему-то оба знали, что возврата к прошлому не будет. Наконец он решился поднять на нее глаза.
— Мне очень жаль, милая. Правда, жаль, — тихо добавил он.
— Все в порядке, Джулиан.
Итак, их с Жюстиной отношения перешли в новую стадию. Но это не конец, с какой-то яростной одержимостью твердил себе Джулиан. Нет, нет, это не конец!
— Ты хочешь эту девочку, Джулиан. Так почему бы тебе на ней не жениться? — ласково сказала Жюстина.
Он подскочил как ужаленный.
— Как ты можешь говорить такое? После всего, что было между нами?
На губах Жюстины расцвела прелестная улыбка.
