Сэр Джеффри узнал, что якобы многие добивались аудиенции у Сомерсета, чтобы заявить о его невиновности. Ни словом, ни взглядом не выдал Джеффри своего неверия в это. Иан не мог скрыть чувство обиды за своего отца, но сэр Джеффри только пожал плечами. Это был мир политики. Когда тебе грозит опасность, мало кто готов встретить ее с тобой. На самом деле он ни в ком не нуждался, кроме Энн. И он хотел поскорее к ней вернуться.
Иан чувствовал, что ему тоже пора возвращаться в Шотландию к своим заброшенным владениям и жене, оставшейся в одиночестве. Он понимал, что придется объяснить свой поступок. Арран будет очень недоволен тем, что он помчался в Англию вместо того, чтобы выполнить порученное ему задание.
Еще один вечер притворных улыбок и подозрительных взглядов, и тогда он сможет уехать, простившись с сэром Джеффри и матерью с куда более легким сердцем, чем в прошлый раз, зная, что еще вернется. Возможно, они с Сесиль приедут в не столь уж отдаленном будущем. Ему очень хотелось, чтобы они познакомились с его женой.
За эти последние несколько дней вынужденного безделья он понял, насколько сильны были чувства сэра Джеффри к жене Аласдера Гилликриста, которую он держал при себе все эти годы. Когда сэр Джеффри рассказывал ему о шрамах от побоев, оставшихся на ее нежной коже, Иан представлял себе Сесиль, изуродованную жестоким обращением с ней, и содрогался всем телом.
– Невозможно не любить Энн, – в какой-то момент сказал сэр Джеффри, и Иан замер, услышав это слово. Любить? Да. И сделав это открытие, он еще сильнее захотел поскорее увидеть Сесиль.
Позже он утвердился в своем открытии. Вечером, накануне их отъезда, при дворе появилась леди Эдра Байрхэм.
Иан уже сидел за накрытым столом, когда объявили ее фамилию. Он замер, пронзенный незабытой болью, и сэр Джеффри молча положил ему руку на запястье в знак сочувствия. Против желания глаза Иана были прикованы к величавой красавице, которая входила в зал, опершись на руку своего отца.
Леди Эдра осталась такой же ослепительной, какой он ее запомнил. Волосы медового цвета поблескивали в свете горящих свечей, который придавал ее сверкающим карим глазам рыжеватый оттенок. Полная грудь, соблазнительные округлости которой виднелись в вырезе дорогого платья из темно-зеленого бархата, дразнила взгляд. Драгоценные камни украшали ее руки, шею и роскошную копну волос. Да, леди Эдра не изменилась. Она по-прежнему таила в себе обещание страсти и залог отцовского богатства.
Но Иан ощутил только горечь воспоминаний. Несмотря на все упрямство и непослушание, его Сеси была по-настоящему доброй и ласковой.
– Слава Богу, эта женщина отказала мне, – сказал он вслух то, что думал.
Сэр Джеффри вздрогнул от удивления, хотя и ожидал от него подобной реакции, послушав, как Иан говорит о своей жене. Казалось, этой девушке удалось пробиться сквозь слой отчаяния и возродить в Иане чувство настоящей гордости и любви. И хотя Иан, естественно, не говорил о страстной любви между ними, сэр Джеффри чувствовал ее в его голосе.
После десерта, когда знатные господа и дамы переключились на сплетни и флирт, Иан стоял в одиночестве и ждал. Он был уверен, что леди Эдре скажут о его присутствии и она не сможет удержаться от того, чтобы найти его и лишний раз дать понять, как много он потерял.
И Иан не ошибся. Он понял это, когда увидел, как она кокетничала с молодым рыцарем и как подняла подбородок, когда отвлеклась от флирта. Взгляд ее блуждал по залу, пока не остановился на Иане. Эдра улыбнулась и медленно направилась к нему через заполненный народом зал, не замечая никого кругом, как будто в этом зале были только они одни.
– Иан, – голос у нее был низкий и хриплый, в нем не было и следа от тех оскорблений, которые она обрушила на него много месяцев назад. Она не могла поверить своим ушам, когда узнала от молодого рыцаря, что Иан Линдел вновь прибыл в Англию.
– Миледи. – Иан склонился над ее рукой, чувствуя биение ее пульса, когда повернул ее руку ладонью кверху, чтобы поцеловать запястье. Он сделал это намеренно, чтобы напомнить ей о страсти, которая когда-то сжигала их сердца.
Эдра была готова расплакаться при мысли о том, чему не суждено было случиться, но усилием воли обрела привычную твердость духа, во все времена помогающую ей переносить любые невзгоды. Она была леди Эдра Байрхэм. Ее долг состоял в том, чтобы во все времена высоко нести это имя. И только в одном случае она могла позволить себе поставить свои личные интересы выше интересов семьи. Ее рука была обещана одному из самых богатых людей в государстве, но его кровь была настолько же холодной, насколько и чистой. Эдра решила, что отдастся тому, кто сможет согреть ее тело. Она позаботилась о том, чтобы никто не узнал об этом, а также о том, чтобы ее муж никогда не заподозрил ее в измене. Среди ее знакомых были женщины весьма искушенные в этом деле, которые сгорали от желания помочь ей. Это занятие забавляло и приятно щекотало их нервы.
После этого Эдра намеревалась всю жизнь хранить верность клятвам, данным при венчании, но не ради этих клятв или человека, за которого она выйдет замуж, а ради чести семьи. Но у нее останется память. Об одной ночи. Ей придется выбрать такого человека, который зажжет ее кровь, но будет держать язык за зубами всю жизнь. Два совершенно разных, но волнующих ее кровь человека добивались ее внимания. И вот сейчас появился Иан, такой же безумно красивый и сокрушительно соблазнительный, каким она его помнила.
Она положила свою маленькую руку на его широкую грудь, ощутив мягкость атласа, обтягивающего крепкие мышцы.
– Я думала о тебе, – призналась она тихим голосом.
Иан отвел взгляд от обманчиво-печальных глаз и нежно изогнутых губ и встретил едва сдерживающий ярость взгляд своей жены. Позади нее стояла его мать, всем своим видом выражая неодобрение.
– Кто она? – спросила Сесиль тихим сдержанным голосом.
– Леди Эдра Байрхэм, – со вздохом сказала Энн. – Они были помолвлены до того, как Иан узнал о своем действительном происхождении.
– Кто нарушил слово?
Энн в нерешительности молчала, зная, что правда многое скажет Сесиль. Наконец она призналась:
– Леди Эдра.
Встретив ошеломленный взгляд своего мужа, Сесиль упрямо выставила подбородок. То, что она узнала, успокоило ее. Он был ее мужем. В платье, одолженном у Энн и умело подогнанном по ее фигуре, не менее элегантная, чем все окружающие, Сесиль грациозно направилась к мужу.
Энн, которая предоставила своим детям право самим строить свою жизнь, обратила все свои думы и внимание на мужчину, который бросился через заполненный народом зал, чтобы заключить ее в свои объятия.
