Мерси была измучена настолько, что мысль о предстоящем разговоре с Джулианом приводила ее в ужас. Мерси отлично знала, что он зол на нее — она видела его лицо, когда она бросилась к раненому Антону. Но что ж ей оставалось делать? — вздохнула она. В конце концов, Антон ведь не чужой человек. К тому же он ранен…
Может, ей повезет и Джулиана опять не окажется дома?
К несчастью, ей не повезло. Джулиан ждал ее в гостиной. Развалившись на диване, он неторопливо потягивал бренди. Лицо его было усталым и осунувшимся.
Услышав звук открываемой двери, он поднял глаза на жену. На мгновение у нее в голове мелькнула дикая мысль отбросить гордость и броситься ему на шею. Но в глазах Джулиана появился знакомый злой огонек, и у Мерси опустились руки.
Джулиан боялся признаться даже себе, что, увидев на пороге жену, пережил мгновение безудержной радости. Но тут же гнев захлестнул его, как только он вспомнил, где она провела весь день. Наверняка хлопотала у постели этого мерзавца Антона! Перед глазами его вдруг пронеслась картина дуэли… вот Мерси уговаривает его взять назад свой вызов, вот она мчится к Антону, когда он, раненый, упал на землю, а потом, утирая слезы, нежно держит его за руку. И что-то умерло в нем. Похоже, его смерть меньше огорчила бы жену, несмотря на все ее клятвы. И боялась она не за мужа, а за Жерара! Погибни Джулиан, и Мерси осталась бы молодой вдовой…
— Добрый вечер, Мерси, — с трудом выдавил он.
— Добрый вечер. — Стащив с себя шляпку, перчатки и плащ, Мерси бросила их на кресло. — Что ты тут делаешь?
Джулиан сделал удивленное лицо.
— Позволь напомнить тебе, что это все-таки мой дом.
Мерси раздраженно скрестила руки на груди.
— Конечно. Только вот вспоминаешь ты об этом не часто. Так что ты тут делаешь… да еще так поздно?
Его глаза угрожающе сузились.
— Предположим, мне захотелось поговорить с тобой.
— Именно сейчас? Когда мы оба падаем с ног от усталости?
Джулиан пожал плечами:
— Я не люблю неопределенности. — Шагнув к жене, он окинул ее взглядом и, как всегда, поразился ее красоте. — Итак, как себя чувствует твой любовник?
Сарказм Джулиана произвел свое обычное действие — Мерси моментально пришла в ярость.
— Антон мне не любовник! Сколько раз я уже говорила тебе об этом!
— В самом деле? — насмешливо протянул Джулиан. — А я было подумал… Ведь ты едва дождалась конца дуэли, чтобы броситься к нему.
— Потому что он был ранен! — Мерси захотелось стукнуть его. — Если тебе это интересно, — бросила она, — то Антон будет жить…
— Он уже просил тебя сопровождать его в Натчез, а, Мерси? — В голосе Джулиана звенела холодная ярость.
— Если честно, то да. — Мерси вызывающе вскинула голову. — Возможно, ему действительно понадобится моя помощь… ведь он все-таки ранен. — И, кипя от бешенства при виде ледяного взгляда мужа, не удержалась от колкости: — К тому же там меня ждет другая жизнь… и деньги. Мои деньги!
— Ах да, — протянул Джулиан. — Конечно. Ты ведь мне уже говорила. Итак, моя дорогая, это и есть то, чего ты всегда хотела, не так ли? Независимость, свобода… состояние. Ты их получила. И теперь я тебе больше не нужен. Впрочем, и никогда не был нужен…
— Да и я тебе не нужна, — с той же горечью в голосе ответила Мерси. Увидев, как Джулиан направился к буфету, она удивленно спросила: — Что это, Джулиан? Ни угроз, ни запугивания? Ничего, чтобы заставить меня остаться? Просто не узнаю тебя!
Отшвырнув в сторону графинчик с бренди, Джулиан обернулся к ней.
— Ты же сама не хочешь остаться! — в бешенстве крикнул он, ткнув в нее пальцем. — Думаю, теперь мы оба знаем, что наш брак был ужасной ошибкой. Что толкнуло нас на это? Страх, чувство вины, жалость…
— Только не любовь! — выкрикнула Мерси, шагнув к нему. По лицу ее текли слезы, но она не замечала этого.
— Думаю, ты права. Однако мы нашли ей восхитительную замену, не так ли, дорогая?
Если бы Мерси не валилась с ног от усталости, она бы выцарапала ему глаза.
— Ты неисправим! — возмутилась она перед тем, как захлопнуть за собой дверь.
Мерси собирала вещи. Мужу она оставила короткую записку, в которой сообщала, что уезжает из дома и собирается несколько дней пожить в монастырской гостинице. Сестры, впрочем, приняли ее без особой радости: они считали, что место жены — рядом с мужем.
Если бы только и ее муж хотел того же! Мерси любила этого человека и отчаянно тосковала по нему, но в его сердце места для нее не было.
Ей в конце концов удалось уговорить мать Анизу позволить ей погостить в монастыре хотя бы неделю. Она объяснила, что хочет побыть в одиночестве, подумать над своей жизнью, решить, что делать дальше. Старая монахиня признала, что это единственный выход в сложившейся ситуации.
Каждый день Мерси навещала в больнице Антона. Кузен быстро шел на поправку и неустанно уговаривал ее вернуться вместе с ним в Натчез. Мерси не знала, что делать. Ехать в Натчез ей не хотелось. Но и оставаться в Новом Орлеане, зная, что Джулиан ненавидит ее, было невыносимо.
Шли дни, а Мерси так и не получила никаких вестей от своего мужа… ни единого слова, которое могло бы дать ей какую-то надежду на будущее. Она окончательно пала духом, разрываясь между терзавшим ее желанием увидеть его и стыдом за свое малодушное бегство.
И тогда случилось то, что спутало все ее планы. Слабость и головокружение, которые она испытала впервые в день дуэли, стали повторяться каждое утро. Ко всему прочему ее начали одолевать приступы тошноты. И лишь через несколько дней Мерси поняла, что с ней. Она беременна!
Конечно, беременна, растерянно думала она. Погрузившись в свое горе, забыв обо всем, кроме разрыва с мужем, она как-то упустила из виду, что ее обычные месячные недомогания задерживаются. И вдруг она вспомнила ту ошеломляющую, до краев наполненную любовью и счастьем ночь, которую провела с ним в Натчезе!
Мерси потрогала свой пока еще плоский живот и смахнула с ресниц счастливые слезы. Мысль о том, что семя Джулиана наконец-то дало росток в ее чреве, наполнила ее неизъяснимой радостью. Будет ли он любить этого ребенка? Крошечного сына, точную копию своего красавца отца? Или, может быть, дочку с такими же рыжими волосами и ясными зелеными глазами, как у матери?
Счастье ее было так велико, что она бросилась к двери, забыв обо всем и мечтая поскорее поделиться своей радостью с мужем. И вдруг остановилась на полдороге. Обрадуется ли Джулиан известию о том, что она носит под сердцем ребенка? Или после смерти Арно он настолько погрузился в свое горе, что не сможет, попросту не рискнет полюбить другого сына?
Тут она вспомнила жестокие обвинения, которые обезумевший от ревности Джулиан бросил ей в лицо, и совсем сникла. Ведь он открыто обвинял ее в неверности! А если он решит, что ребенок от Антона? О Господи, этого она не перенесет!
