– Ну! – произнес мистер Фадби. – Ого!
– Боже мой, сэр, какое странное совпадение! Могу я узнать, где вы его купили и у кого?
– Меньше двух часов тому назад. Я купил ее у оборванного негодяя по дороге сюда. Я подумал еще – как странно: откуда у него такая кобылка – чистокровка, клянусь! – и я удивился, почему ему не терпится от нее избавиться.
– Ему не терпелось, потому что он понимал, что его по ней узнают, – любезно растолковал ему мистер Фадби.
– Несомненно. Может, вы хотите ее увидеть? Я пошлю своего слугу.
– Ах, нет-нет! – воскликнул мэр. – Мы не станем вас затруднять…
– Я буду только рад, – поклонился Джек, искренне надеясь, что мистер Фадби не пожелает смотреть на Дженни: он был уверен, что та выдаст его своей откровенной привязанностью.
– Нет-нет, сэр Энтони, это совершенно ни к чему, уверяю вас, но тем не менее, я вас благодарю. Мистер Фадби, если вы опишете самого грабителя, я позабочусь о листках.
– Опишите его, Чилтер! – недовольно приказал мистер Фадби.
Мистер Чилтер неожиданно улыбнулся.
– Конечно, сэр! – охотно сказал он. – Это был рослый простоватый негодяй, чудовищно высокий…
– Насколько высокий? – прервал его секретарь ратуши. – Шести футов?
– О, не меньше, – соврал мистер Чилтер. – И толстый.
У Джека затряслись плечи.
– Толстый, говорите? – мягко спросил он.
– Очень толстый, – подтвердил мистер Чилтер, – и на редкость грубый: ужасно ругался.
– Наверное, вы не видели его лица?
Мистер Чилтер колебался.
– Я видел его рот и подбородок, – сказал он, – и я заметил, что от его верхней губы идет шрам… э-э… вниз.
Рука Карстерза невольно погладила совершенно гладкий подбородок. Либо этот человек – прирожденный сочинитель, либо он почему-то не хочет, чтобы разбойника поймали.
– Ну, сэр Энтони, – сказал мэр, – это описание напоминает вам того человека?
Милорд задумчиво нахмурил лоб.
– Высокий, – медленно повторил он, – и толстый. Кажется, вы сказали «толстый», мистер Чилтер?
Несколько забеспокоившись, мистер Чилтер повторил свое описание.
– А! И длинный шрам – да, это несомненно он. И к тому же, – дерзко добавил он, – сильно косит левым глазом. В целом – весьма непривлекательный негодяй.
– Похоже на то, сэр Энтони, – сухо отозвался мэр. Он ничуть не поверил его словам о косоглазии, решив что заезжий аристократ потешается над ним. Тем не менее он не собирался спорить: чем скорее он покончит с этим неприятным делом, тем лучше. Поэтому он очень серьезно записал все подробности и, пообещав, что этого человека будет легко найти, собрался уходить.
Секретарь городского совета встал и похлопал приходского пристава по плечу, после чего сей достойный джентльмен отбросил позу внушительного бездействия и следом за мэром вышел из комнаты.
Встал и мистер Фадби.
– Наверное, деньги не вернуть уже, – капризно сказал он. – Если бы вы, Чилтер, не были таким…
– Позвольте предложить вам понюшку, мистер Чилтер, – мягко вмешался милорд, протягивая свою усыпанную каменьями табакерку, – вы, сэр, несомненно захотите посмотреть на мою кобылу?
– Я не разбираюсь в лошадях, – хмыкнул Фадби. – Это мой помощник запомнил все детали. – И он устрашающе ухмыльнулся.
– Тогда окажите мне честь пройти со мной в конюшню, мистер Чилтер. Надо нам удостовериться насчет кобылы. Мистер… э-э… Фадби, мое почтение.
– Чилтер, а я на вас обиделся, – сказал Карстерз, когда они вышли в садик.
– На меня, сэр? А… э-э… за что же, сэр Энтони?
Подняв глаза, он увидел, что собеседник смеется.
– Да, мистер Чилтер, всерьез обиделся: вы сказали, что я толстый!
– Вы, сэр! – ахнул он, изумленно уставившись на своего спутника.
– А еще – что я ужасно ругаюсь, и что у меня шрам от губы к подбородку.
Мистер Чилтер остановился на дорожке.
– Так это были вы, сэр? Это вы нас остановили? Это вы — тот человек, который распахнул дверцу?
– Да, я тот бесстыдный прохвост. Я еще раз прошу у вас прощения за то, что столь неловко открыл дверцу. А теперь объясните мне, почему вы постарались напустить пыли в их сонные глаза?
Они снова медленно двинулись вперед. Чилтер покраснел.
– Я, право, не знаю, сэр… только… только вы мне понравились, и… и…
– Понятно. Вы необыкновенно добры, мистер Чилтер. Как бы я мог отблагодарить вас?
Его спутник покраснел еще больше и гордо поднял голову.
– Спасибо, сэр, но это излишне.
Они уже подошли к конюшне. Карстерз открыл дверь, и они вошли.
– Тогда вы, может быть, примите вот это в знак моей симпатии?
Мистер Чилтер воззрился на перстень с изумрудом, который сиял и подмигивал ему с ладони милорда. Заглянув в синие глаза, он пролепетал:
– Право, сэр, я… я…
– Оно досталось мне честным путем! – взмолился тот. – Ну же, Чилтер вы не захотите обидеть меня отказом? Вы возьмете его: в память о человеке… толстяке, мистер Чилтер, который грубо выбросил вас на дорогу?
Тот взял перстень дрожащими пальцами.
– Я благодарю вас самым…
– Не надо, прошу вас. Это я благодарю вас за вашу любезную помощь… Идемте, посмотрите на мою Дженни! Ну, девочка? – Заслышав его, кобыла повернулась в стойле, начала бить копытом и ржать.
– Я ничего не понимаю, сэр – ни почему вы разбойничаете, ни почему почтили меня своим доверием и откровенны со мной. Но… я благодарен вам.
С этими словами мистер Чилтер вложил свою руку в руку милорда и во второй раз в жизни почувствовал крепкое пожатие его добрых пальцев.
– О, ваша честь! Вы потеряли изумруд!
– Нет, Джим. Я его подарил.
– Вы… вы его подарили, сэр?
– Мгм… Паучку.
– Н-но…
– А он сказал, что я толстый.
– Сказал, что вы толстый, сэр? – переспросил ошарашенный слуга.
– Да. Очень толстый. Кстати, позволь тебе сообщить, что я купил Дженни сегодня в Фиттеринге у гадкого негодяя, который ограбил мистера Шмеля.
И он пересказал Джиму все, что произошло внизу. Когда он кончил, слуга сурово покачал головой.
– Вы, наверное, никогда не научитесь осторожности, сэр, – укорил он его.
– Я? Что я сделал?
– Зачем вам понадобилось открываться этому паучку? Ужасно неосторожно! Очень вероятно, что он проболтается толстому джентльмену, и весь город начнет за вами охотиться.
– И это показывает, что ты ничего не смыслишь в паучках, – спокойно ответил его господин. – Подай мне пудру.
ГЛАВА 3
Представляющая достопочтенного Ричарда Карстерза
Уинчем! Великолепный старинный дом с окнами в частых переплетах; он вознесся над каменными террасами, полузаросшими вьющейся зеленью. Дом окружен газонами, частью сбегающими к реке, которая с журчанием струится по валунам и гальке меж нависающими над ней деревьями и голубыми небесами, такая чистая и сверкающая, что глубоко в ее русле видны мириады разноцветных камешков.
