Кэтрин узнала ворчливый голос своего дяди, полковника Лоуренса Халфьярда, бесцеремонного, вспыльчивого человека с замашками тирана, приобретенными за двадцать два года армейской службы. Одного движения его клочковатых белых бровей было достаточно, чтобы повергнуть любого из адъютантов в ужас. Неразборчивой подписи полковника хватало, чтобы навсегда положить конец карьере любого молодого офицера. Гамильтон Гарнер, за которого родные надеялись выдать Кэтрин, был одним из протеже полковника; именно благодаря влиянию Халфьярда Гарнер стал капитаном королевского драгунского полка и подчинялся непосредственно генералу Джону Коупу.
– Капитан Прайс считает, что это дело чрезвычайной важности, сэр, – запинаясь ответил полковнику его собеседник. – Меня отправили сюда, едва я прибыл из Эдинбурга.
– Тогда говори, что стряслось, парень, и сразу отправляйся обратно.
Кэтрин отважилась выглянуть из-за кустов и увидела, что перед полковником вытянулся молодой капрал, от усердия почти сведя лопатки на спине. У нее не было никакого желания подслушивать, и она уже собиралась выйти из-за кустов, но следующие слова капрала заставили ее застыть.
– Как вам известно, сэр, генерал Коуп три недели назад был послан в Шотландию – до нас дошли слухи, что принц Чарльз Стюарт собирает армию в Гленфиннане.
– Армию! Ха! Голоногие дикари в юбках – тоже мне вояки! По мне, так это напрасная трата времени и сил. А этот выскочка Чарльз еще не научился без посторонней помощи вытирать с губ материнское молоко!.. Ну, продолжай.
– Слушаюсь, сэр... Итак, генерал выступил из Эдинбурга, намереваясь перехватить войска принца в пути и разогнать их. По дороге к Форт-Огастесу он встретил капитана Суэттенема, и...
– Суэттенема? – Полковник отшвырнул размокший окурок и сплюнул табачное месиво. – Это еще кто такой?
– Капитан Суэттенем, сэр, служил под началом полковника Гиза, когда на его полк напали превосходящие силы мятежников неподалеку от Форт-Уильяма.
– Как вы сказали? Превосходящие?..
– Так точно, сэр. Превосходящие в десять раз. Полк попал в засаду, офицеров продержали в плену неделю, пока не отпустили под честное слово.
Полковник коротко велел:
– Дальше.
– Слушаюсь, сэр. По словам капитана, сэр, пленники всерьез опасались за свою жизнь. Сначала их атаковали орды Макдональдов, затем им на помощь подоспел другой клан – Камероны, под предводительством Дональда Камерона из Лохиэла.
– Вот оно что! Значит, слухи подтвердились... – задумчиво протянул полковник. – Этот Лохиэл – самый разумный из дикарей, и мы рассчитывали, что он объяснит принцу всю тщетность предприятия и уговорит его вернуться в Италию...
– Если верить капитану Суэттенему, Камерон добился лишь одного: остановил Макдональдов, которым не терпелось повесить пленников на первом же дереве.
– Вот как? Мерзавцы! Надеюсь, генерал Коуп хорошенько проучил их за такую дерзость.
– Увы, сэр, он сам чудом избежал плена. Генералу стало известно, что принц услышал о его походе и приготовил засаду у Корриарика. Если бы вы знали этот перевал, вы поняли бы всю серьезность положения, сэр. Это узкая, извилистая тропа между двумя высокими горными грядами, ее с обеих сторон обступают отвесные склоны скал, туман временами становится таким густым, что всаднику не различить ушей собственной лошади. Отряд из нескольких сотен мятежников способен уничтожить в этом месте многотысячную армию, застигнутую врасплох. Генерал Коуп срочно созвал офицеров на совет и принял решение повернуть на северо-восток, к Инвернессу, где гораздо удобнее вести сражения.
Полковник Халфьярд недоверчиво прищурился:
– Ты хочешь сказать, генерал Коуп увел свою армию на север, освободив дорогу на Эдинбург?
– Не совсем, сэр. Тринадцатый драгунский полк он оставил в Стерлинге, а четырнадцатый – в Эдинбургском замке. Это пятьсот закаленных в боях воинов. Генерал счел такую защиту достаточной – при условии, что принц разделит свою армию, как поступил бы любой военный стратег, и пошлет основные силы в Инвернесс – хотя бы для того, чтобы устранить возможность нападения с флангов.
– Чарльз Стюарт не стратег, а романтик и шалопай, который вечно тешит себя фантазиями. Любой болван на его месте понял бы, что первым делом следует заявить права на престол предков, другими словами – захватить Холируд Хаус.
Капрал судорожно сглотнул, адамово яблоко дернулось у него на шее, как каштан на нитке.
– Очевидно, он поставил перед собой именно такую цель, поскольку мятежники двинулись через Данкелд к Перту, спешно пополнили там запасы продовольствия и маршем направились к Эдинбургу.
– А генерал Коуп?
– Он был в Инвернессе, сэр. Само собой, как только он понял, что мятежники не собираются делить силы, то сразу погрузил своих людей на корабли, чтобы переправить их в Эдинбург, но...
– К тому времени тринадцатый драгунский полк уже оказался в осаде? Бог ты мой, неужели капитану Гарнеру и его подчиненным пришлось расплачиваться за глупость Коупа?
– Не совсем, сэр... Капитан понял, что одному полку не выстоять против многотысячной армии...
Полковник яростно скомкал в кулаке очередную, еще не прикуренную сигару.
– Он отступил?
– Он... счел необходимым произвести перегруппировку, сэр. Объединиться с четырнадцатым полком и удерживать дорогу, пока из эдинбургского гарнизона не подоспеет подмога. К сожалению, полковник Гест не сразу отозвался на просьбу прислать подкрепление, а к тому времени, как решился, передовые отряды армии мятежников уже штурмовали Колтс-Бридж, последнее укрепление перед Эдинбургом.
– И что же? – зловещим тоном спросил Халфьярд.
– И... – Капрал дрогнул, переступил с ноги на ногу. – Все твердят, что мятежников возглавлял сам дьявол. Рослый черноволосый воин на огромном вороном жеребце. Говорят, что даже капитан Гарнер был поражен этим страшным видением, на время лишился рассудка, да еще капитан четырнадцатого полка подвел его, и ему пришлось оборонять мост своими силами...
– Черт побери, а чего еще ждал капитан четырнадцатого полка? Что Гарнер убежит, поджав хвост?
– Сказать по правде, сэр, так и вышло. Солдаты сломали ряды и обратились в бегство. К тому времени как офицеры поняли, что происходит, их подчиненные уже были на полпути к Эдинбургу. Но и это еще не все: бегство продолжалось и после того, как мятежники прекратили погоню. – Плечи капрала поникли, но под безжалостным взглядом полковника Халфьярда он снова вытянулся в струнку. – На следующий день, семнадцатого, город пал, сэр.
– Эдинбург? Крепость? Весь гарнизон?
– Нет-нет, – поспешил возразить капрал, – когда я уезжал, крепость была еще в руках полковника Геста, и он поклялся, что скорее сам сровняет город с землей, чем сдастся.
