Рихан снова неуловимо изменился, теперь стало видно, что он герцог и воин, насторожен, и едва ли не обижен. Острый взгляд.
- Нет, я бы один поехал искать его.
В принципе, решил Элвиан, более-менее ясно, что случилось. Показания Девира и Рихана совпадают в части пьянствования и того, что охрана все же уехала без ведома герцога. Но, почему Кристиэн решил, что он убийца? Скорее бы мальчик пришел в себя.
С еретиками было еще хуже.
Дагрев очень беспокоился о подопечном. Юноша, хоть и необученный, но посредник, что будет, когда он придет в себя и узнает, что находится в сером храме? Но помог настоятель Амардин из белых.
Оба монаха неторопливо завтракали, прекрасное летнее утро и свежевыпеченный хлеб.
- Что ты маешся? – спросил Амардин у друга, которого знал не один десяток лет, - Как ему станет получше, перевози его ко мне, или я сам пришлю карету. Лекари у меня получше твоих все равно. Незачем мальчишке на твои ступени смотреть.
- Может он уже и не посредник? – тихо спросил Дагрев, - такое даром никому не проходит. Они ведь как знали это, истязали, ломали нужное.
- Дар он не в ногах и голосе, не мне тебе говорить об этом, - горько улыбнулся Амардин, - либо в человеке есть свет, либо его нет. Но свет можно упорно пытаться гасить, пока не останется угольков. Я вчера видел Кристиэна, он не спал, глаза чистые, ясные. На таком нет греха. Бедное дитя. Я устал твердить иерархам о том, что детей с даром нужно забирать любой ценой, убеждать, уговаривать, платить любые деньги! Иначе случится вот такая беда. У нас были все сведения о Кристиэне, с его первого посещения приморского храма и мы не смогли ничего сделать! Все сходилось – доброта, умение владеть телом, людей к нему тянуло, красота и остальные признаки. А приморцы поленились – оставили это диво на воспитание матери, которая его потом продала!
- Но ведь ребенка нельзя отнять силой. Люди сами должны понимать, что посреднику лучше быть в храме, чем мучить всю жизнь себя и других.
- Сразу так уж и мучить? Если судьба будет благосклонна к ним, то и брак счастливый будет, а уж если нет – то сам видишь, вот как с этим мальчиком. Живую душу так пытать! И тэлетцы проморгали, Рихан за него шестьдесят тысяч отдал, а мой храм бы отдал сто, двести, да сколько угодно. А они и венчаться позволили и не нашли повода, чтобы не допустить свадьбы! Сами отдали ведь зверю в лапы! Когда все это закончится, я буду настаивать, чтобы Кристиэн остался в моем храме.
- Но он не будет больше танцором… - растерялся Даргев, - Там такая рана, ходить и то с трудом, с палкой станет.
- Пусть просто живет в покое и под защитой, а как обратить дар на благо – я придумаю.
- А если он не захочет?
- Я постараюсь уговорить, но если нет, то неволить не стану. Пусть делает, как желает.
***
Майэр решил остаться в храме, пока не вернется Мельдин. В Тэлету ехать совершенно не хотелось, да и незачем, все решат за него. Пусть Мэл разбирается с бумагами.
- Возвращайся скорее, мы будем тебя тут ждать! – Майэр на прощание потянулся обнять супруга.
- Ты рехнулся, солнце? Что тебе тут делать? – не поверил ему Мельдин, - У них и без тебя забот полно!
- Буду сидеть с Кристиэном. – Не обратил внимание на супруга Майэр, - Может ему будет легче, если он будет видеть хоть одно знакомое лицо.
- Не знаю, - проворчал ветеран, не желая расставаться с супругом даже ненадолго, - Ты будешь все время говорить ему о Рихане?
Майэр возмущенно фыркнул:
- Ты за кого меня считаешь, Мэл? Я просто буду рядом. Уезжай.
