– Послушай, – укорил его Адам, – не стоит раскрывать все мои секреты.
– Кстати, о секретах. – Леди Софи лукаво улыбнулась. – Я хотела бы узнать происхождение этого синяка у тебя на лице. Почему бы тебе не рассказать, откуда он?
– Я уже говорил, что был так неловок, что налетел на дверь.
– Ха! – Леди Софи повернулась к Мэри: – Возможно, ты знаешь? Могу поклясться, что сегодня утром синяка у него не было.
Холодный взгляд Адама словно бросал вызов Мэри. Мурашки побежали по ее коже. Неужели он считает ее настолько бестактной?
Лорд Гарри спас ее от необходимости отвечать.
– Боюсь, мисс Шеппард, что вам придется привыкнуть к еще одному чудачеству. Я имею в виду мисс Софи, которая вечно во все сует свой нос.
– Прошу прощения, лорд Жаба, – фыркнула Софи, – но ей будет еще труднее привыкнуть к вам.
Они добродушно препирались, словно Мэри была членом их узкого круга. Грустная улыбка коснулась ее губ, а потом неожиданная мысль рассеяла остатки ее самообладания. Если… когда Джо выйдет замуж за Сирила, Мэри станет его свояченицей. Ее будут часто приглашать в этот дом. Время от времени она будет видеть Адама, его высокородную жену и детей.
Слуга в ливрее убрал тарелки для супа, а другой в это время подал рыбу в сметанном соусе. Мэри искоса смотрела, какую вилку выберет леди Софи, и взяла такую же. По крайней мере она не опозорит его сестру, а сам он может убираться к дьяволу.
Ей удалось покончить с едой без новых ошибок. После обеда леди Софи взяла ее за руку и потянула за собой из столовой.
– Теперь мы, дамы, должны удалиться в парадную гостиную, где проведем еще полчаса за учтивой беседой, пока джентльмены курят свои сигары и пьют бренди. – Она сморщила носик. – Я бы хотела хоть раз остаться с ними, а ты, Мэри?
– Софрония, – укорила ее герцогиня, – не забывай о приличиях.
– Но Мэри согласна со мной. Правда, Мэри?
Их шаги гулким эхом разносились по коридору с изображением Юлия Цезаря на сводчатом потолке. Мэри не желала быть пешкой в препирательствах между матерью и дочерью.
– Боюсь, что я сегодня на всех наведу тоску. – Она улыбнулась, чтобы смягчить свои слова. – Я очень устала. Нельзя ли мне удалиться?
– Вы задержитесь на некоторое время, – сказала герцогиня. – Софрония, подожди в гостиной.
– Но, мама…
– Прошу тебя сделать так, как я сказала.
Девушка вздохнула и нехотя вышла.
Сердце Мэри забилось от страха. Почему вдруг герцогиня захотела поговорить с ней наедине? Боже милостивый! Она, должно быть, узнала, что Мэри была близка с Адамом, нарушив законы общества и церкви.
Она неохотно последовала за герцогиней в небольшой альков у парадной лестницы.
– Я не успела поблагодарить вас за то, что вы сделали для моего сына.
– Сделала? – пискнула Мэри. Что она такого сделала для Адама, чтобы заслужить благодарность его матери?
– Не надо скромничать, мисс Шеппард, – с улыбкой произнесла герцогиня. – Вы разбудили Сирила. Возможно даже, спасли ему жизнь. Я всегда буду вам за это благодарна. – Она улыбнулась, и надменные черты ее лица смягчились.
Мэри почувствовала огромное облегчение и удивительное чувство родства с этими надменными аристократами. Оказывается, ничто человеческое им не чуждо.
– Как лорд Сирил?
– К удивлению врачей, он быстро поправляется. И теперь он стал совершенно несносным пациентом. Хотя у него кружится голова, когда он пытается сесть, Сирил полон решимости побыстрее встать с постели.
– Потому что он хочет найти Джо.
Мягкость и теплота тут же исчезли, и лицо герцогини посуровело.
– Вполне естественно, что он хочет помочь попавшей в беду женщине. Он джентльмен, хотя временами несколько сумасброден.
Мэри сжала зубы.
– Джо не просто попавшая в беду женщина. Она – будущая жена лорда Сирила.
Морщина прорезала гладкий лоб герцогини, и она смерила Мэри таким взглядом, словно пыталась понять, что за человек стоит рядом с ней.
– Я прекрасно это знаю.
– Ну тогда вы также должны знать, что герцог дал согласие на этот брак.
Губы герцогини скривились в улыбке.
– Я восхищаюсь тем, как вы защищаете сестру. Однако вы кажетесь мне благоразумной девушкой, мисс Шеппард. Я уверена, вы поймете, что я желаю сыну только самого лучшего. Обоим сыновьям.
Мэри почувствовала себя униженной. Ей захотелось сказать герцогине, что Адам предложил ей стать его женой, а она отказала ему. Это повергло бы герцогиню в шок, а Мэри не смогла бы скрыть свою боль.
И тут герцогиня сделала нечто совершенно неожиданное. Она взяла прохладными пальцами руку Мэри.
– Я не хочу огорчать вас, – сказала она. – Но должна быть с вами абсолютно откровенной. В последнее время герцог сам не свой, обязанности, которые налагает на него высокое положение, – тяжкое бремя. Ему нужна великодушная женщина, которая помогла бы ему отвлечься.
Мэри удивлено посмотрела на нее.
– Отвлечься?
Герцогиня кивнула.
– Мой сын неравнодушен к вам, я читаю это в его глазах, когда он смотрит на вас. Если вы отвечаете на его чувства, мисс Шеппард, не мучайте его неразумными требованиями. Он должен жениться на женщине своего круга. Для герцога это не вопрос выбора, это священный долг.
Мэри бросало то в жар, то в холод. Герцогиня призывала ее стать любовницей Адама. Потому что если бы он женился на ней, то пренебрег бы своими обязанностями. Он не выполнит долг, о котором ему твердили с самого детства. В комнату вошел лакей и поклонился герцогине.
– У дверей какой-то человек, ваша светлость. Он просит встречи с мисс Шеппард.
– А где его визитная карточка?
– Он мне ее не дал… – Лакей поджал губы, словно оскорбленный в лучших чувствах. – Он представился, мистером Габриэлем. Я велел ему ждать у входа для торговцев.
– Виктор?! – воскликнула Мэри. – Я бы хотела увидеть его. Пожалуйста, проводите его в библиотеку.
Не дожидаясь разрешения герцогини, Мэри поспешила по бесконечному мраморному коридору. Она думала, лишь о том, что увидит знакомое лицо из той привычной жизни, которая осталась позади.
Едва не заблудившись, она наконец добралась до библиотеки. Здесь работали люди Адама, длинные столы были завалены документами. Радом с мерцающими свечами лежали перья, словно кто-то отошел на несколько минут – возможно, пообедать.
Слишком взволнованная, чтобы сидеть, она расхаживала по комнате, пока Виктор не появился на пороге, сжимая в руках, черную шляпу с загнутыми полями.
– Ну, наконец-то вы пришли! – сказал он с непривычной резкостью. – Я уже начал думать, что меня никогда не пустят в эти недосягаемые залы. Сначала сторож у главных ворот оскорбил меня, потом лакей заставил войти, с заднего входа. Словно я торговец тряпьем.
