Беллами пожал плечами:
— Как заметила Кора, он очень смахивает на меня.
Выгнув бровь, Рис с интересом воззрился на своего спутника. Беллами смутился и отодвинулся.
— В таком случае — сойдет, — кивнул Рис.
— Прекрасно. — Беллами одернул свою манжету. — Полагаю, это должно было случиться со мной уже давно. Сначала я подумал, что это Морленд нанял убийц. Он ведь хотел получить все жетоны клуба и был в игорном заведении в ту ночь, когда мы с Лео договаривались посетить боксерский матч.
— Морленд тут ни при чем. — Рис нахмурился. Он думал, что они обо всем поговорили еще в Глостершире.
— Теперь-то я это знаю. Однако каждый новый жетон Морленда когда-то принадлежал одному из бывших членов клуба. Поэтому я справился об их местопребывании в ночь убийства. Сначала я пропустил Фаради, поскольку все считали, что он давно уехал из Лондона. Даже слуги это подтвердили.
— Но он не уезжал?
— Нет. И знал об этом матче. Как-то раз мы все наблюдали за игрой в клубе. Когда Фаради проиграл, Лео, парень азартный, пожал Морленду руку и поздравил с красивой партией. Фаради держался прекрасно, но я видел, что он взбешен. Когда же он объявил, что намерен немедленно отправиться в деревню, мы предположили, что у него кончились деньги. Я и не подумал в этом усомниться. Наконец после третьего допроса один из его слуг выложил правду. Питер Фаради покинул город лишь через два дня после смерти Лео. Должно быть, это он. — Беллами выругался и добавил: — Будем надеяться, что Кора сможет с уверенностью его опознать.
Девушка лежала на сиденье и крепко спала. По крайней мере Рис так решил, поскольку не знал ни одной женщины, способной с широко раскрытым ртом лежать перед двумя мужчинами. Хотя сначала она притворялась, что дремлет всю дорогу от Девоншира до Бодмин-Мура. И старалась не встречаться с ним взглядом с самого отъезда от гостиницы. Она снова боялась его, и Рис вряд ли мог винить ее за это.
Да и вся деревня будет его бояться. Он никогда не забудет, как, немного опомнившись после драки с Майлзом и оторвав взгляд от его окровавленного лица, увидел разгромленный бар и полные ужаса глаза мужчин. И еще — его прелестная Мередит… с лицом выбеленным как полотно и забрызганным кровью. При одном этом воспоминании ему становилось дурно, а голова раскалывалась от боли. За всю свою злосчастную жизнь он никогда не чувствовал себя таким чудовищем.
— Солнце вышло, — заметил Беллами. — Слава Богу!
Повернувшись, Рис выглянул в окошко. Корнуолл был местом пустынным, но, подобно Девонширу, обладал суровой красотой.
Заехав за поворот, они обнаружили, что туман рассеялся. И он увидел длинные зеленые пальцы земли, хватавшиеся за яркое синее море. Между этими пальцами стояли темные, изрытые пещерами скалы. Ощущение было такое, что экипаж, покачиваясь, проезжал по краю мира, а этим краем была дорога вдоль побережья, идущая высоко над разбивавшимися о берег волнами.
— Какое именно место мы ищем? — спросил Рис.
— Согласно моим сведениям, дом расположен над скалистой бухтой.
— А нельзя было более определенно указать место? Здесь полно скалистых бухт.
— Мы узнаем дом, когда увидим, — уверенно заявил Беллами. — Мне сказали, что это единственный приличный дом на много миль вокруг.
Экипаж наклонился на очередном крутом повороте, и Рис схватился за край сиденья, чтобы не усесться на колени Беллами.
— Скажите-ка мне кое-что… — начал он немного погодя. — Вы уверены, что Питер Фаради позвал Лео в переулок, зная, что на них нападут?
— Возможно.
— Но зачем ему это?
Беллами скрипнул зубами.
— Поэтому мы и отправились в маленькое путешествие. Чтобы выяснить правду.
— Ну… если ваша теория верна… — Рис снова посмотрел в окно. — Откуда вам известно, что нас не заманивают в засаду?
— Я ничего об этом не знаю. Но мы будем начеку.
Из вновь сгустившегося тумана выплыл дом, словно паривший на низко летевшем облаке. Небольшое строение причудливой архитектуры из камня и кирпича. С оконных ставен облезала краска. Ни лучика света не просачивалось наружу. А из трубы не шел дым.
— Не слишком приветливый вид, не находите?
— Верно, — согласился Рис. — Да и не похоже, что здесь кто-то живет. Возможно, ваш источник был неверно информирован.
— А вы взгляните повнимательнее! Ведь это идеальное укрытие.
Беллами потряс Кору за плечо:
— Просыпайся, девочка. Мы с Эшуортом зайдем в дом. Ты останешься здесь. Если не выйдем через полчаса, прикажи кучеру везти тебя обратно.
Кора, часто моргая, села, лениво потянулась и выглянула в окно.
— Какое ужасное зрелище. Я не останусь в экипаже одна. Хочу пойти с вами.
— Мы не знаем, кого встретим в доме, — пояснил Рис. — Там может быть опасно.
— Я думала, что меня попросят опознать этого человека. Как можно сделать это, сидя в экипаже? И я сказала, что не останусь.
Едва лошади остановились, Беллами подался вперед.
— А что ты, милая, сделаешь? Снова убежишь в туман?
— Я не убегала в туман. И все было совсем не так, как воображают остальные. Полагаю… меня просто считают дурочкой. — Кора вздохнула.
— А лучше, чтобы считали шлюхой?
— Я не шлюха! Больше не шлюха! И я не взяла у мистера Майлза ни пенни! Повторяю, все было не так, как вы думаете! Гидеон был очень добр ко мне. Похоже, у нас с ним много общего. Мы почти всю ночь проговорили.
— Почти? — отозвался Беллами. — И теперь, полагаю, ты влюбилась в этого преступника?
— А что, если и так?! — в запальчивости воскликнула Кора. — Не понимаю, вам-то какое до этого дело!
— Ты полюбила и Лео после часа, проведенного в его обществе. А потом очистила его карманы перед тем, как оставить на моем пороге.
Губки Коры дрогнули.
— Поверить не могу, что вы это сказали. Я ведь могла оставить Лео в том переулке. Могла оставить умирать на улице, в полном одиночестве.
Рис тяжело вздохнул:
— Бросьте, Беллами. Один Господь знает, что за ложь напел ей в уши этот негодяй, лишь бы залезть под юбки. Она неплохая девушка, просто ее легко сбить с толку.
Бронзовые ресницы Коры затрепетали.
— Возможно, что легко…
— Но я всего лишь… — взорвался Беллами.
— Вы всего лишь ведете себя как осел, — перебил Рис. — Все мы уже устали от этой истории. Будем надеяться, что такая усталость излечима.
Вполне вероятно, что Беллами до сих пор скорбел о смерти друга. А Кора жаждала любви и внимания. Рис сочувствовал обоим, но он не умел утешать и не был силен в дипломатии. У него имелось два метода решения чужих проблем: правый кулак и левый кулак. Вчера он разделался с Гидеоном. Сегодня позаботится о Фаради.
