— Со мной поедет Нат.
— Нат? — Кей прищурилась. — А почему это он с тобой так много разговаривал? Нат нелегко сходится с людьми.
— Разве ты забыла, что здесь идет речь не просто об убийстве?
Кей обратила внимание на то, что Алекс не ответил на ее вопрос о Нате и перевел разговор на другую тему. И она поняла, что он имел в виду. Она опять откинулась на подушку.
— О браке. Если она жива, значит, ты все еще женат.
— Именно. Мы с Натом думаем, что, если судья узнает, как меня подставила Лилит, он тут же объявит наш брак недействительным.
— Аннулирует его.
— Да, примет судебное решение, в котором говорится, что брак никогда не заключался.
Кей повернулась к нему.
— Я еду с тобой.
— Нет, не едешь. Ты возвращаешься в Эдилин с Адамом и Тэлли. Все уже решено.
— А кто решил?
— Не смотри на меня так. Мы с Натом обдумывали ситуацию всю ночь и решили, что так будет лучше. Ты едешь в Виргинию и там ждешь меня.
— Жду? — Ее голос зазвенел от гнева. — Предполагается, что я влезу в корсет, надену красивое платье, сяду в экипаж и поеду к моей маме в Виргинию?
— Именно так ты и сделаешь, — твердо заявил Алекс. — И я не собираюсь спорить с тобой. Ты не можешь ехать со мной в Чарлстон.
— «Наши взгляды встретились, и все: мое сердце принадлежало ей», — процитировала Кей.
— Что?
— Ты сам это сказал. Я спросила, любил ли ты ее, и ты сказал: «Всей душой». Потом ты сказал, что полюбил ее с первого взгляда, что ваши взгляды встретились, и твое сердце стало принадлежать ей.
Алекс хмыкнул.
— Я точно никогда в жизни не говорил подобную чушь. Мужчины вообще не рассказывают о таких вещах. Это слишком… слишком витиевато. Хотя, если у меня в волосах было жасми… — Он потянулся к ней, собираясь поцеловать.
Кей уперлась рукой ему в грудь и оттолкнула.
— Если ты, Александр Макдауэлл, думаешь таким образом отвлечь меня, значит, у тебя не все в порядке с толовой. Если ты не ответишь на мои вопросы, я закричу, и мой брат сразу явится сюда.
Алекс со вздохом отстранился от нее и посмотрел в потолок.
— Я не намереваюсь снова влюбиться в нее, если именно это тебя волнует. Я хочу, чтобы восторжествовала справедливость. Я снова должен стать полноценным членом общества. Меня всегда будет преследовать вонь тюремной камеры, но я хочу сделать максимум возможного. Я говорил тебе, что меня забрасывали камнями, когда вели в суд?
— Не меньше пятидесяти раз. Меня же интересует твой глупейший план вернуться в Чарлстон и жить с женщиной, которую ты безумно любишь.
— Я не буду жить с ней, и я больше не люблю ее. — Он повернулся и посмотрел на Кей. — Я люблю другую.
Кей устремила на него сердитый взгляд.
— Даже не думай говорить то, что собираешься. Ты женатый мужчина.
Алекс сел.
— Именно об этом я и толкую! Именно это я и пытаюсь объяснить тебе! Я должен очиститься от обвинения в убийстве и избавиться от брачных уз, связывающих меня с ней. Ты помешалась, девочка, если не слышишь таких простых вещей!
— Я тебя слышу. А кроме меня, еще половина обитателей гостиницы.
Алекс рухнул на подушку и раздраженно замотал головой.
— Если бы мужчины заранее знали, что значит быть женатым, они бы никогда не женились. — Он устремил на нее умоляющий взгляд в надежде, что она поймет его. — Ты не можешь поехать со мной, потому что я не хочу, чтобы было опорочено твое имя. Если я появлюсь в Чарлстоне под руку с тобой и Лилит, люди скажут, что она подстроила свою смерть из-за тебя. Найдут какое-нибудь доказательство тому, что они не были глупцами и идиотами, когда осудили меня. Когда выясняется, что к смерти был приговорен невиновный, люди тут же начинают искать себе оправдания. И если они увидят рядом со мной другую женщину, они тут же обвинят ее — то есть тебя.
— Но мы же с тобой познакомились только после вынесения приговора.
— Ты думаешь, они этому поверят? Ты жила в Чарлстоне, твой крестный был единственным, кто навещал меня в тюрьме. Более того, ты забыла, что тебя видели, когда ты мне помогала? Я знаю, что твоя семья официально восстановила твою репутацию, но никто все равно не поверит, что можно быть такой легковерной и согласиться помочь беглому осужденному, которого видишь первый раз в жизни. Для них это станет более чем веским основанием сочинять истории о том, как я завел себе любовницу. Они утверждали, что я женился на Лилит только из-за денег, которые, как предполагалось, она должна унаследовать. Об этом даже писали в газетах. У Ната есть доказательство, что Лилит не племянница старухи Андервуд, но ты думаешь, люди этому поверят?
— Они увидят, что у тебя не было тайных мотивов, чтобы жениться на ней. Кроме того, богата-то я, — добавила Кей. — Она бедна, а я богата, так что если бы ты увивался за женщиной только ради денег, то этой женщиной была бы я.
Алекс в гневе воздел руки к небу.
— Замечательно. Они скажут, что, когда я обнаружил, что Лилит бедна, я переметнулся к богатой. Они скажут, что я превратил жизнь Лилит в ад, и ей пришлось инсценировать свою смерть, чтобы избавиться от меня.
Кей нахмурилась.
— А еще, несомненно, люди посмотрят на эту женщину и на меня и решат, что меня ты выбрал исключительно ради денег моей семьи.
— Да, так они и решат, — согласился Алекс. — Им будет достаточно одного взгляда на твои грязные волосы, на твое лицо, вечно измазанное грязью, чтобы задаться вопросом, как можно было променять на тебя красавицу Лилит.
— Предполагается, что от твоих слов мне должно стать, лучше?
— Я считаю, что ты должна быть уверена во мне, должна знать, что, если я войду в комнату, полную обнаженных дамочек, я буду думать только о тебе.
— Даже я знаю, что в Новом Орлеане такое вполне возможно, так что мне не хотелось бы услышать от Ната, что вы решили проверить теорию на практике.
Алекс молчал, а Кей пыталась придумать логический довод в пользу того, чтобы она ехала вместе с ним, но у нее ничего не получалось, потому что разум затмевали мучительно-острые, болезненные эмоции.
— А на самом деле ты любишь ее. Ты любишь ее сильно и страстно. Я это точно знаю.
— Нет, не люблю. Я ее почти не знаю.
— Ты говорил мне, что человеку не нужно знать все о предмете своей любви. Ты даже смеялся над моими перечнями положительных и отрицательных качеств. Эта женщина заставляет твою кровь кипеть! Ты сам так сказал.
— И готов отрезать себе язык за это, — сказал Алекс. — Кей, милая, разве ты не знаешь, чему я научился за эти недели? Чему ты научила меня? Я понял, что любовь — это нечто большее, чем страсть. Это значит заботиться о любимой, узнавать ее, не видеть ее недостатки, и все только потому, что очень сильно любишь ее. Это нечто большее, чем любование красивой женщиной с роскошной грудью и желание затащить ее в постель, чего бы тебе это ни стоило. Это… — Покосившись на Кей, он понял, что сделал ошибку.
