Молодая маркиза обняла Шарлотту, прежде чем та успела сказать что-либо, способное лишить Эмму возможности разобраться с этой проблемой самой.
– То, что ты вернулась, – чудо. Пожалуйста, не говори больше о книгах, – тихо попросила Эмма.
Эмма заметила вопросительный взгляд Шарлотты. К счастью, кузина не стала продолжать разговор.
Хотя маркиза хотела сказать правду и облегчить тем самым свою душу, она решила подождать, пока они с мужем не отправятся спать.
Волнение, страх, которые Эмма не могла подавить, снизили волнение, вызванное возвращением домой целой и невредимой Шарлотты. И когда она рассказала своей кузине, что произошло за время ее отсутствия, то Шарлотта ужаснулась тому, что чуть было не выдала Эмму. Несмотря на уверения кузины, молодая миссис Эндовер не верила в то, что муж сможет простить ее. Что же скажет Себастьян, когда узнает правду?
Эмма приготовилась ко сну и затем пришла в спальню мужа, как она делала каждый вечер. Маркиз лежал в постели, подложив себе под спину подушки, и читал книгу – ту самую, в темно-синем кожаном переплете.
– Я начинаю понимать, что тебе нравится в этой Э.-У. Остин, она склонна ко всему волнующему и драматическому, – Себастьян взглянул на страницу. – Вот описание главного героя, Саймона Синклера: «Он был самым неотразимым мужчиной, которого она когда-либо встречала. Он казался слишком дерзким, поэтому, по мнению законодателей мод из высшего света, не мог считаться красавцем. Но Саймон был действительно великолепен, поскольку его красота была истинно мужественной. Высокий и широкоплечий, он был похож на мраморную древнегреческую статую. – Шрам над черной бровью совсем не портил его…»
Эмма застыла возле кровати. Свет ночного светильника лился на широкие плечи Себастьяна. Контраст смуглой кожи и белых подушек заставил бы сердце Эммы биться еще сильнее, если бы оно и так не билось как сумасшедшее.
– Саймон описан как привлекательный человек, – сказала она.
– Похоже, эта Остин помешана на героях со шрамами над бровями, – Себастьян продолжал пробегать глазами страницу. – Поскольку этот джентльмен высок ростом и темноволос да к тому же маркиз, похоже, его списали с меня.
– Нo крайней мере, этот Саймон – настоящий герой: верный, честный и порядочный. – Во рту у Эммы пересохло. – Это человек, понимающий, насколько ценно милосердие. Саймон – настоящий рыцарь.
– Я нахожу эту книгу странной. На Саймона возлагают ложное обвинение в убийстве. В романе есть и кое-что про книгу, в которой его вывели как отпетого негодяя. Почему же ты предполагаешь, что Остин могла бы написать такую книжку, где она объясняет свой роман «Герцог-негодяй»?
– Я думаю, она очень сожалеет о том, что причинила тебе столько страданий, и полагает, что лучше бы она не писала книгу.
Себастьян посмотрел на Эмму, но выражение его лица нельзя было понять.
– Почему же ты считаешь, что она должна сожалеть о том, что написала книгу, принесшую ей такой доход? – спросил маркиз.
– Потому что она любит тебя больше всего на свете, – Эмма вздохнула, чтобы успокоиться. – Потому что надеется, что ты простишь ее за занятие писательством и за то, что не сказала тебе о своем занятии.
Себастьян немного помолчал, затем взял ее за руку и притянул к себе.
– Я все думал, когда же ты расскажешь мне об этом.
– Ты знал? – Эмма была поражена.
– Уже четыре месяца, – Себастьян улыбнулся, словно триумфатор.
– Четыре месяца? И ты ни слова не сказал об этом?
– Я думал, что было бы лучше дать тебе возможность рассказать обо всем, – пожал плечами Эндовер.
– Ты не представляешь, через какие мучения мне пришлось пройти! Я думала, что ты возненавидишь меня, когда узнаешь обо всем.
– А как же назвать то, когда человека обвиняют в злодеяниях, не злая его самого?
– Я считала тебя виноватым, поэтому никогда не думала, что очерняю твое имя. Слухи, окружавшие тебя, были такими…
– Лживыми.
– Совершенно правильно, – Эмма обхватила мужа руками. – Ты должен был сказать мне, что уже знаешь обо всем.
– Я ждал, когда моя честная и порядочная жена сама все скажет.
Эмма вздрогнула, будто бы он оскорбил ее.
– Я бы и так сказала… – проговорила она, запинаясь. – Я хотела сказать тебе. Я просто… Я так боялась, что ты станешь ненавидеть меня, если бы узнал, что я сделала.
– Возненавидеть тебя? Как же я мог тебя возненавидеть? – голос Себастьяна задрожал.
Эндовер протянул Эмме руку. Она не стала колебаться, восприняв этот жест как возможность искупить свой грех. Маркиза взяла руку мужа.
– Ты прощаешь меня? – спросила Эмма.
– Благодаря таланту и упорству тебе удалось вытащить семью из бедности. И я очень люблю ту смелую женщину, которая написала «Герцога-негодяя», хотя сама книга мне не очень нравится, – маркиз убрал прядь волос ей за ухо. – Я люблю тебя и всегда буду любить.
– Я тоже люблю тебя так сильно, что это иногда пугает меня, – Эмма подняла руку мужа и поцеловала ее. Через мгновение она прижала ладонь маркиза к своему животу. – Мне нужно сказать тебе кое-что еще.
– Я думаю, что наш первенец родится перед Пасхой, – Себастьян подмигнул ей.
– Ты и об этом знаешь? – спросила Эмма удивленно.
– Мы женаты больше полугода, – маркиз сжал пальцами бледно-голубой шелк пеньюара. – Муж, который не знает, когда его жена испытывает недомогания, мало уделяет ей внимания. Поскольку я к таковым не отношусь, то прекрасно знаю о том, что их не было уже два месяца. И я прекрасно понимаю почему.
– Наглый грубиян, – Эмма уперлась руками в плечи мужа.
– Дикая задира, – Себастьян обхватил ее за талию и привлек к себе.
Эмма попыталась бороться с ним, но затем легла мужу на грудь. Она вдыхала теплый аромат мужского тела. Может, это и безрассудно – искать большее счастье, чем то, что было у нее, но Эмма не могла сопротивляться.
– Я думаю, что ты одобришь, если я буду продолжать писать книги? – спросила она.
– Если это, конечно, приносит тебе счастье. В противном случае я не вижу причины, чтобы ты оставалась Э.-У. Остин до конца дней своих, – Себастьян погладил жену по волосам.
– Ты действительно не возражаешь?
– Я всегда буду твоим героем, – маркиз прижался губами к кончику носа Эммы.
– Всегда, – она крепко обняла его.