****
Нет, зря он ругал Майэра. Правильно и сделал, что остался, не поехал. Мельдин сбился с ног, метался между канцеляриями, приказами, храмами и переписчиками, таскал бесконечные бумаги. Всем нужна семья Айэ. Дознавателей интересовало буквально все, что касалось герцога и его несчастного младшего. Мельдин рассказывал все, начиная с своего приезда в столицу, с юности. Но самое трудное – обойти Атору. Почти целый день он вспоминал все, что было тем жарким летом.
Рихан, запыленный, усталый, глаза в красной сетке лопнувших сосудов, не спавший несколько ночей, мешок с бумагами в костистых руках.
Они с парнями ждали его, командира, который ушел в змеиный лаз. В захваченном городе их ненавидели все, даже маленькие дети швыряли камни в имперских солдат. Но город был в страхе, они не мародерствовали и не насильничали. Просто убивали. Хотелось домой, в Панкиссу, Ланку, Тэлету, милые, родные земли. А зачем империи эта пустыня?
Рихан кинул на походный стол бумаги:
- Снять оцепление. Закончено.
Потом Мельдин слушал всю ночь и думал, что лучше бы они сожгли все дотла. Рихан заплатил собой за эту войну, а слава достанется другим, им перепадут крохи.
Потом было возвращение, герцогство, богатство и аторцы, поселившиеся в глухом провинциальном углу, на земле, купленной герцогом Айэ.
- Не знаю. Мне был отдан приказ, я его выполнял. Он вернулся и лег спать. Утром мы ушли. Никаких бумаг я не видел. – Мельдин сидел в канцелярии, перед тремя дознавателями, один из которых был военным. – Столько уж лет прошло.
- Не так уж много. Вы часто бывали в усадьбе своего соседа? – дознаватель Элвиан.
- Нет. У меня своя семья, я тяжел на подъем.
Тут поверили, Мельдин ощутил гордость за свое пузо.
- В том году раза два. Когда Рихан женился и на зимний праздник.
- Так немного? Вы же дружите с юности? - Очень опасный вопрос. Мельдин мгновенно насторожился.
- Дружба в походе и войне это одно, а когда семьи, служба, хозяйство – все становится дальше и не хватает дней. Вроде и живем не далеко, а как-то вот и некогда. У нас постоянно гости толкутся, моя родня, Майэра, их тоже не бросишь.
- Хорошо. А почему Кристиэн Рихан Айэ решил искать помощи именно у вас? – Элвиан выжидал время, когда можно будет спросить об этом, так необходим ответ!
- Скорее не у меня, у моего младшего супруга. Он единственный в округе, кого Кристиэн хоть как то знает и кто равен ему по положению. Но он старше мальчика почти вдвое, и он доверял ему, как старшему брату. Майэр сейчас в Панкиссе, рядом с Кристиэном.
- Вы весьма заботливые соседи.
- Нет, но Рихан не раз просил меня, чтобы я взял на себя заботу о Кристиэне, если что-то случится. – пожал плечами Мельдин.
- Хорошо, что вы об этом сами заговорили, - Элвиан улыбнулся, этот толстяк совсем не прост, хотя, это наверно привычка, отвечать перед дознавателями за делишки Рихана Айэ.
- Мы подняли бумаги, - начал второй дознаватель, - которые Рихан Айэ хранил в городской канцелярии. Выяснилось, что еще осенью он переписал все свое состояние и недвижимость на младшего, в браке с которым состоял всего лишь пару месяцев. И до того момента, как юноша вступит в возраст совершеннолетия опекуном и распорядителем, он назначил вас. Это еще не все. Вторые бумаги – черновики прошения о разводе с Кристиэном, по собственной вине, с сохранением за Кристиэном права имущества и вашего опекунства и отдельно помечено, что ни в коем случае юноша не должен вернуться в родительский дом, а его родственники не имеют права ни на какие деньги, что вира за развод будет уплачена храму. Вы знали об этом? Почему именно вы?
