– Красную?
– Именно.
– О нет. Я не смогла бы носить ее. Ее надевать стыдно. Я умерла бы от смущения.
Леди Беатрис строго смотрела на нее поверх бокала.
– Лучше умереть девственницей?
Если так ставить вопрос...
– Нет.
– И я так думаю.
Если эту проблему можно решить так просто, то, наверное, стоит попробовать.
– Ладно. Я надену эту красную сорочку.
– Хорошо. Она должна быть готова к завтрашней ночи. Я скажу Элизе, чтобы она отложила все другие дела. – Леди Беатрис хихикнула. – Хотя там материала-то всего ничего, так что работы будет немного.
Лиззи представила себе, как неловко будет чувствовать себя в этой сорочке. Придется отослать Бетти. Она не сможет показаться в таком наряде перед служанкой.
– А затем ты должна будешь пойти в комнату Робби. Тебе не следует ждать, пока он придет сам.
Пойти без приглашения в комнату Робби? У нее затряслись поджилки.
– Но я думаю... по-моему, он не проводит там много времени.
– Тем не менее он ведь спит там, правда? Или он выехал из дома?
– Нет. Нет, по-моему, он все же ложится спать там, правда, очень поздно.
Леди Беатрис пожала плечами:
– Тогда в чем же дело? Просто залезь в его постель и жди. – Она усмехнулась. – Это будет еще тот сюрприз для него.
– Я не знаю...
– Смелее. Ты должна проявить решимость, чтобы добиться своего.
– Что ж...
– И для него так тоже лучше, учти. Ему нужен наследник.
– Да.
Они молча сделали по глотку. Полено потрескивало в камине.
Отважится ли она совершить такое? Сможет ли надеть эту постыдную красную сорочку и лечь в постель Робби?
И что произойдет в худшем случае? Робби, возможно, рассердится, но единственное, что он сможет сделать, – это отослать ее назад, в ее комнату.
Леди Беатрис, казалось, прочла ее мысли.
– Лиззи, ты не должна позволить Уэстбруку отправить тебя в спальню. Это твой шанс. Борись за него.
– Но как?
– Соблазни его. Раздразни.
Лиззи отпила еще бренди.
– Может быть, я только разозлю его.
– О, я очень сомневаюсь в этом. – Леди Беа наклонилась к ней и перешла на шепот: – Ты сможешь определить, насколько он проявляет интерес, по размерам его полового органа. Если он говорит, что хочет, чтобы ты ушла, а панталоны топорщатся, значит, врет.
Лиззи изумленно открыла рот.
– Это хорошо, если его... а-а... если он разбухает?
Леди Беатрис подмигнула ей.
– Ты видела мужской орган?
Лиззи вспыхнула.
– В доме Тинуэя... Робби... я думала, он ушибся о подоконник...
– Слава Богу! Я уж боялась, что он импотент, но если его член встает, – леди Беатрис усмехнулась, – это отличный знак. Ты, дорогая, не бойся потрогать его; можешь пальцами или губами. – Леди Беатрис снова подмигнула ей. – Или даже своим язычком.
– Потрогать его? – Лиззи нахмурилась. – Вы уверены?
Леди Беатрис наклонилась вперед и прикоснулась бокалом к бокалу Лиззи.
– Леди Уэстбрук. Я никогда не была уверена более чем сейчас.
Робби отпил еще портвейна.
– Так что, Билли? Собираетесь жениться на старой карге? Я имею в виду, на леди Беатрис?
Олтон нахмурился:
– Нет. Это совершенно невозможно. Будьте уверены, я тысячу раз говорил это леди Беатрис.
Робби обмяк на стуле.
– О, я не знаю. Не вижу причин, по которым вы не могли бы связать свои судьбы. Не думаю, что старой деве хочется иметь потомство. У Чарлза уже есть наследник, и он продолжает действовать в направлении обретения новых. А леди Беа уже давно вышла из того возраста, когда можно стать матерью. – Это было мягко сказано. Она уже почти вышла из того возраста, когда становятся бабушками. – Пойдут, конечно, пересуды, но о вас и так судачат на протяжении уже многих лет.
Олтон вздохнул:
– Я знаю. Никогда не хотел оказаться в таком положении. Нужно было покинуть службу в Найтсдейле сразу после того, как почувствовал, куда ветер дует.
– Ну-ну. – Робби похлопал Олтона по спине. – Нечего плакать по разлитому молоку. Что сделано, то сделано. Уверен, что леди Беа комфортно с вами на склоне ее лет.
Олтон дернулся и пролил на скатерть портвейн.
– На склоне лет? Да ей едва за шестьдесят.
– Верно. – Почему Олтон смотрит на него как на полоумного? Ему самому уже лет шестьдесят пять. Можно сказать, уже одной ногой в могиле. – Полагаю, найдутся такие, кто подумает, что вы решили жениться на ней из-за денег, но, поскольку вы старше ее... не похоже, что она умрет раньше вас. Вы просто будете ей спутником на закате жизни. Уверен, что все так и решат.
У Олтона, похоже, перехватило дыхание.
– Вас ведь не хватит удар, а?
Олтон прикрыл глаза одной рукой, а другой помахал перед лицом Робби:
– Нет-нет. Просто я... знаете, я... Бедненькая старенькая леди Беатрис. – Он издал звук, подозрительно похожий на смешок.
– Вы уверены, что с вами все нормально?
– Да, со мной все хорошо. – Олтон опустил руку. В его глазах зажегся странный огонек. – Я очень рад, что мы поговорили об этом. Еще портвейна?
– Спасибо.
Олтон до краев наполнил бокал Робби.
– Вы действительно считаете, что Беатрис не повредит наша женитьба?
– Ну... – Робби задумчиво уставился в свой бокал. Лгать он не мог. – Некоторые двери захлопнутся перед ней, но я сомневаюсь, что все эти приемы доставляют удовольствие. Она не производит на меня впечатления женщины, стремящейся вращаться в свете.
– Здесь вы правы. Старенькой Беа не по нутру светские условности.
– Именно. – Робби подтвердил это кивком. Портвейн сделал его довольно покладистым. Открытым.
– А ее племянник, маркиз? Наверное, ему не понравится это?
– Чарлз? Он не из тех, кто слишком заботится о чистоте породы. Он и сам не хотел становиться пэром. – Робби откинулся на спинку стула и усмехнулся. – Хочу заметить, вы всегда будете желанным гостем в Уэстбруке. И вы, и Беа.
– Вы очень добры. – Олтон наполнил его бокал.
– Все, чем могу. Насчет Лиззи не беспокойтесь. – Робби вздохнул и вновь стал отрешенно рассматривать содержимое бокала. – Она славная девочка.
Олтон хмыкнул.
– Звучит так, будто речь идет о любимой собаке.
– Нет. Я люблю ее. Господи, если бы мог... черт. – Он в раздумье задержал во рту портвейн, наслаждаясь приятным вкусом. Затем проглотил напиток. – Дело в том, что она заслуживает лучшего человека, чем я.
– Кого? Герцога или маркиза?
– Нет, я не имею в виду сан. К черту титулы. Кому они нужны? Лиззи все равно. Нет, это... я не могу... – Робби опустошил бокал и протянул его Олтону. Тот снова от души наполнил его.
– Вся чертова штука в том, что... ну, вы должны понимать. Вы ведь уже пожили достаточно, правда?
У Олтона слегка изогнулась бровь.
