— Потому что это ничего не даст. Убив Тэвиша, ты ничего не приобретешь, только потеряешь. Погибнут наши друзья и родные, а я по-прежнему останусь с ребенком и без мужа. А если выйду за Тэвиша…
— Этому не бывать! Моя дочь никогда не выйдет замуж за Мак-Лагана!
— Но, папа, он даст моему ребенку имя…
— Лучше быть незаконнорожденным, чем Мак-Латаном.
— Папа, я забочусь прежде всего о ребенке. Он будет страдать больше, чем я, если родится вне брака. Конечно, с именем Мак-Лаган ему придется несладко, но это все-таки лучше, чем жить вообще без имени. Я хочу лишь одного: чтобы у ребенка было имя.
— Хорошо, дай ему имя, но только не Мак-Лаган, черт возьми!
Шторм не успела возразить. Отец ласково, но твердо отстранил ее и вышел за дверь. Девушка была в полнейшем недоумении. Она хочет узаконить своего ребенка. Неужели отец не поможет ей в этом? Справившись с волнением, девушка бросилась догонять отца. Встревоженная Элейн поспешила за ней.
Вскоре весь Хагалео знал причину спора между Шторм и лордом Элдоном. Крики отца и дочери разносились но всему замку. Видя, что тайна становится достоянием гласности, Элейн несколько раз пыталась утихомирить мужа и падчерицу, но безуспешно. Оба упрямо стояли на своем, и спору не было видно конца. Никто не знал, чем закончится эта перепалка. Ни одна из сторон не собиралась не только «даваться, но даже идти на уступки.
Наконец, усталость и сильная головная боль заставили Шторм прервать спор. Обвинив отца в черствости и бездушии, она уединилась у себя в комнате. Как только пройдет головная боль, она начнет все сначала, придумает, как подойти к отцу по-другому, и в конце концов добьется своего. Яростный спор ни к чему не привел.
— Роден, — осторожно начала Элейн, догнав мужа в Западной башне.
— Не надо, Элейн! Я сыт по горло этим разговором. Давай не будем начинать сначала.
— Я вовсе не собираюсь принимать чью-то сторону. Я понимаю вас обоих. А вот вы, похоже, даже не пытаетесь понять друг друга.
— Думаешь, я не понимаю, чего она добивается, Элейн? — тихо проговорил Элдон, уставясь в окно. — Она борется за будущее своего ребенка. Если бы я был скован узами брака с этой суссекской шлюхой, ты бы наверняка с таким же упорством настаивала, чтобы я дал свое имя нашим с тобой детям.
— И ты бы дал им свое имя. Неужели ты думаешь, что Мак-Лаганы поступят иначе?
— А с какой стати им переживать за честь английской девушки? Или за ребенка, который наполовину англичанин, к тому же из семьи Элдонов…
— Но ведь можно хотя бы попросить, — осторожно сказала Элейн.
— И получить отказ?
— Может, они согласятся.
— А может, и нет. Тогда что мне делать? Опять просить? Подойти к воротам шотландского замка и умолять? Нет, Элейн. Ни один Элдон не будет так унижаться перед Мак-Лаганами, даже ради единственной дочери и первого внука. Все, разговор окончен. Ребенок родится под именем Элдон, и пусть он будет незаконнорожденным, он сможет гордиться этим именем.
Элейн решила, что уговорить мужа не удастся. Но далеко не все так думали. Хагалео — как слуги, так и господа быстро разделился на два лагеря. Одни разделяли позицию лорда Элдона, считая, что лучше жить вообще без имени, чем с именем Мак-Лаган; другие заняли сторону Шторм, поддерживая ее стремление добиться для ребенка имени, пусть даже это имя Мак-Лаган. Мнения резко разделились: мужчины были за Элдона, женщины — за Шторм. Элейн, сама того не желая, оказалась в центре семейного скандала.
Чем больше становился живот Шторм, тем упорнее Элейн и ее союзники давили на Элдона, пытаясь заставить его устроить замужество дочери. Когда беременность стала заметна, страсти немного улеглись. Даже лорд Элдон стал проявлять осторожность в высказываниях. Никто не желал зла ребенку, из-за которого возник такой ожесточенный спор. И никто не хотел огорчать Шторм.
По всем расчетам, Шторм должна была скоро родить. Осаждаемая спорщиками Элейн получила короткую передышку — Родену пришлось ненадолго уехать в одно из своих поместий, чтобы помочь вассалу уладить кое-какие неприятности. Элейн надеялась, что этот перерыв положит конец спору.
Шторм мучительно долго взбиралась на крепостную стену Хагалео. Ей казалось, что какая-то непомерно тяжелая ноша тянет ее вниз. К тому же она сомневалась в разумности своих действий — ей очень мешал огромный живот. Однако она упорно взбиралась вверх. Ей хотелось собственными глазами увидеть, как отец со свитой покинет Хагалео. Если она успеет вовремя забраться на стену, то, как всегда, помашет ему рукой. Но на этот раз ей хотелось не только попрощаться с отцом. Шторм желала убедиться, что Элдон действительно уехал.
Наконец она забралась наверх и облегченно вздохнула. Двое дозорных в удивлении раскрыли рты — воины молча таращились на возникшую перед ними девушку. Они опасались, что после столь утомительного восхождения она родит на стене, прямо у них на глазах. Наконец один из них оправился от потрясения и, пробормотав извинения, исчез. Шторм не сомневалась: он побежал звать ее родных, чтобы они либо сняли ее со стены, либо стояли рядом с ней — на случай внезапных родов. Она улыбнулась и подошла к парапету. Взглянула вниз.
В следующее мгновение лорд Элдон в сопровождении небольшого отряда выехал из ворот замка. Рядом с ним скакал Фостер. Глядя на отца, Шторм всегда испытывала чувство гордости. Ей было понятно, почему ее мать, рискуя жизнью, приехала к нему из Ирландии. Сорок лет — немалый возраст, и не многие доживали до сорока, но Элдон был по-юношески строен и мускулист.
Внезапно Шторм вспомнила о Тэвише. Вообще-то она постоянно о нем думала, однако сама себе в этом не признавалась. Но сейчас, глядя на отца, Шторм невольно подумала, что Тэвиш из той же породы мужчин. Он, как и Элдон, до конца своих дней сохранит силу и еще очень долго будет нравиться женщинам.
Отец посмотрел вверх, и она помахала ему рукой. Он помахал в ответ, и Шторм усмехнулась. Было видно, что лорд Элдон сердится и ругает ее за глупую выходку. Лорд Фостер, похоже, не обращал внимания на гнев друга. Он мило улыбнулся и помахал Шторм рукой. Повинуясь внезапному порыву, она послала Фостеру воздушный поцелуй и увидела, как тот засмеялся.
Шторм смотрела вслед отцу до тех пор, пока он не скрылся из виду. Теперь, как всегда, она будет с тревогой ждать его возвращения в Хагалео. Неприятности, из-за которых он уезжал, — это мелочи, но опасность таилась за каждым поворотом дороги. Элдона и его воинов повсюду подстерегала смерть. И все же девушка была рада, что отец на время уехал из замка. Обернувшись, она встретила сердитый взгляд брата Эндрю и с милой улыбкой попросила, чтобы он помог ей спуститься. У нее возник план, но, чтобы осуществить его, предстояло многих убедить в разумности задуманного.
