Ознакомительная версия.
Изабелла проснулась от своего неслышного крика, одеяло и простыни отброшены в сторону, тело в холодном поту. Второй раз в жизни она видела один и тот же сон, и возможное значение этого ужаснуло ее. Равно как и таинственная записка, ожидавшая ее за столом во время завтрака. Дженнингс положил послание подле чашки с чаем. Вычурным почерком со многими завитушками превосходными черными чернилами на записке было написано ее имя. Однако почерк не принадлежал Блэку, Изабелла хорошо его запомнила. Это послание писала совсем иная рука.
Подписи не было, что оказалось малосущественным, поскольку в любом случае содержание привело ее в крайне взволнованное состояние. Изабелле повезло, что она завтракала в одиночестве, ей бы очень не хотелось, чтобы дядя или Люси заметили обуревавшие ее эмоции.
Даже теперь, при одном только воспоминании об анонимном послании, она испуганно вздрогнула всем телом, и Элизабет, почувствовав дрожь, спросила, не замерзла ли ее соседка.
— Наверное, вы продрогли до костей, мисс Фэрмонт? — участливо поинтересовалась та.
— О нет, не очень, — ответила Изабелла. — Однако сегодня морозно, не правда ли?
— Вы ведь дадите нам понять, не так ли, если пожелаете окончить прогулку и вернуться домой?
Изабелла улыбнулась и попыталась сгладить ситуацию:
— Я крепкая йоркширская девица, и, клянусь, небольшая осенняя прохладца не повергнет меня в бегство.
Завязалась непринужденная беседа, время от времени они останавливались перед витринами лавок, Люси и Изабелла по очереди описывали выставленные в них товары. Лицо Элизабет светилось энтузиазмом после каждого описания. Когда они отошли от лавки модистки, леди Элизабет весело рассмеялась и поведала своим подругам, что в те редкие разы, когда ей удавалось вытащить брата на подобные прогулки, тот оказывался абсолютно бесполезным.
— Он не отличается многословием, и его описания ужасающе лаконичны. «Братец, — часто спрашиваю я его, — как ты намереваешься добиваться благосклонности у противоположного пола, если твой язык вечно тебя подводит? Ты редко балуешь леди комплиментами и совсем не умеешь льстить». И вы знаете, каков был его ответ?
— Нет, — сказала Изабелла, поскольку Люси не желала, попросту не могла принимать участие в любой беседе, имеющей отношение к герцогу, и теперь Изабелла прекрасно понимала почему. Сердце кузины навеки отдано другому. Каким бы безнадежным ни был ее выбор. — И что же он ответил?
— Хмыкнул! Можете поверить? Легко подтвердив тем самым мою точку зрения.
Изабелла рассмеялась. Она в красках могла представить себе реакцию герцога. Сассекс и в самом деле не любил тратить слов попусту, хотя его замечания были всегда своевременны и точны. Изабелла замечала взгляды, которые он бросал в сторону Люси, когда думал, что его никто не видит. В них таилось такое желание, такая страсть, спрятанные в железных оковах самоконтроля и приличий.
— Может быть, мы зайдем к портнихе? Я бы хотела заказать себе новый наряд. Мне сказали, что в прошлый вечер на вас, Изабелла, было надето великолепное темно-красное платье. Я страстно желаю сшить себе что-нибудь столь же яркого оттенка.
— О, в таком случае вы должны выбрать шелк янтарного цвета, Элизабет, или, возможно, оттенка красного бургундского, — немедленно предложила Люси. — Я вчера видела роскошные ткани в лавке «Симон Уотерс». Нежнейший шелк, а цвета… такие глубокие и насыщенные, будто драгоценные камни.
Вскоре уже две дамы с головой погрузились в обсуждение оттенков и тканей, а Изабелла мысленно вернулась к свалившимся на нее невзгодам.
Послание. Блэк. Странные сны, которые на сны и не похожи, скорее предсказания скорой кончины.
Любит Смерть троицу:
Мать, брата, любовницу.
Шлюшки, шарлатанка —
Будешь третьей ты приманкой.
Изабелла запомнила наизусть эти строчки, они преследовали ее даже после того, как она скомкала и убрала письмо. Что оно означает? Встревоженное недавним сном, ее воображение рождало самые фантастические версии. Ее предупреждали, но кто? И о ком? О Смерти? Каким бы невозможным ни казалось, похоже, это действительно предупреждение. Кто-то узнал, что она присутствовала на сеансе у Алисы Фокс, а теперь та мертва. И те женщины из «Театра Адельфи», их часто называли шлюхами — три из них пропали… И вчера… ведь она видела Блэка, именно его карета, мчавшаяся по лондонским улицам, остановилась перед ее домом.
Она снова вздрогнула, на этот раз еще сильнее, и Элизабет потребовала, чтобы они вернулись в карету и отправились в парк, а потом к ней в гости на чай с пирожными.
Изабелла почувствовала облегчение оттого, что Элизабет больше не предлагала ей вернуться домой. Она не хотела остаться в одиночестве. При этом ей не нравилась перспектива продолжать прогулку. Голова гудела, начинал накрапывать дождик.
— Мы договорились, что брат встретит меня в галантерейной лавке. Он собирается подобрать себе новый галстук и пару перчаток к зиме и нуждается в моем совете. Даже представить себе не могу, как мне это удастся сделать, — заметила она с улыбкой, — но я не хочу его расстраивать. Он все, что есть у меня в этом мире. Однажды брат женится, и я стану чем-то вроде пятого колеса у телеги.
— Глупости, — подняла ее на смех Люси, возглавившая их маленькую компанию. — Я давно не встречала джентльмена, столь доброго и любезного, как его светлость. Он никогда не оставит вас. Уж в этом я уверена.
— О, так, значит, вы успели заметить это качество моего брата, — лукаво воскликнула Элизабет. — А что, интересно, еще привлекло ваше внимание?
С тихим стоном Люси завела подруг в лавку подальше от дождя, где их уже ожидал герцог, обернувшийся с любезной улыбкой, приветствуя дам.
— О, леди, как замечательно снова вас встретить. Я в небольшом замешательстве. Понимаете, никак не могу решить, какого цвета приобрести новые перчатки: серого, серовато-сизого или серо-стального.
— Ах, Эдриан, как всегда, серый, — пожурила его Элизабет. — Попробуй подобрать какой-нибудь другой цвет.
— И что бы вы предложили?
— Черный, — шепнула Люси, нежно поглаживая пальцами пару отделанных мехом перчаток из черной лайковой кожи. — Такой таинственный цвет, вы не находите?
— Таинственный — это хорошо, — согласилась Элизабет.
— Да уж, прямо как один знакомый нам граф[41], — пошутил герцог, едва оторвавшись от созерцания лица Люси. — Фэркорт, будьте добры, упакуйте эти и запишите на мой счет. Похоже, я решил порвать с традициями и зажить опасной жизнью. Таинственный… осмелюсь предположить, что вы весьма недалеки от правды, леди Люси.
Ознакомительная версия.
