– Тогда я тоже мертва, – вымолвила она побелевшими губами. – Ведь человек не может жить без сердца…
Заклинатель Волков с болью посмотрел на внучку, дороже которой для него не было никого.
– Поплачь, Синеглазка, дай выход слезам, – прошептал дед, погладив ее по голове. – Отважный юноша достоин твоего горя.
И пока Алана не выплакала все слезы, дед сидел с ней рядом и утешал ее.
Алана отказывалась покидать хижину, которую построил для нее Серый Сокол. Впав в оцепенение, она тупо смотрела на циновку, которая должна была стать, но так и не стала ее брачным ложем, и думала о том, что жизнь кончена, впереди только мрак и пустота.
В хижину вошла бабушка, но убитая горем девушка даже не заметила этого.
Старая женщина долго молчала, а затем тихо произнесла:
– Брат Серого Сокола, принесший нам печальную весть, сказал, что перед смертью он вспоминал о тебе.
Алана судорожно, как утопающий за соломинку, схватилась за руку бабушки:
– Он… он просил мне что-нибудь передать?
– Да.
– Что?.. Что он сказал, бабушка?
– Чтобы ты не забывала свое обещание.
Алана благоговейно потрогала амулет – подарок жениха.
– Он заставил меня пообещать, что я буду счастлива. Даже если его постигнет беда. – Глаза девушки вновь наполнились слезами. – Но разве я могу быть теперь счастлива, бабушка? Как мне без него жить?
Индианка ласково провела узловатыми пальцами по нежной щеке Аланы:
– Придет время – узнаешь. В жизни всему есть место, милая, – и горю, и радости. Сейчас тебе трудно даже помыслить об этом, но когда-нибудь ты обретешь счастье.
– Нет! Никогда! – убежденно воскликнула Алана. – Я никогда не полюблю другого мужчину. А белые люди… они теперь мне все ненавистны! Это они убили мою любовь!
Лазурный Цветок прижала голову внучки к своей груди.
– Нельзя ненавидеть то, что составляет часть тебя. Впрочем… ты пока еще слишком молода, чтобы это понять.
Ноябрь 1877 года
Заклинатель Волков вбежал в хижину, где Лазурный Цветок и Алана пытались обогреться у очага. По взволнованному лицу старика они сразу поняли, что дело плохо.
– Берите, что можете унести, – и в путь. Мои предсказания сбылись. Узнав о поражении под Бигхорном, белые правители велели солдатам расправиться с племенами, участвовавшими в войне.
– Ты хочешь сказать, что мы должны уйти с насиженного места? – ахнула Лазурный Цветок.
– Да. Бледнолицые уже спалили несколько селений сиу, убито много невинных людей, а оставшихся в живых окружили и, словно скот, загнали в резервации. Та же участь постигнет и шайенов, если нам не удастся бежать в Канаду, как некоторым сиу.
– Но что нам с собой взять? – растерялась старая индианка. – Мы ведь не унесем весь скарб!
– Бери что хочешь. Только поторопись! «Длинные ножи» вот-вот будут здесь.
Но не успели они опомниться, как вдалеке послышался конский топот. Затем раздались выстрелы, и тишина огласилась испуганными криками женщин и детей.
– Поздно… – простонал Заклинатель Волков и с оружием в руках встал на пороге хижины, заслоняя собой жену и внучку.
Дальнейшее потонуло для Аланы в красном тумане. Пытаясь восстановить в памяти случившееся, она смутно припоминала свои душераздирающие вопли и словно в кошмарном сне видела тело деда, лежавшее в луже крови.
Девушка бросилась к нему, но солдат в синей форме грубо оттолкнул ее в сторону.
Алана упала, но тут же вскочила и с криками: «Бабушка! Бабушка!» попыталась прорваться в хижину.
Солдаты преградили ей дорогу. Алана кинулась на них словно разъяренная рысь. В этой схватке амулет жениха был сорван с ее шеи, серебряный сокол соскользнул в снег. Ее ударили по голове чем-то тяжелым, и она потеряла сознание…
Сколько времени пролежала она без чувств?.. Во всяком случае, Алана не видела, как солдаты рыскали по деревне, убивая мужчин, пытавшихся защитить свои семьи, – белые жаждали отомстить за гибель своих товарищей.
Алану и других женщин, в том числе и бабушку, связали и собрались куда-то увести.
Солдаты на глазах у шайенов сожгли их деревню, а затем погнали несчастных вместе с детьми по глубокому снегу.
Лазурный Цветок то и дело спотыкалась, но Алана не давала ей упасть. Веревки больно врезались в тело пленниц, но им было не до жалоб: в груди их клокотала лютая ненависть.
Индианкам не сказали, куда их уводят, но они понимали, что скоро им придется самим убедиться, как тяжела жизнь в резервации. Цепляясь друг за друга, объединенные общими страданиями, они из последних сил брели вперед и наконец добрались до форта, где их посадили в вагоны и отправили в далекие края.
С трудом осмысливая происшедшее, Алана почти все время угрюмо молчала. Огонь ненависти к белым людям, пылавший в ее сердце, разгорался все ярче.
Алана старалась не вспоминать убитого деда, лежавшего в луже крови. Ей хотелось помнить Заклинателя Волков гордым, сильным человеком, каким он был всю жизнь. Алану потрясало мужество бабки, которая стойко переносила все тяготы и страдания, хотя ее любящее сердце было разбито. Девушка решила последовать примеру Лазурного Цветка, тем более что и Серый Сокол, будь он жив, наверняка ожидал бы от нее стойкости.
Очутившись на земле, отведенной правительством под резервацию, чужой и не имевшей даже своего названия – ее называли просто индейской территорией, – побежденные, но по-прежнему гордые шайены попытались хоть как-то обустроить свою жизнь. Мужчин, уцелевших в бою, держали отдельно от их семей. Мальчиков-подростков одели в военную форму и отправили в училище, чтобы они переняли обычаи белых людей, там их заставляли говорить только по-английски, побуждая забыть и язык своих предков. Охотников, оставшихся без коней и оружия, не удалось заставить заняться земледелием.
Свободолюбивые шайены теперь во всем унизительно зависели от властей. Даже пищу – и ту им раздавали посланные правительством белые люди!
Белые люди постарались сделать все, чтобы некогда могущественное племя лишилось своих корней и традиций. Однако сломить индейцев было не так-то просто. Даже в столь страшное время шайенам удалось сохранить чувство собственного достоинства, а несчастья только сплотили их, научив еще больше полагаться друг на друга!
Декабрь 1877 года
Кутаясь в одеяло, Алана смотрела, как над далекими снежными вершинами встает солнце. Смотрела – и думала о Сером Соколе. В редкие минуты покоя она вспоминала все, что он ей когда-то говорил. Все до последнего слова. Хотя их свадьба так и не состоялась, Алана считала себя вдовой. Жизнь без любимого была пустой и бессмысленной.
