Келлз и Сэнди Рэндолф еще до прибытия обсудили все детали.
– Вряд ли тебе стоит появляться с кортиком на боку и заявлять, что ты знаменитый капитан Келлз, даже твоим новым родственникам, – сказал Сэнди молодому человеку, когда, отужинав последний раз на борту корабля, они потягивали награбленное испанское вино.
Он был в элегантной парчовой куртке, украшенной золотым шитьем и походившей на кожаный военный мундир, который носили в то время. Кружевной воротник и манжеты сверкали безупречной белизной, брюки были самого модного покроя. Каролина с гордостью подумала, что в таком виде Сэнди вполне мог бы появиться даже при дворе короля.
Келлз сидел напротив, держа в руках стакан с мадерой, и выглядел отнюдь не так элегантно. Его бордовый бархатный камзол с манжетами был украшен уже потускневшей вышивкой, хотя и ловко облегал его широкие плечи. Густые темные волосы небрежно рассыпались по плечам. Сэнди же аккуратно зачесал их назад и перехватил плотной черной лентой. Свет, падавший от лампы на потолке, резко обозначил скулы Келлза и его квадратный подбородок. Поскольку Каролина надела алое бархатное платье с глубоким вырезом, в каюте было жарко натоплено. Келлз расстегнул ворот, что придавало ему несколько неряшливый вид и отличало от двух собеседников.
Он не сразу отреагировал на совет Сэнди. Каролина, молча наблюдавшая за мужчинами, вдруг подумала, выполнит ли Сэнди ее просьбу и скажет ли о том, что она пока еще вовсе не законная жена этого мускулистого пирата.
– Лучше всего выдать себя за пассажира торгового судна, прибывшего за грузом в Иорктаун, – продолжил Сэнди. – Тогда, если возникнут осложнения с помилованием…
«Тебе удастся улизнуть, прежде чем власти установят, что ты капитан Келлз, – с болью в сердце подумала Каролина. – По морю». И тут она отчетливо осознала, насколько рискованна совместная жизнь тайдуотерской аристократки, выдававшей себя на Тортуге за мисс Кристабел Уиллинг, и Келлза, называвшегося ирландцем и скрывавшего за пиратской внешностью мечту английского деревенского джентльмена вернуться домой.
– Полагаешь, что с моим помилованием могут возникнуть затруднения? – Взгляд Келлза помрачнел при мысли, что у него отнимут все, о чем он так мечтал.
– Нет, конечно. – Сэнди Рэндолф чуть пожал обтянутыми парчой плечами; помимо его воли этот жест оказался весьма красноречивым. Королевское помилование обычно стоило дорого, и кто поручится, что объявленная всеобщая амнистия распространится на такого знаменитого пирата, как капитан Келлз. Ведь за его голову Испания назначила награду в сорок тысяч дублонов! – Я немедленно похлопочу за тебя перед моим другом губернатором. Разумеется, утаив, кто ты такой, – заверил Сэнди молодого человека. – Но раз уж ты решил назваться своим настоящим именем, думаю, оно должно быть известно только семье Лайтфутов. Это поможет избежать опасных обмолвок. А тем временем я постараюсь выяснить, как обстоит дело с твоим помилованием.
Келлз взглянул на Каролину:
– Это совпадает и с твоими желаниями?
Она залилась краской – от щек до груди, выступающей из глубокого декольте.
– Д-да, по-моему, это разумнее всего.
– Что ж, – задумчиво отозвался Келлз.
Каролина внезапно смутилась: а что, если среди обитателей Левел-Грина найдутся негодяи, способные на предательство? Это вполне может сделать и Филдинг Лайтфут, ненавидящий Сэнди и недолюбливающий ее. Нет-нет, она не допустит этого.
Пусть даже никто и не узнает, что Рэй – пират, но необходимо все предусмотреть.
Всем офицерам и матросам недавно переименованной Морского скитальца» велели проявлять крайнюю осторожность, на вопросы любопытных отвечать, что они – члены команды бристольского торгового судна, собирающегося загрузить в трюм табак для английских курильщиков. На веслах в баркасе сидели молчаливые настороженные матросы. Все они вернулись на родину богатыми людьми и ждали помилования. Волны прилива несли их к Йорку.
Когда они подошли к причалу Левел-Грина, сердце Каролины учащенно забилось. Отсюда уже хорошо был виден большой кирпичный дом с башенками, построенный во фламандском стиле. В окнах первого этажа горели свечи. Может, там гости? Это было бы весьма некстати, ибо весь Тайдуотер знал, что Каролина Лайтфут бежала из дома. И вот она вернулась в новом алом плаще, сопровождаемая не компаньонкой, как положено, а властным джентльменом в серой одежде.
Наконец баркас пришвартовался, они торопливо прошли по занесенной снегом лужайке и постучали в парадную дверь большим молотком. Им открыла изумленная служанка. Войдя, они стряхнули снег с плащей и оставили свой багаж в величественной зале с высокими пилястрами и широкой резной лестницей, по которой могли бы подняться в ряд сразу восемь человек.
Каролину вдруг охватило такое чувство, точно она видит все это во сне. Еще школьницей приехала она в этот дом из Англии и бежала отсюда, опасаясь, что ее выдадут замуж за вполне респектабельного, но нелюбимого мужчину. И вот Каролина вернулась, прослыв за время отсутствия Серебряной Русалкой Карибов.
Ее воспоминания были прерваны появлением стройной элегантной дамы в лиловом бархатном платье с высоко взбитыми светлыми волосами. Увидев их, дама остановилась.
– Мама, – в замешательстве пробормотала Каролина, когда стройная дама, шурша широкими юбками, направилась к ним. – Позволь представить тебе моего жениха Рэя Эвистока.
Эти слова помешали Летиции Лайтфут произнести заготовленное приветствие. Она остановилась, даже не поцеловав дочь, и подняла красиво завитую голову так, словно перед ней появился враг. Ее темно-голубые глаза вперились в улыбающегося незнакомца.
– Добро пожаловать в Левел-Грин, – с оттенком иронии проговорила Летиция. В ответ на низкий поклон Рэя она чуть склонила свою аристократическую голову. – Спасибо, что привезли нашу Каролину домой. Вижу, вы захватили с собой и багаж. – Летиция бросила взгляд на два мешка, стоящих на полу. – Я велю отнести ваши вещи наверх и приготовить вам комнаты. А где люди с вашей лодки? Их, вероятно, придется разместить со слугами.
– Они уже уплыли, – спокойно ответил Рэй.
– Как? В такое время?
– На баркасе, мама, – быстро пояснила Каролина, – Люди торопились в Иорктаун, к своим красоткам.
При слове «красотки» и без того изогнутые брови Летиции поднялись, однако она воздержалась от замечаний и лишь пристально посмотрела на незнакомый ей алый бархатный плащ дочери. Каролина невольно съежилась под этим взглядом, казалось, говорившим: незамужние женщины дворянского происхождения не принимают ценных подарков от мужчин, тем более предметов одежды.
