Он пришел! Глупо было думать, что он явился свататься. Он был просто незнакомцем, проезжавшим мимо, который танцевал с ней, а потом, поцеловав, узнал, кто она, и пришел отдать визит вежливости. Нет, определенно здесь было нечто большее. Должно быть, он, как и она, почувствовал чудную романтику танца и его завершения. Он пришел еще раз повидать ее, прежде чем отправиться дальше.
Он пришел!
Виола провела лорда Дадли в гостиную и указала на кресло около мраморного камина. Она села в кресло напротив и снова улыбнулась ему.
– Как вы узнали, кто я? – спросила она.. Ей стало тепло от мысли, что он разыскивал ее.
Фердинанд откашлялся, ему явно было не по себе. Виола почувствовала удовлетворение оттого, что вывела лорда из равновесия. Ее глаза блестели от удовольствия.
– Я спросил хозяина гостиницы «Голова кабана», как добраться до имения «Сосновый бор», – объяснил он.
Итак, он уже вчера выяснил, кем она была?
Виола же ничего не знала о нем и не стремилась узнать. Но она была рада, что он пришел представиться перед отъездом. Ей было приятно, что их вчерашняя встреча что-то значила и для него.
– – Вчерашний праздник удался на славу, – сказала она.
Ей хотелось, чтобы он заговорил об этом, вспомнил восхитительный вечер.
– Вне всякого сомнения. – Фердинанд снова кашлянул и покраснел. Но прежде, чем он смог продолжить, дверь отворилась и горничная внесла поднос с кофе. Она поставила его перед Виолой, затем присела и вышла из гостиной. Виола налила две чашки и встала, чтобы поставить одну на столик перед Дадли. Он молча наблюдал за ней.
– Послушайте, сударыня, – выпалил он, когда она вернулась на свое место, – Бамбер вам ничего не писал?
– Граф Бамбер? – Она удивленно взглянула на него.
– Простите, сударыня, – продолжил он, – но «Сосновый бор» больше не принадлежит ему. Он мой, вот уже две недели.
– Ваш? Но это невозможно, милорд; «Сосновый бор» – мой, уже почти два года., Фердинанд полез во внутренний карман своей куртки для верховой езды и вытащил из него сложенный лист бумаги, который протянул ей.
– Вот документ на владение имением. Оно теперь официально записано на мое имя. Простите.
Она непонимающе смотрела на него, не прикасаясь к бумаге. Как ни странно, все, о чем Виола могла сейчас думать, это как глупо она ошиблась. Он пришел не для того, чтобы навестить ее. Танец вокруг майского дерева и поцелуй под старым дубом ничего не значили для него.
Сегодня он пришел с намерением выгнать ее из дома.
– Это ничего не значащий кусок бумаги, – заявила она, не разжимая губ. – Граф Бамбер скрылся с деньгами, которые вы ему заплатили, лорд Фердинанд, и сейчас с безопасного расстояния смеется над вами. Предлагаю вам разыскать его и решить это дело с ним. – Она почувствовала гнев и страх.
– Здесь нечего решать, – возразил лорд Фердинанд. – Законность документа не подлежит сомнению, сударыня.
Он был подписан поверенными в делах Бамбера и моего брата, герцога Трешема. Я внимательно проверил подлинность моего выигрыша.
– Выигрыша? – Она знала этот тип людей. Он был братом герцога Трешема со всеми слабостями и пороками младшего брата – скукой, беспомощностью, экстравагантностью, бесчувственностью и высокомерием, К тому же он наверняка разорен.
Вчера она предпочла обмануться красивой внешностью и сильным мужским телом, к тому же была польщена его вниманием. Итак, он игрок самого худшего толка, который играет по-крупному, не принимая во внимание роковых последствий своего чудовищного пристрастия. Он выиграл собственность, которой лишится даже не его противник.
– В карты, – пояснил он. – Там было много свидетелей того, что я честно выиграл «Сосновый бор». И у меня на руках документ, подтверждающий это, который был тщательно проверен. Я огорчен, что причиняю вам неудобства. Я и понятия не имел, что здесь кто-то живет.
Неудобства! Виола вскочила на ноги, щеки ее заливал румянец, глаза блестели. Как он осмелился!
– Вы можете забрать свой документ и бросить его в реку на обратном пути, – сказала она. – Он ничего не стоит.
«Сосновый бор» был завещан мне два года назад. Это может не нравиться графу Бамберу, но он ничего не сумел бы предпринять, чтобы предотвратить это. Всего хорошего, милорд.
Но лорд Фердинанд, хотя тоже поднялся из кресла, не делал попытки покинуть гостиную и уйти из ее жизни, как сделал бы любой порядочный джентльмен. Он стоял перед камином – высокий и несгибаемый, без улыбки на лице.
Он отбросил всю свою фальшивую доброжелательность.
– Напротив, сударыня, – заявил он. – Это вам придется уехать. Само собой, я дам вам достаточно времени, чтобы собраться и решить, куда вы направитесь, поскольку, похоже, Бамбер не счел нужным заранее предупредить вас. Вы его родственница, не так ли? Полагаю, вам следует отправиться в родовой дом Бамбера. Он вряд ли откажется принять вас; надеюсь, он все еще в Лондоне. Впрочем, его матушка живет в городе все время. Она, без сомнения, примет вас.
Его слова наполнили Виолу леденящим ужасом.
– Позвольте мне объяснить вам кое-что, лорд Фердинанд, – произнесла она, раздувая ноздри. – Это мой дом.
Вы всего-навсего визитер и весьма нежелательный, несмотря на вчерашнее приключение. Теперь я ясно понимаю, что вы игрок и ловец удачи. Я была свидетельницей ваших слабостей, но не понимала, что они – неотъемлемая часть вашей сущности. Уверена, что у вас масса других пороков.
Вы должны немедленно уехать. Я никуда не двинусь отсюда, я здесь дома. Прощайте.
Он не сводил с нее своих бездонно-черных глаз.
– Я поселюсь здесь, как только вы соберете свои вещи и уедете отсюда, сударыня, – сообщил он. – Советую вам не откладывать сборы надолго. Вам определенно не захочется провести ночь под одной крышей с одиноким джентльменом, который к тому же игрок, не говоря уж о других его грехах.
И она танцевала вчера с этим холодным, бесчувственным, упрямым человеком и думала, что это самое яркое событие в ее жизни? Виола поцеловала его и думала, что память об этом будет согревать ее всю оставшуюся жизнь?
– Я просто не позволю вам это сделать! – воскликнула она. – Как вы осмелились привлечь мое внимание вчера, когда поспорили на мои ромашки? И вы позволили себе увлечь меня на лужайку, чтобы танцевать вокруг майского дерева! Как вы могли так унизить меня и поцеловать, словно я была простой молочницей!
Он свел брови, и Виола поняла, что наконец разозлила его.
– Вчера? – возмутился он. – Вчера? Вы обвиняете меня в том, что я оскорбил вас, но ведь это вы флиртовали со мной с того момента, как увидели.
– И как вы осмелились прийти сюда сегодня, вторгнуться в мой дом, нарушить мое уединение, вы.., щеголь с Бонд-стрит! Вы, бессовестный волокита! Вы, черствый беспутный игрок! – Виола потеряла контроль над собой, но это не заботило ее. – Я знаю людей подобного рода и не позволю вам игнорировать само мое существование. Убирайтесь отсюда! – Она указала на дверь. – Возвращайтесь в Лондон, здесь вы не нужны.
