Но Элпин больше не была впечатлительным неграмотным ребенком. Она была женщиной, сумевшей добиться осуществления своих планов. Ни ее муж, ни самый прелестный дипломат Англии не смогут помешать ей вернуться на плантацию «Рай».
Подойдя ближе, Элпин увидела деревянную шкатулку в руках леди Мириам. Вчера, после того как Малькольм уснул, Элпин прочла хранившиеся в ней бумаги. Несмотря на то что она поняла далеко не все, написанное Малькольмом и леди Мириам, ей стало ясно, что надвигается беда. Это дело рук Джона Гордона из Абердина. Керры пытаются помешать ему. А Элпин Мак-Кей не желает ввязываться в это.
Она сделала реверанс.
— Здравствуйте, миледи.
Мачеха Малькольма встала и обняла ее.
— Пожалуйста, называй меня Мириам. Керры никогда не любили церемоний, — она чуть отстранилась от Элпин и ласково улыбнулась. — Мы всегда считали тебя членом семьи.
Выспренные фразы больно ранили Элпин. В детстве она близко общалась с семьей Кер-ров. Когда жизнь в замке Синклер стала невыносимой, она нашла прибежище в Килдалтоне. Перед тем, как ее обнаружили, она стояла на коленях на охапке соломы в комнате без окон в башне и молилась, прося Бога даровать ей людей, которые будут добры к ней. В обмен на это она обещала вести себя хорошо. Бог исполнил ее просьбу; эти люди жили на другом конце мира и ждали ее.
Неискренне улыбнувшись, Элпин сделала шаг назад и ответила столь же пышной фразой:
— Вы очень добры, Мириам. Вы всегда были добры ко мне, даже тогда, когда я совсем не заслуживала этого.
— Как большинство талантливых детей, ты была очень упряма, — леди Мириам многозначительно посмотрела на Малькольма. — Но твои проделки никому не причиняли вреда.
— О ком вы говорите, о Малькольме или обо мне? — поинтересовалась Элпин.
— Это относится к вам обоим. Я рада видеть тебя в нашей семье.
Элпин посмотрела на своего мужа. Он улыбнулся ей. На его щеках и подбородке пробивалась угольно-черная щетина, волосы неплохо было бы расчесать. Рубашка была измята, а тартан запахнут кое-как. Он даже не надел сумку на пояс и застежку с гербом клана. Но эти знаки власти были ему ни к чему: он и без них выглядел вождем.
Он обнял ее за талию и притянул к себе.
— Ну, мама, какого ты мнения о моей невесте?
— По-моему, она прелестна. — Леди Мириам подмигнула Элпин. — Удивляюсь, чего это она решила связаться с таким неотесанным троллем, как ты?
— Я не тролль, — обняв Элпин покрепче, Малькольм попросил: — Скажи ей правду, Элпин. Я великодушный, и ты меня обожаешь.
Даже растрепанный и небритый Малькольм был слишком хорош собой. Элпин не нравилось, что она настолько увлеклась им. Она погладила его по голове:
— Я всегда была неравнодушна к больным зверям.
— Ого! — леди Мириам зааплодировала. — Она слишком хорошо тебя знает.
Элпин нравилась их болтовня.
— Дора готовит комнату и ванну для вас, Мириам.
Мачеха Малькольма виновато улыбнулась:
— Не стоит беспокоиться, я через час уеду. Подумав о том, какого содержания бумаги лежат в шкатулке, Элпин решила, что леди Мириам поступает мудро, но предпочла не высказываться на эту тему.
— Так скоро? — она посмотрела на Малькольма, желая узнать, как он отреагирует на эту новость.
Тот пожал плечами.
— Я уговаривал ее остаться, но она не хочет меня слушать. Королевские дела, сама понимаешь. Садись в мое кресло, — он встал. — Пока я буду переодеваться, вы успеете познакомиться заново.
— Малькольм, — окликнула его мачеха, — не желаешь ли проехаться со мной верхом до Дворничьего пустыря?
Она произнесла это как бы между прочим, но пристально посмотрела ему в глаза.
— С удовольствием, мама, — коротко поклонившись, Малькольм вышел.
Элпин сидела, глядя то на шкатулку с опасными бумагами, то за окно. Она думала о том, как использовать в своих интересах отъезд мужа. Она найдет способ уехать прямо сегодня. Напишет записку Малькольму и отправится восвояси. Сердце сжалось при мысли, что они больше не увидятся, но жизнь, как всегда, не оставляла Элпин Мак-Кей выбора. Разбитое сердце одной женщины было невысокой ценой за благополучие восьмидесяти человек.
— Если хочешь, можешь поехать с нами.
Предложение было вежливым, но неискренним. Леди Мириам явно хотела поговорить со своим пасынком наедине.
— Нет, спасибо, — отказалась Элпин. Опасная игра, которую они вели, пугала ее. — Мне нужно лить свечи и мыть полы в казарме (И держаться подальше от государственной измены.)
— Я очень огорчилась, услышав о смерти Чарльза.
Застигнутая врасплох, Элпин выпалила первое, что пришло ей на ум:
— Смерть избавила его от страданий. Он сейчас там, куда мечтал попасть.
Она забеспокоилась, не слишком ли откровенно высказалась, но леди Мириам только улыбнулась в ответ и заметила:
— Слава Богу, что у него была ты. Ты заботилась о нем. Скажи, Элпин, правильно ли поступил Дункан много лет назад, убедив барона Синклера отправить тебя на Барбадос?
В горле Элпин комком застыли слезы.
— О, да. Мне было там хорошо.
— Счастлива ли ты, что стала женой Малькольма?
Леди Мириам излучала надежду, в ее голубых глазах светилась материнская любовь, на губах играла улыбка. Элпин было легко сказать правду, какой бы горькой она ни была.
— Я люблю Малькольма и горжусь, что стала его женой по древнему обычаю.
Облегченно вздохнув, мачеха Малькольма откинулась на спинку кресла.
— Забудь об обычаях. Он уже готов звать пастора.
Девичьи мечты всколыхнулись, но тут же развеялись. Настоящий брак? Но это невозможно — не могут же они догадываться, что она носит его ребенка. Необходимо выяснить это.
— Я думала, церковный брак заключают лишь тогда, когда выяснится, что женщина беременна.
— Уверена, что ты вскоре забеременеешь, милая.
Элпин расслабилась и почувствовала, что краснеет.
— Оставил ли Чарльз тебе приданое? — спросила леди Мириам.
Старая боль напомнила о себе.
— Нет. Он назначил мне содержание.
С деловым видом леди Мириам облокотилась на шкатулку и уперла подбородок в ладонь.
— Когда ты станешь графиней Килдалтон — ской, мы исправим это упущение.
Она говорила о церковном браке. Если Элпин обменяется с Малькольмом клятвами в церкви, она, равно как и плантация «Рай», станет его собственностью. Она только что стала полноправной владелицей плантации и не желает отдавать свою землю человеку, который будет равнодушен к судьбе рабов.
— Лучше подождать, пока я забеременею. Малькольму нужен сын, чтобы тот унаследовал имя Керров.
Сузив глаза и упрямо выдвинув подбородок, леди Мириам возразила:
— Дочери ценятся не меньше, чем сыновья. Если кто-то утверждает обратное, значит, он безмозглый кретин, у которого не хватит ума даже на то, чтобы высечь огонь.
