Девушка с характером - Анне Якобс

– Почему мне нельзя уходить?

В этот миг ей показалось, что он съест ее взглядом, и она задрожала. Всего одно движение, один шажок, и ее увлечет в пропасть. В бездну его объятий.

– А ты не догадываешься, Мари?

– Откуда же мне догадаться?

Это случилось. Быстрее, чем она предполагала, она оказалась в его руках. Ощутила бешеный ритм его сердца, от чего все вокруг заплясало. Этого она и боялась? Его нежных и одновременно крепких объятий, жаждущих губ, горячего языка на ее губах, дыхания, его дикого желания? Было так, словно она улетела вместе с ним в бездну.

– Ты должна остаться, потому что я люблю тебя и не вынесу, если ты уйдешь. – Она отдалась его пьянящим словам и обвила руками, слушая сумасшедший стук сердца. – И потом, – добавил он. – Разве Китти не написала, что сообщит тебе, где она? Ты наша последняя надежда, Мари.

– Господин директор?

Секретарь приоткрыла дверь так, что ему из-за письменного стола были видны лишь ее острый нос и тонкие губы.

– Что такое?

Хофман говорила тихо, по ее тону было понятно, что сама она к этой инициативе не имеет никакого отношения. Что она просто передаточное звено.

– Ваш сын просит узнать, пойдете ли вы вместе с ним домой обедать.

Мельцер сердито хмыкнул и недовольно посмотрел в сторону двери. С тех пор, как Пауль начал работать на фабрике, этот вопрос звучит каждый день. У сына отличный аппетит, и после обильной еды он не чувствует себя отяжелевшим. Счастливый возраст! Сам он днем не мог проглотить и куска, потому как все мысли занимала фабрика. Но пусть так – ему грех было жаловаться на Пауля. Наоборот. Сын ревностно относился к работе, быстро вникал, всем интересовался, задавал вопросы, вносил предложения, сам активно участвовал в процессе. Вот только чуть больше серьезности не помешало бы. Он дурачился с секретаршами, шутил шутки в бухгалтерии, на деловых переговорах наливал партнерам коньяка или энциана [16], что способствовало общему поднятию настроения.

Но помимо этих вольностей, которые объяснялись его молодостью, Пауль был компетентным и надежным сотрудником и вскоре мог стать отцу серьезной подмогой.

– Скажите ему, я иду. Пусть подгонит машину.

Хофман с готовностью кивнула и поспешила исполнять. Несомненно, Пауль завоевал сердца обеих секретарш, ради него они не задумываясь прошли бы сквозь воду и пламень.

Мельцер-старший со вздохом убрал лежавшие перед ним расчеты, тем более что они не сходились, поскольку один из неисправных станков не поддавался ремонту. Перед тем как покинуть кабинет, Иоганн выглянул в окно – там опять пошел дождь. Снег таял, улицы раскисли, парки превратились в болото. Настоящая катастрофа для конных повозок и автомобилей, наиболее надежным средством доставки товаров оставалась железная дорога. В начале марта погода была весьма капризной.

Пауль аккуратно, чтобы не забрызгать пальто отца, подкатил автомобиль к административному зданию.

– Рад, что согласился поехать со мной, отец! – прокричал Пауль через окно. – Сегодня форель с миндалем, а на десерт грушевый компот.

Мельцер-старший сел рядом с сыном, который повел машину коротким путем. Мальчишке это нравилось, да и было удобно, поскольку Гумберт, которого взяли вместо Роберта, на стол накрывать умел, а вот в машинах разбирался, как свинья в апельсинах. Роберта не хватало. От отчаяния, что невольно помог Китти бежать, он исчез и больше не появлялся.

С тех прошло добрых четыре недели. От младшей дочери не было ни одной весточки. Ничего. Мельцер-старший имел неприятный, мучительно долгий и дорогой разговор с отцом Жерара Дюшана, поскольку толком не говорил по-французски, а тот не владел в достаточной степени немецким. При этом старый осел был женат на немке. Все же удалось выяснить, что об авантюре сына он понятия не имел и не одобрял. Дюшан-старший был намерен заняться поисками и образумить парочку. В случае чего его сын, разумеется, поведет себя как честный человек и женится на девушке. Только этого Мельцерам не хватало: Алисия никогда не согласится стать тещей французу. Сам Иоганн после неудачных переговоров в январе окончательно убедился в том, что Дюшаны из Лиона – настоящие вымогатели и жулики.

– Отец, не хмурься так. На тебя страшно смотреть. – Пауль приветливо ему улыбнулся и плавно обогнул круглую клумбу перед входом в дом.

Гумберт вышел с раскрытым зонтом, встречавшая их возле дверей Августа присела и взяла пальто, шляпы и перчатки. И правда, девушка заметно округлилась и отяжелела. Когда ждать ребенка? К сожалению, он опять забыл, в таких вещах память его подводила. Но, видимо, осталось недолго. А потом незаконнорожденный отпрыск горничной будет воспитываться на вилле – таково решение Алисии. Что ж, репутация семьи и так пострадала, одним внебрачным младенцем больше, одним меньше – какая разница.

Мрачные чувства окончательно овладели Иоганном и испортили и так не слишком хороший аппетит. В столовой их ждала Элизабет, она, скучая, сидела на стуле и заметно обрадовалась приходу отца. По крайней мере, на старшую дочь можно было положиться. Она была слишком умна и не стала бы выкидывать фортели, как Китти. Отец улыбнулся Элизабет и сказал, что это зеленое платье ей необыкновенно идет.

– Спасибо, папа. Платье уже очень старое, Мари его немного поправила.

Мари. Каждым вторым словом в доме было «Мари». Иоганн ждал, что Алисия ее уволит. Но просчитался – супруга смягчилась. Без Мари было не обойтись: она придумывала платья, шила, чинила, все знала лучше других…

– А где мама? – спросил Пауль.

– Должна сейчас прийти, – ответила Элизабет. – Проводит одну из своих долгих бесед с Мари. О Китти, разумеется. Можно подумать, они говорят о святой!

Мельцер-старший сердито отодвинул свой стул и сел, что было крайне невежливо, ведь следовало подождать супругу. Но он считал, что домашние должны по возможности ориентироваться на его часы работы, если уж он в кои-то веки приехал обедать домой.

– Извините, что заставила ждать.

Щеки Алисии еще пылали, а веки были набрякшими. Очевидно, она опять плакала по своей младшей дочке. Разговоры с Мари не приносили ей никакого облегчения, наоборот – она еще глубже погружалась в свое горе.

Иоганн молчал, пока Гумберт разливал суп. Странный молодой человек. Белокурый, очень худой и очень высокий, униформа сидела на нем настолько идеально, словно была свежевыглаженной. И эта его изящная, мягкая манера двигаться. Но нет, все-таки Роберт нравился директору гораздо больше.

– Какой вкусный говяжий бульон, – похвалила блюдо Алисия. – Нравится тебе, Иоганн?

– Спасибо, неплохой.

Он проглотил несколько ложек, взял