Томас напоминал Шандре черепаху, которая при малейшей опасности прячет голову в свой панцирь. Хитрые глазки, морщинистая шея и заостренные черты лица усиливали сходство с этим пресмыкающимся. Томас большей частью молчал и раскрывал рот только затем, чтобы сердито прошипеть что-нибудь. Шандра сравнивала его поведение с дешевым вином, которое плохо выдержали. Хотя Томас был довольно удачливым торговым агентом, она с трудом представляла, как с ним общаются его партнеры – разве что им до зарезу нужно отправить свои грузы в Новый Орлеан.
Итак, Шандра терпеть не могла этих троих, а к дону Эстебану Мартинесу питала интуитивную неприязнь. Она подозревала, что Эстебан расправился с Меррилом д'Эвре, и мечтала, что властолюбивого испанца когда-нибудь вздернут на виселице за совершенное преступление. Дон Эстебан являл собой типичный пример испанской галантности. Длинные пушистые усы извивались над его верхней губой словно гусеницы, а гладко зачесанные волосы блестели, будто их смазали салом. Он всегда был изысканно одет и элегантен. Своим напыщенным видом и походкой испанец напоминал расфранченного павлина.
Члены комитета так и вились вокруг овдовевшей мадам д'Эвре, докучая ей соболезнованиями и всеми силами стараясь заполучить драгоценную карту. Ходили слухи, что комитет обсуждал план мятежа с бывшим вице-президентом Аароном Берром, который намеревался добиться славы и богатства за счет молодого государства.
Пока Шандра, мысленно ругая комитет и его планы на чем свет стоит, пыталась успокоить мадам, Нолан стоял в углу, лениво прислонясь к стене. Разглядывая прелестную юную богиню, он представлял ее в своих объятиях. Вдруг его взгляд остановился на лифе платья Шандры. Там, у самой груди, виднелся сложенный листок бумаги. Краешек пожелтевшего пергамента чуть-чуть выглядывал из-за корсажа. Нолан вздрогнул, как от удара. Он никак не ожидал, что это небесное создание прячет у себя карту. Нолан понятия не имел, какое отношение эта юная леди имеет к мадам д'Эвре, но ему показалось забавным, что мадам утешает эта лживая чертовка, которая и украла у нее карту!
Черт возьми, да это же просто уму непостижимо! Нолан, нахмурясь, отделился от стены и пробрался к столику с освежающими напитками. Он перевел взгляд на дона Эстебана, который тоже оказался около столика в поисках чего-нибудь покрепче.
– Кто эта молодая леди? – тихо спросил его Нолан.
Эстебан плеснул вина в бокал и залпом осушил его.
– Это дочь мадам, Шандра д'Эвре. – Нолан поперхнулся и закашлялся, и Эстебан озабоченно спросил: – С тобой все в порядке, amigo?
Нолан не верил своим ушам! Так эта очаровательная обманщица в желтом шелковом платье украла Библию у родной матери и подложила ее в спальню дона Эстебана? Что, черт подери, она замышляет?
– Да, все в порядке, – солгал Нолан, с трудом переводя дух.
Как только Эстебан вновь переключил свое внимание на мадам д'Эвре и ее окружение, Нолан продолжил свое наблюдение за Шандрой, правда, уже в свете открывшейся ему тайны. Стройная нимфа явилась живым подтверждением той истины, что внешность бывает обманчива. Ее невинный и беспечный облик одурачил бы и самого святого Петра.
Взглянув на Шандру д'Эвре, любой бы сказал, что это само спокойствие, изящество и красота, однако на самом деле она была такой же двуличной, как и город Натчез. Она напускает на себя покорный вид, если это ей на руку. Она способна, когда понадобится, быть и образованной леди с безупречными манерами. Но, как и у Натчез-Андер-зе-Хилл, у Шандры есть своя темная сторона, которую она тщательно скрывает. Теперь Нолан уже не сомневался, что эта юная особа не по годам умна, чтобы позволить удержать себя в рамках, которые общество определило женщине. Нолан до сих пор никак не мог поверить, что эта прелестница оказалась настоящей разбойницей, которая могла бы потягаться с самым отъявленным бандитом!
Пока комитетчики успокаивали мадам, Шандра отступила в сторону и взглянула на Эйвери Джонсона – давнего друга своего отца. Он, так же как и покойный д'Эвре, желал видеть Америку единым государством. По губам Эйвери скользнула легкая улыбка, когда они с Шандрой обменялись взглядами. Отвернувшись, Шандра обвела глазами комнату.
И тут ее внимание привлек высокий – шесть футов и два дюйма – стройный джентльмен с отменной мускулатурой. Он невольно притягивал к себе взгляд. Незнакомец лениво прислонился к стене, потягивая вино из бокала. Черные как вороново крыло волосы обрамляли суровое, красивое лицо. Белоснежная рубашка и зеленый жилет, обтягивающий широкую грудь, выгодно оттеняли его смуглую кожу. Смеющиеся изумрудно-зеленые глаза, полуприкрытые длинными черными ресницами, смотрели на нее поверх кромки бокала. Загадочная улыбка с изрядной долей высокомерия играла на его полных губах, придавая удивительную привлекательность его мужественному облику.
Шандру словно обожгло изнутри. Его взгляд нес в себе мощный заряд, который парализовал ее разум и тело. Ухмыляющийся повеса поднял бокал в молчаливом тосте, кивнув ей. Его сверкающие изумрудные глаза скользнули по ее телу, лаская, и Шандра вздрогнула. Даже если бы рука Нолана сжимала ее талию, а не ножку бокала, он и тогда ошеломил бы ее меньше. Она почти физически ощущала, как эти двести двадцать фунтов мускулистой плоти наваливаются на нее, соблазняя греховными наслаждениями.
Он так беззастенчиво глазел на нее, что Шандра чуть не попятилась назад и сурово нахмурилась. Этот человек внушал ей страх. Его улыбка могла бы и ангела превратить в демона. К счастью, она далеко не святая. В изгибах его губ также проглядывала жестокость. Странное сочетание, подумала Шандра. Чувственное обаяние сквозило в каждой черточке его лица, и в то же время Шандра ощущала исходившую от него смутную опасность. Он, вероятно, весьма проницателен и наблюдателен – ему достаточно одного взгляда, чтобы все понять.
Казалось, он видит ее насквозь, читает все ее тайные мысли и втихомолку смеется над ней. Она могла бы поклясться, что этот незнакомец знает о ее сегодняшних похождениях. Но это невозможно, решила Шандра. Она притворилась, что у нее болит голова, и ушла наверх якобы прилечь отдохнуть. Ну кто бы догадался, что она переоделась в мужскую одежду, вскочила на коня и умчалась в ночь, уверяла она себя. Конечно, ее мучает совесть за содеянное. Она до смерти перепугала свою мать, но надо было во что бы то ни стало перехватить Библию, пока она не попала в руки комитета. В этом случае цель оправдывала средства.
Поскольку вокруг ее матушки по-прежнему суетились комитетчики, Шандра направилась к двери. То, что она почувствовала, глядя в изумрудно-зеленые глаза незнакомца с густыми темными ресницами, ей совсем не понравилось. Девушку немало смущало и то, что он смотрел на нее, как на лакомый кусочек. Негодяй, наверное, такой же охотник за приданым, как и Родерик Вон, – ему известно, что она богатая наследница, и теперь он будет за ней волочиться. Но он ошибается – она сама себе хозяйка и ни за что не пойдет за авантюриста со льстивым языком.
