— Где живет человек, который называет себя Малькольмом Джаннером?
Джулиана покраснела.
— Вы мне вряд ли поведите, но я не знаю его адреса. Он говорил, что так даже лучше, — он, видите ли, хотел обезопасить меня на случай, если его план потерпит неудачу. Я знаю только, что он много времени проводит в «Зеленом столе». По-моему, там у него что-то вроде конторы.
Шарлотта обменялась взглядом с Бакстером.
— Мы не были на верхних этажах клуба.
— Вряд ли он там живет, — сказал Бакстер. — Это было бы слишком очевидно. Но вполне возможно, что имеет доступ в верхние комнаты — ему ведь надо устраивать свои спектакли. Думаю, нам следует еще раз побывать там и осмотреть дом.
— Прекрасная мысль, — заметила Шарлотта. Бакстер кинул на нее быстрый взгляд, в котором сверкнула неумолимая решимость.
— На этот раз я пойду один.
— Но я смогу тебе помочь.
— Даже и не думай.
Шарлотта вскинула брови в ответ на его холодный тон.
— Мы поговорим об этом позже, сэр.
— Нет, — произнес Бакстер ровным, бесстрастным голосом, как бывало всегда, когда старался настоять на своем. — Вопрос не подлежит обсуждению.
Шарлотта на время оставила возражения. У нее сейчас более важные заботы.
— Мы должны обеспечить безопасность мисс Пост. Если Малькольм Джаннер узнает, что она не погибла, то может снова попытаться ее убить.
Бакстер мрачно усмехнулся:
— Мы должны сделать так, чтобы он поверил, будто ее больше нет среди живых.
— Как вы собираетесь убедить его? — спросила Джулиана.
— Мы сделаем то, что обычно делают в подобных случаях, — ответил Бакстер. — Дадим объявление в газетах.
Два часа спустя Бакстер беспокойно мерил шагами гостиную Шарлотты. Заплаканную Джулиану отправили на север в наемной карете. Объявление о «несчастном случае при пожаре» было разослано в газеты. Если повезет, его опубликуют завтра утром. Теперь все его мысли занимали планы обыска третьего этажа «Зеленого стола».
Ему не нравилось, какой оборот приняло дело. Он чувствовал, как вокруг них сгущаются тучи.
Итак, Морган Джадд жив. Невероятно, но факт. Единственное, что несколько не соответствует его описанию, — голос.
— Спасибо тебе за все, что ты сделал для мисс Пост. — Сидя в углу желтого дивана, Шарлотта наблюдала за ним. — Ты был к ней очень добр, Бакстер.
— Но именно ты пришла к ней предупредить об опасности и, следовательно, спасла ей жизнь. — Бакстер остановился перед окном и заложил руки за спину. — Теперь, когда нам известна ее роль во всем этом деле, позволь полюбопытствовать, почему ты так заботишься о ней?
— Наверное, потому, что у нас много общего, — тихо ответила Шарлотта.
— Да что, скажи на милость, у тебя с ней общего?
— По-моему, это достаточно очевидно. Мы обе принадлежим к семьям, чьи денежные дела, мягко говоря, пришли в упадок. Обе оказались во власти бесчестных, бессердечных подонков, которые распоряжались нашими жизнями и состоянием. Обе избрали для себя самостоятельную карьеру, дабы избежать участи женщин, оказавшихся в подобной ситуации.
Бакстер бросил на нее загадочный взгляд:
— И ваша карьера к тому же позволила вам избежать риска неудачного замужества, не правда ли?
— Дат пожалуй. Правда, бедняжка Джулиана умудрилась связать себя с отвратительным человеком, лишний раз доказав, что любовная интрига не менее опасна, чем законный брак.
Бакстер поправил очки на носу.
— Случившееся с мисс Пост не совсем типично.
— Наверное. — Шарлотта задумалась. — Тем не менее, я начинаю подумывать, уж не предложить ли свои услуги еще и тем леди, которые вступают в романтические отношения с мужчинами?
«Она не шутит», — пронеслось в голове Бакстера. Он почувствовал, что не может разжать челюсти. Судорожно глотнул, чтобы хоть как-то уменьшить сковавшее его напряжение.
— Вряд ли это будет пользоваться спросом.
— Может, ты и прав. В таких случаях женщиной движет страсть, а когда человека охватывает буря эмоций, его не заботят холодные факты.
— Да, верно.
— Каждый знает, что страсть живет недолго, что чувство рано или поздно проходит. Когда оно исчезает, связи приходит конец. И это совсем не похоже на брак, который требует благоразумия и здравого смысла, поскольку мужа приходится терпеть всю жизнь.
«Терпеть». Он глубоко вздохнул.
— Именно так.
— Думаю, ты прав, Бакстер. Вряд ли найдутся клиентки, желающие навести справки о потенциальном любовнике.
— У тебя и так от клиентуры отбоя нет.
— Ну, довольно о моих делах. Когда мисс Пост говорила о Малькольме Джаннере, я заметила по твоему лицу, что ты его знаешь. Так ли это? Кто он, Бакстер? И как ты с ним познакомился?
Он заставил себя вернуться к насущным проблемам.
— Если мои подозрения справедливы, его настоящее имя Морган Джадд.
— Джадд?
— Стыдно об этом упоминать, но мы были друзьями, пока учились в Оксфорде.
— Друзьями? — недоверчиво переспросила она. — Значит, тебя с ним связывали те же узы, что и с Энтони Тайлсом?
— Да. Морган тоже незаконнорожденный. Он сын графа и дочки мелкопоместного дворянина. Его мать умерла при родах. Отец не признал его, но семья его матери позаботилась о том, чтобы он получил воспитание, достойное джентльмена. Мне кажется, Морган так и не простил своих родителей.
— Он обвиняет их в том, что они лишили его привилегированного положения в обществе?
— Да.
— Ваш общественный статус — единственное, что объединяло вас с Морганом Джаддом?
— На первых порах да. — Бакстер смотрел в окно, за которым проезжали экипажи. — Но нас с Морганом связывали еще более прочные узы — увлечение химией.
— Кажется, начинаю понимать.
— В Оксфорде нас прозвали «два алхимика». Отдавая изучению химии каждую свободную минуту, мы превратили наши комнаты в лаборатории и тратили карманные деньги на приобретение стеклянных колб и оборудования. По вечерам, когда другие собирались за чашкой кофе почитать стихи, мы с Морганом проводили химические опыты.
— Что произошло потом? — спросила Шарлотта.
— После Оксфорда мы расстались. Одно время переписывались, обменивались результатами наших исследований. Но вскоре потеряли связь друг с другом. Морган несколько лет жил в Лондоне, но мы редко виделись.
— Ты не все рассказал, — мягко заметила Шарлотта.
— Ты весьма проницательна. Дело в том, что, помимо увлечения химией, у Моргана были… и другие интересы, которых я не разделял. И этим увлечениям он стал уделять очень много времени после Оксфорда. Он ни в чем не знал удержу.
— И что это были за новые увлечения?
