Когда Хью оторвался от Джиневры, она задала мучивший ее вопрос:
– Ты солгал ради меня, потому что поверил, что я не убивала Стивена Мэллори?
Он молча смотрел на нее, а потом спросил:
– А ты убила его?
У нее между бровей пролегла складка. Действительно ли она хотела, чтобы он упал? У нее не было ответа, однако Хью требовал его.
– Нет, – наконец сказала она.
Хью не поверил. Он заметил, как она нахмурилась, почувствовал ее колебания. Но жребий уже брошен.
– Это дело прошлое, – проговорил он, пожимая плечами. – Какое имеет значение, верю я в твою невиновность или нет. Главное, что другие верят в то, что я в это верю.
Хью пытливо вглядывался в лицо Джиневры. Если она действительно невиновна, тогда она разозлится и попытается убедить его. Однако лицо Джиневры не дрогнуло, она продолжала молчать.
Хью пошел к двери.
– Так мы договорились? Мы можем подписать договор?
– Кажется, у меня нет выбора, – ответила Джиневра. – Я бы предпочла поскорее закончить эту неприятную процедуру.
– Я тоже. – Он отрыл дверь и пропустил ее вперед.
Джиневра подписала бумаги без всяких объяснений. Магистр не скрывал разочарования. Он сидел, втянув голову и от этого сильнее, чем когда-либо, напоминал карпа. Однако он никак не выразил своего несогласия, и подписание договора прошло в полном молчании под скрип перьев.
– Лорд Хью, я немедленно отвезу его лорду – хранителю печати. – Мастер Ньюберри посыпал договор песком, а потом сложил его, капнул расплавленным воском и протянул Хью, чтобы тот приложил печать.
– Бракосочетание состоится завтра в первой половине дня в Хэмптон-Корте, – сообщил Хью. – Сегодня утром доставили распоряжение короля. Королева горит желанием почтить церемонию своим присутствием.
– Какая честь! – воскликнул мастер Ньюберри, одним глазом глядя в угол, а другим – на сложенный документ в его руке.
– Большая честь, – согласился Хью.
– А мы тоже будем на свадьбе, мама?
Все, словно по команде, повернулись. Появление Пиппы разрядило обстановку и подействовало на всех как освежающий дождь после долгой засухи.
– Откуда ты взялась? – осведомился Хью.
– Я искала Светлячка. Она забежала сюда. Я знаю, ты, мама, велела нам не беспокоить тебя, но я ведь должна была поймать ее. – Пиппа схватила котенка и с тревогой взглянула на мать. – Я ничего не слышала, – поспешно добавила она. – Только то, что лорд Хью сказал о завтрашней свадьбе.
Джиневра не поверила дочери. Пиппа всегда ухитрялась услышать гораздо больше, чем следовало.
– Где Пен?
– Она с Робином на конюшне. Робин чистит упряжь. Они не хотят разговаривать со мной. У них секреты. – Девочка обиженно надула губы.
– Вряд ли они что-то скрывают от тебя. – Джиневра притянула дочь к себе. – Просто им надо решить кое-какие вопросы.
Пиппа кивнула и, сразу забыв о сестре и Робине, вернулась к важной для нее теме:
– Так мы едем на свадьбу, да?
Джиневра посмотрела на Хью, и тот отрицательно покачал головой:
– Король не велел брать с собой детей. На церемонии разрешено присутствовать только, вам и мне.
– Сожалею, дорогая. – Джиневра погладила Пиппу по щеке. – Но мы постараемся вернуться поскорее.
– И когда вернемся, все вместе отпразднуем это событие, – сказал Хью. – Устроим пышную свадьбу.
Личико Пиппы расплылось в улыбке.
– Обязательно! А мы с Пен украсим зал, как на Рождество и на Двенадцатую ночь. И попросим приготовить марципановый торт.
Джиневре хотелось бы, чтобы церемония была краткой и деловой, в духе процедуры подписания их брачного договора. Пышная свадьба не входила в ее планы, однако она не могла лишить Пиппу удовольствия.
– Скромную свадьбу, – все же не удержалась она.
– Никаких скромных свадеб! – весело возразил Хью. – Это отличный повод для того, чтобы зажарить жирненького теленка!
– Теленка? – озадаченно воззрилась на него Пиппа. – На свадьбе мамы с лордом Мэллори подавали павлина, оленину и сазана, а еще засахаренные фрукты. А вот теленка не было.
– Думаю, твоя мама будет не против, если мы отпразднуем нашу свадьбу чуть по-другому, – сказал Хью.
– А у нас будет музыка и танцы? – спросила девочка. – На свадьбах всегда много музыки и танцев.
– Пойди и поговори об этом с Пен, – предложила Джиневра, ласково подталкивая ее.
С уходом Пиппы зал как будто опустел. Мастер Ньюберри робко кашлянул и принялся собирать бумаги.
– Итак, милорд, я отправляюсь к хранителю печати. – Хью кивнул:
– Если будет ответ, доставьте его немедленно.
– Слушаюсь, сэр. – Нотариус почтительно поклонился Джиневре и магистру и ушел.
– Музыка и танцы, – задумчиво проговорил Хью. – Надо бы заняться поиском музыкантов.
– В этом нет надобности, – твердо заявила Джиневра. – Как и в музыке, и в павлинах, и жирненьких телятах. И вообще, я не понимаю, чем этот день отличается от других. Пусть дети украшают зал, если им хочется, но вот остального не надо.
– Напротив, – возразил Хью, в его глазах появился недобрый блеск, – очень даже надо. В моей жизни была только одна свадьба. Вам, я понимаю, эти церемонии… ну, скажем, приелись… для меня же это знаменательное событие.
Магистра Говарда вдруг начал бить жестокий кашель. Жестом, попросив извинения, он спрятал лицо в огромном и не очень чистом носовом платке и поспешил прочь.
– Ваше чувство юмора поражает меня! Как вам удается всегда шутить не к месту? – с издевкой поинтересовалась Джиневра. – Вы уже победили – так вам еще надо и позлорадствовать?
– Почему-то я не чувствую себя победителем, – улыбаясь, признался Хью. – Я полон предвкушения и уверенности в том, что отныне в моей жизни не будет скуки. Но вот что касается радости победы – увы, этого я не испытываю.
Его взгляд притягивал Джиневру, однако она стойко сопротивлялась и даже сделала шаг назад, выставив перед собой руку, будто защищалась.
– Иди ко мне, – проговорил Хью. Его лицо внезапно стало серьезным. – Иди ко мне, Джиневра.
– Нет, – еле слышно прошептала она. – Нет. Не все будет так, как ты хочешь.
Хью нахмурился, и огонь, горевший в его глазах, потух.
– Ты прекрасно знаешь о том, что это нужно не только мне.
Она действительно знала это. Их любовь существовала в другом мире, где не было раздоров, противостояния, где их тела и души соединялись воедино. Но упрямство, помогавшее ей оставаться сильной все последнее время, не пускало ее к нему.
Решительно повернувшись, Джиневра пошла к лестнице.
– Кровь Господня! В жизни не встречал большей упрямицы! – крикнул ей вслед Хью.
– Полагаю, милорд, вы научитесь жить с этой упрямицей, – бросила Джиневра через плечо, поставив ногу на ступеньку.
