Выпрямившись, Вейн повернулся и, заметив пристальный взгляд Пейшенс, подошел к ней вплотную. Она заморгала я подняла на него глаза.
Спустя секунду он проговорил:
— Я предвижу некоторые сложности.
— Да? — Пейшенс не отрываясь смотрела на его губы. Опершись на кий, Вейн наклонился к ней:
— Генри и Эдмонд. — Его взгляд тоже был прикован к ее тубам. — Они становятся неугомонными.
— А-а… — Пейшенс провела кончиком языка по губам. Вейн судорожно втянул в себя воздух и склонился еще ниже:
— Днем я еще могу сдерживать их, но вечером… Это большая проблема.
Он замолчал, так как Пейшенс приподнялась на цыпочки и потянулась к нему.
Их губы соединились. Оба затаили дыхание. Руки Вейна крепко сжали кий. Пейшенс затрепетала. И всей душой отдалась поцелую.
— Наверное, он в бильярдной.
Вейн отпрянул и, чертыхаясь на чем свет стоит, заслонил собой Пейшенс. Она отступила в тень, чтобы никто не заметил яркого румянца на ее щеках. И жаркого огня в глазах.
Дверь распахнулась в тот момент, когда Вейн грациозно ударил кием по шару.
— Вот вы где! — В комнату ввалился Генри. За ним следовали Джерард и Эдмонд.
— Для одного дня мы насмотрелись достаточно, — потер руки Генри. — Сейчас самое время для игры.
— Боюсь, я вынужден вас покинуть. — Борясь с желанием вышвырнуть их всех вон, Вейн отдал кий Джерарду и взял сюртук. — Я ждал вас, чтобы сказать, что заеду в три. Я приглашен на обед.
— О, ладно. — Генри взглянул на Эдмонда. — Сыграем?
Эдмонд улыбнулся Пейшенс и пожал плечами:
— Почему бы и нет?
Джерард присоединился к ним.
А Пейшенс направилась к двери. Вейн пошел вслед за ней.
Она услышала, как он закрыл за ними дверь бильярдной, но не остановилась. Не решилась. Только оказавшись в главном холле, она повернулась и спокойно посмотрела на Вейна.
Он грустно усмехнулся:
— Вот что я имел в виду. Я пообещал Джерарду, Эдгару и Генералу, что сегодня вечером отведу их в «Уайтс-клуб». Генри и Эдмонд идти отказались, а если бы и пошли, мы не смогли бы постоянно держать их в поле зрения. Ты можешь как-нибудь проследить за ними?
Взгляд, брошенный Пейшенс, говорил о многом.
— Посмотрю, что можно сделать.
— Если тебе удастся удержать их на цепи, я буду очень признателен.
Пейшенс увидела блеск в его серых глазах и подумала, как бы наилучшим образом использовать его признательность. Что можно от него потребовать? И вдруг поняла, что взгляд ее опять прикован к его губам.
— Постараюсь, — почти пролепетала она.
— Пожалуйста. — Вейн провел пальцем по ее щеке, потом слегка шлепнул ее. — Позже. — Он помахал ей и пошел к двери.
Для Пейшенс музыкальный вечер леди Хендрикс так и не стал незабываемым. На вечер отправились Минни, Тиммз, а также все трое Чедуиков и Эдмонд.
Уговорить Генри и Эдмонда пойти с ними было нетрудно. За обедом она попросила Джерарда сопровождать их в так называемую дамскую компанию. Застигнутый врасплох, Джерард покраснел и забормотал извинения. Краем глаза Пейшенс заметила, что Генри и Эдмонд переглянулись. Пока Джерард сбивчиво оправдывался. Генри предложил свои услуги, а Эдмонд, вспомнив о связи между музыкой и драмой, тоже изъявил желание пойти.
Когда они переступили порог дома леди Хендрикс, Пейшенс поздравила себя с успешно выполненным заданием.
Они раскланялись с хозяйкой, и их проводили в переполненный зал. Минни возглавляла процессию, Пейшенс, под руку с Эдмондом, шла следом. На Генри заявила права мать.
Минни и Тиммз были хорошо известны среди гостей. Знакомые радушно приветствовали их и улыбались Пейшенс. Она была в новом платье. Спокойно отвечая на их улыбки, она удивлялась тому, что какой-то отрез зеленого шелка может вселить в человека такую уверенность в себе.
Тиммз и Минни заняли свободные места на диванчике и затеяли оживленную беседу со своей соседкой.
Пейшенс вынуждена была взять дело в свои руки.
— Генри, вон там есть стул. Вы могли бы принести его сюда для своей мамы.
— О, верно, — сказал он и отправился за стулом. В этот момент хозяйка дома попросила всех сесть, и свободных мест оказалось мало.
— А как же я? — спросила Анджела, когда миссис Чедуик усадили рядом с Минни.
Анджела была одета в белое платье, изобиловавшее розовыми розочками и светло-вишневыми лентами. Она нервно теребила одну из этих лент.
— Вон там свободные места. — Эдмонд указал на несколько свободных стульев, выстроившихся в ряд перед пианино и арфой.
— Там-то мы и сядем, — сказала Пейшенс. Они пошли к стульям и почти дошли до них, когда Анджела внезапно остановилась.
— Думаю, в той стороне будет лучше.
Пейшенс не обманул ее невинный вид: у противоположной стены толклись юнцы, раздраженные тем, что мамаши заставили их пойти на вечер.
— Думаю, твоя мама надеется, что ты сядешь рядом с братом. — Пейшенс решительно взяла Анджелу под локоть. — Барышни, которые бродят в одиночку, быстро зарабатывают репутацию легкомысленных.
Анджела надулась. И бросила тоскливый взгляд на юнцов.
— Это же всего в нескольких ярдах от них.
— Несколько ярдов — это слишком далеко! — отрезала Пейшенс.
Она села на свободный стул и усадила Анджелу рядом с собой. Эдмонд расположился слева от Пейшенс, а Генри предпочел устроиться позади нее, а не рядом с сестрой.
Появление исполнителей было встречено вежливыми аплодисментами. Генри, шипящим шепотом потребовав, чтобы Анджела сдвинулась в сторону, начал протаскивать свои стул вперед, на что гости отреагировали осуждающими взглядами. Пейшенс тоже сурово посмотрела на него. Генри затих. Облегченно вздохнув, она приготовилась слушать. Но вдруг Генри наклонился и прошептал ей на ухо:
— Довольно стильное сборище, а? Думаю, светские, дамы именно так проводят свои вечера.
Пейшенс не успела ответить. Пианистка положила руки на клавиши и заиграла прелюдию, которая Пейшенс очень нравилась. Но едва она погрузилась в восхитительную музыку, к ней склонился Эдмонд:
— Бах. Замечательная вещица. Предполагается, что она передает радость весны. Странный выбор для этого времени года.
Пейшенс закрыла глаза и плотно сжала губы. И услышала шорох справа от себя.
— Арфа звучит как весенний дождь, как по-вашему?
Пейшенс заскрежетала зубами. Слева снова заговорил Эдмонд:
— Моя дорогая мисс Деббингтон, вы хорошо себя чувствуете? Вы бледны.
Пейшенс захотелось дать обоим в ухо, но она сдержалась и открыла глаза.
— Боюсь, — пробормотала она, — у меня начинается мигрень.
— О!
— Ах!
После этого наступила тишина, но только на минуту.
— Возможно, если…
Пейшенс сжала руки в кулаки и снова закрыла глаза, пожалев о том, что не может зажать уши. В следующую секунду она ощутила острый приступ боли в висках.
