Когда Амелия открыла глаза, в них застыло умопомрачение и отрешенность. Она узнала стоявшую около кровати Леони и прошептала:
— Что вы здесь делаете?
— Сколько вы выпили этого снадобья? — спросила Леони, подняв бутылочку.
— Достаточно. Я прибегала к нему раньше, но… но всегда при самых первых признаках. Никогда не откладывала так поздно.
— Но почему, Амелия?
Та поразилась, видя явное сочувствие Леони.
— Почему? А зачем мне нужен ребенок? Я ненавижу детей!
Сочувствие Леони стало иссякать.
— Значит, вы готовы убить дитя моего господина? — спросила она в ужасе. — Если оно вам не было нужно, зачем вы так долго ждали?
— Оно было нужно для… но когда вы уехали… умоляю, оставьте меня в покое!
— Именно так мне и хочется поступить и оставить вас умирать из-за вашей глупости! — От возмущения в голосе Леони звучал металл.
— Нет, прошу вас, помогите мне! — воскликнула Амелия. — Я уже лишилась ребенка, и теперь Рольф прогонит меня.
— Вы в этом убеждены? — спросила Леони.
— Когда Рольф женился на вас, то потерял ко мне интерес, — простонала Амелия. — Я думала, что и дальше останусь с ним, но он этого не захотел.
— Амелия, объясните толком, о чем вы говорите.
— Я не хотела возвращаться ко двору, — со вздохом ответила Амелия. — Вы даже не знаете, что там за жизнь. Приходится соперничать с более молодыми женщинами, всегда приходится…
— Расскажите мне про Рольфа, — настаивала Леони, повысив голос.
— Я солгала ему, — объяснила Амелия. — Я сказала, что жду ребенка, а в действительности ничего не было.
Она открыто посмотрела Леони в глаза и рассказала ей всю правду.
— Ребенок не от Рольфа — от Эварарда Я использовала его, чтобы зачать ребенка на тот случай, если вы не сразу надоедите Рольфу. Я действительно думала, что вы ему наскучите. Когда же он вернулся сюда и не сразу отправился за вами в Першвик, я решила, что он больше не любит вас, поэтому ребенок мне не был нужен как предлог для того, чтобы остаться здесь.
Леони внушала себе, что не должна выдавать своих чувств, и лицо ее осталось бесстрастным. От услышанных откровений любовь к Рольфу с новой силой вспыхнула в душе Леони, ее охватило желание броситься к нему и обнять его. Но она не собиралась показывать Амелии, как много эти слова значили для нее. Когда все слова будут произнесены и все дела будут сделаны, они оба должны хоть в какой-то мере сохранить чувство собственного достоинства, поэтому Леони заставила себя не давать воли охватившим ее чувствам.
Решив, что этого можно добиться, лишь быстро сменив тему разговора, она произнесла:
— Эварард ужасно огорчен. Он неумен, но он любит вас.
— Любит? — с горечью отозвалась Амелия. — Что это — любовь? Мой первый муж тоже любил меня, пока на мне не женился. После свадьбы его интересовали только другие женщины. Как вы думаете, почему я была так уверена, что Рольф не захочет бросить меня после вашей свадьбы? Ведь мужчины не думают о своих женах.
— Амелия, думаю, что так бывает навсегда. Амелия вздохнула.
— Рольф действительно заботиться о вас.
— Может быть, Эварард тоже будет заботиться о вас, если вы дадите ему такую возможность. Он видит ваши недостатки, но все равно любит вас. Он знал про своего ребенка?
— Нет. Если бы я призналась ему, то непременно сказала бы, что дитя от Рольфа. Я все время откладывала разговор, потому что, откровенно говоря, не хотела обидеть его.
Амелия без колебаний была готова обидеть Рольфа и меня, мрачно подумала Леони. Однако после исповеди Амелии она поняла, что способна простить ее.
— Тогда я не вижу причины, почему он должен что-то знать об этом, — сказала Леони, обращаясь к Амелии.
— А Рольф?
— Я не настолько беспристрастна, когда речь идет о нем. Я ничего ему не скажу. Скажите вы.
— Но он убьет меня, если узнает, что я обманывала вас обоих!
— Думаю, что не убьет, Амелия. По-моему, узнав правду, он успокоится. Но если вы не пообещаете все ему рассказать, я оставлю вас здесь и ..
— Как вы жестоки, леди Леони!
— Вовсе нет. Я просто люблю моего мужа и не допущу, чтобы он был огорчен потерей ребенка, которого считал своим.
Мальчик был прекрасен. Леони увидела его сразу же, как только спустилась вниз по лестнице, выйдя из спальни Амелии. Рядом с мальчиком стоял Рольф. У мальчика были густые вьющиеся черные волосы. Он робко смотрел на Леони, пока она шла к нему. В свои восемь лет он был копией Рольфа.
Она перевела вопросительный взгляд на Рольфа, и он объяснил:
— Пока ты не сделала ошибочных выводов, скажу, что он похож на меня потому, что доводится мне племянником.
Леони улыбнулась.
— Неужели я могла подумать иначе? Нахмурившись, Рольф познакомил жену с Симоном д'Амбером, потом увлек ее в сторону.
— Несколько дней назад я отправил его к леди Розе, где он и оставался. Мне не хотелось, чтобы он находился рядом. Но ты теперь здесь, поэтому…
— Но ты не говорил мне, что он приедет к нам в гости.
— Мой брат умер, — простодушно объяснил Рольф, — и мальчик приехал не просто в гости. Мы с братом не слишком любили друг друга, но это к делу не относится, — с горечью продолжал он. — Его вдову заботило благополучие ее детей, и потому она обратилась ко мне. Когда брат умер, она уехала из Гасконии и нашла пристанище у друзей в Нормандии. Там я и провел последний месяц, Леони.
Она широко раскрыла глаза.
— Так вот почему… Я удивлялась, почему ты так долго не ехал в Першвик. Значит, все это время ты даже не знал, что я жила там?
— Я узнал об этом, лишь вернувшись в Англию. Сэр Эварард направил тогда гонцов, но они меня не нашли. Вдова брата была в отчаянии от ожидания всяких напастей. Она никому не доверяла. Она боялась, что могущественные лорды, живущие по всей Гасконии, попытаются захватить ее детей или ее саму, чтобы завладеть имуществом брата.
— Могло ли такое произойти? — тихо спросила она, переведя взгляд на мальчика.
— Нет. Земли в Гасконии принадлежали нашей семье по прямому указу королевы, а следовательно, самого Генриха. Ей нужно было всего лишь обратиться к Генриху с просьбой назначить опекуна.
— Или обратиться к тебе.
— Да. Действительно, я согласился принять на себя такую ответственность. Я отправил трех моих племянниц вместе с их матерью в Гасконь, но мальчика решил пока оставить у себя. Брат уделял ему мало времени, поэтому он слишком долго рос в окружении женщин.
— Мой господин, но ведь и здесь есть женщины, — поддразнила его она.
— Я хочу поближе узнать его, Леони, — резко объявил Рольф. — Ты не возражаешь? Леони опустила глаза, скрывая улыбку.
