Боже мой, подумала Нора. То, что она принимала за гнев, на самом деле было страхом. Страхом за нее! За нее!
В этот миг в голове у нее прояснилось. Она с ужасом поняла, какой властью обладает над Эдрианом. Как легко может его погубить. У него, такого несокрушимого, есть ахиллесова пята, и эта пята — она, его жена. Он боится за нее! Однако если она поведет себя в Лондоне неправильно, если попытается осуществить свои дикие угрозы, кто от этого пострадает? Конечно, он.
Он рискнул своим будущим, будущим своих родственников ради Норы, которая может погубить его в один миг. Он и сейчас ждет, что она его погубит.
Сколько бы она его ни дразнила и ни провоцировала, он не способен принести ей вред. Он будет крушить стены, ломать стулья и смотреть, как она ведет Феррерсов к гибели.
Боже мой, Эдриан!
Собравшись с духом, Нора взяла в ладони его лицо и почувствовала, как подрагивает его кожа. Внешне Эдриан оставался абсолютно спокойным, но она знала: сегодня он до конца раскрыл перед ней свое сердце.
— Не надо меня бить, — прерывающимся от волнения голосом прошептала она. — Вдруг ты выбьешь из моего сердца и себя?
Эдриан молчал, но участившееся дыхание выдавало его чувства. Она погладила его по щеке и запустила пальцы в его волосы. Когда-то давно она предавалась дурацким мечтам о нем. Воображала, что он прискачет на лихом коне, похитит ее у лорда Тоу и унесет в дальние края. Позже, много позже, так и случилось. Он похитил ее, а она его за это бранила на чем свет стоит. Но он всегда владел частью ее души, даже когда пропасть между ними казалась непреодолимой. Она проклинала эту похищенную им часть, расценивая это как слабость. И как странно было понять, что у него есть та же самая слабость, слабость к ней.
— Я люблю тебя, Эдриан, — сказала она. — Никогда в этом не сомневайся. Что бы с нами ни происходило, я не могу действовать иначе, как из любви к тебе. — Она никогда его не предаст. У этой дилеммы должно быть другое решение.
Лицо Эдриана преобразилась, с него ушла пустота.
— Всегда помни эти слова, — прошептал он, коленом раздвинул ей ноги, шагнул в просвет, сильнее прижал ее к стенке и нагнулся к губам.
Эдриан набросился на нее так, словно годами не видел женщины. Его руки метались по ее спине и ягодицам. Нора сквозь юбки ощущала силу его возбуждения. Его свирепый напор будил в ней первобытный инстинкт страха перед самцом, но губы Эдриана не позволяли ей увернуться.
Его приоткрытые губы переместились на ее шею, он слегка укусил ключицу, а потом без всякого предупреждения Эдриан подхватил Нору, в три огромных шага отнес на кровать и накрыл своим телом.
— Лежи спокойно, — тихонько попросил он.
Нора нервно сглотнула и прикрыла глаза. Его руки скользнули вверх по ее животу к вырезу лифа. Раздался треск, и груди Норы вырвались на свободу навстречу прохладному воздуху и глазам мужа.
Эдриан издал низкий, рокочущий звук и губами приник к ее соску с такой силой, словно хотел наказать ее, но это было не наказание, а совсем наоборот. Его необузданность возбуждала ее. Нора взяла в ладони его лицо и дугой выгнулась ему навстречу.
Рука Эдриана спустилась ниже и раздвинула ее ноги. Его жесткая, горячая ладонь скользнула вверх по ее бедру, нашла влажные складки между ног и раздвинула их. Длинный палец проник внутрь. Нора задохнулась от нового ощущения.
— Лежи спокойно, — шепотом сказал Эдриан.
Она затаила дыхание, а его палец проникал все глубже и глубже. Его рот снова нашел ее губы. Пальцами и языком Эдриан гладил ее, ласкал и мучил, потом движением бедра заставил шире раздвинуть ноги и перенес свой вес в открывшуюся между ними нишу. Его рука оставила нежную плоть ее лона. Эдриан быстро высвободил из одежды свой член и одним уверенным, точным броском проник в жаркую и влажную раковину.
Нора вскрикнула. Эдриан поймал ее руки и раздвинул их. Теперь она оказалась пришпилена к кровати его руками, языком и стальным стержнем глубоко внутри своей женской сути. Снова и снова он бросался в атаку, проникая все глубже внутрь ее лона и задевая там какую-то страшно чувствительную точку, о которой раньше Нора не знала и которая с каждым броском отзывалась все более сладкой болью.
Эдриан, задыхаясь, бормотал какие-то сумасшедшие слова. Нора их не понимала, но собственная, почти болезненная страсть, начинала ее пугать. Никогда еще их соитие не было таким яростным. Эдриан впивался в ее губы, мочку уха, плечи. Нора стонала все громче и наконец из ее груди вырвался долгий, протяжный крик. Весь мир исчез, остались только ритмичные броски его тела.
Она покорилась и полностью отдалась его власти, подчинилась диктату его тела. В какой-то момент кисти ее оказались свободны. Она крепко обхватила Эдриана руками и бедрами, как будто хотела слиться с ним воедино, раствориться в нем. Как во сне, Нора почувствовала, что его руки скользнули ей под колени, приподняли их, и тогда глубина его рывков стала почти запредельной и стерла хрупкую грань между болью и наслаждением. Нора вновь застонала, и тут ее охватило необычайное блаженство.
Поведение Эдриана изменилось. Он поцеловал ее колено, опустил его и перешел к более спокойному ритму. Теперь он погружался в нее с большей мягкостью. Поднес к губам ее руку и стал целовать каждый пальчик в отдельности. Их глаза встретились. Между ними пробежала какая-то искра. Нора потянулась к его уху и шепнула:
— Я твоя.
Эдриан вскрикнул. Его руки с силой обвили ее стан. Нора ощутила, как он содрогается в кульминации, подобной маленькой смерти.
Они лежали, слитые в единое целое, и медленно успокаивались.
Во дворе было тихо. Вечер закончился вполне мирно. Нора протянула руку, погладила его по волосам, провела пальцами по твердой линии скулы.
Веки Эдриана дрогнули и приподнялись. Он поцеловал ее долгим, глубоким поцелуем, полным обещания и надежды. Нора содрогнулась — должно быть, в ней отозвалось эхо пережитого наслаждения или... предостережения.
Господи, буди милостив ко всем, кого она любит — к Эдриану и к ее брату. Ибо в Лондоне ждать милости не приходится.
По мере приближения к Лондону движение на дороге усиливалось, а холмы уступили место пологим лугам, аккуратно разделенным изгородями. Ощущение близости огромного города становилось все острее. Подавленность Норы росла. Ей казалось, что Лондон, как гигантский хищник, спрятался за горизонтом и выжидает, чтобы поглотить все, что ей дорого.
Но все же скакать рядом с мужем было спокойно. Случайное прикосновение руки, мимолетная улыбка, многозначительный взгляд напоминали о прошлой ночи. Там, в маленькой пыльной комнате, они обрели понимание, которого им так не хватало. Теперь Нора знала; что бы ни ждало их впереди, они устремляются туда вместе.
