Когда приехали Ева с Эйданом, собралось уже немало гостей. Кто-то сидел, другие прогуливались или стояли, беседуя. На ровном газоне играли в шары. Две пары ракетками перекидывали мяч через сетку. Граф и графиня Лафф на террасе встречали гостей.
С ними был и Джон.
– О нет! – невольно вырвалось у Евы, когда она увидела его из окна кареты.
Эйдан проследил за ее взглядом.
– Думаю, – сказал он, – если ты хочешь поддерживать отношения с обитателями Дидкоут-Парка, тебе не избежать встреч с Денсоном.
– Это ты так решил, – напомнила Ева. – Я не хотела принимать приглашение, Эйдан. Я бы предпочла остаться дома.
– Нельзя вечно убегать и прятаться от жизни. Лучше прямо посмотреть в лицо неизбежному.
Они не успели больше ничего сказать. Карета остановилась, кучер соскочил с козел, чтобы открыть дверцу и опустить ступеньки. В, следующую минуту улыбающаяся Бва была представлена Лаффам и их сыну.
– Должна поздравить вас с замужеством, леди Эйдан, – любезно сказала графиня, – и родством с Бьюкаслом и семьей Бедвин. Вы в длительном отпуске, полковник Бедвин?
– Два месяца отпуска, мадам, но он уже заканчивается.
– Я имел честь присутствовать на балу в Бедвин-Хаусе по случаю представления леди Эйдан, мама, – вставил Джон, улыбаясь Еве. – Надо сказать, что во время ее короткого пребывания в городе она пользовалась большим успехом.
В эту минуту Серина Робсон, издалека увидев Еву, подбежала к ней, протягивая руки.
– Ты приехала! – целуя подругу в щеку, воскликнула она. – Пойдем, посиди со мной и Джеймсом вон там, под буком. И вы тоже, полковник. Я почти не видела вас обоих после возвращения из Лондона. Расскажите же, как все было, со всеми интересными подробностями.
Они просидели под деревом полчаса, пили прохладительное и слушали рассказ Евы о представлении королеве, а Эйдан со своим своеобразным юмором рассказал о черном платье своей жены и о впечатлении, которое оно произвело на его семью. После этого мужчины пошли к площадке для игры в шары. Серина посмотрела им вслед и вздохнула.
– Он некрасив, правда, Ева? – сказала она. – Но у него такой благородный вид, очень благородный. Он необычайно привлекателен. Мы с Джеймсом были рады, что вы все-таки провели время вместе и в Лондоне, и здесь. Он приехал, чтобы помочь тебе спасти несчастных сироток, и ходят слухи, что с тех пор он гуляет и даже играет с ними. Есть ли надежда…
– Он завтра уезжает, – быстро перебила ее Ева. – У него осталось совсем мало времени. Ему еще надо побыть со своими сестрами в Линдсей-Холле.
Серина потянулась через стол и взяла Еву за руку, но их разговор прервали.
– Вы позволите к вам присоединиться, леди? – спросил Джон.
– Разумеется, – ответила Серина, указывая на свободный стул. – Пожалуйста.
– Знаете, ни одно место на свете не может сравниться по красоте с Англией, – сказал он, – особенно с сельскими красотами в теплый летний день. Иногда надо провести год в чужой стране, чтобы оценить это.
– Вы побывали в России, – сказала Серина. – Вы должны рассказать нам о своих впечатлениях о русской знати. Что вы там увидели: элегантность, утонченность, просвещенность?
Ева слушала приятный негромкий голос Джона, смотрела на его красивое, с правильными чертами лицо, белые зубы и легкие морщинки в уголках его глаз, на его тонкие, выразительные, ухоженные руки. Он знал, как угодить и как очаровать женщину. Она заметила, как посматривают на него другие дамы. Его светлые волосы блестели даже в тени дерева.
Ничего удивительного в том, что одинокая и неопытная девочка, какой Ева была совсем недавно, влюбилась в него. Глубоко ли было ее чувство? Видимо, не очень, если она так легко разлюбила Джона и полюбила Эйдана. Или она несправедлива к себе? Чтобы любовь не увядала, а расцветала и росла, ее надо чем-то подпитывать. Джон отсутствовал более года, и ее любовь увяла.
Эйдан уедет завтра. Не разлюбит ли она и его?
К ним подошла какая-то гостья и заговорила с Сериной о церковных делах. Джон встал.
– Леди Эйдан, – обратился он к Еве, – не желаете прогуляться?
Она бросила взгляд в сторону Эйдана. Сняв фрак, он завладел ракеткой.
– Благодарю вас. – Она встала и, словно не заметив предложенной ей руки, спрятала свои руки за спину.
– Ева, – сказал Джон, когда они пересекали лужайку, – дорогая, как вам удается быть еще очаровательнее, чем прежде?
Что она могла ему ответить? Ева даже и не пыталась.
– Я не ожидала сегодня встретить вас здесь, – сказала она. – Я думала, что вы в Лондоне участвуете в торжествах.
Джон пожал плечами:
– Они уже приелись. Я хотел видеть вас. Я полагал, что Бедвин уже покинул здешние края. Он уезжает завтра? Я слышал ваш разговор с миссис Робсон.
– Да, – подтвердила Ева.
– Бедная девочка, – тихо сказал он, увлекая ее к длинной, обсаженной деревьями аллее, в конце которой виднелась затейливая беседка. – Вынуждена выйти замуж по расчету за Бедвина! Это угрюмое, скучное, бесчувственное семейство, не правда ли? Но ничего. Он скоро уедет. А я останусь здесь до конца лета и утешу вас.
– Вы не сможете утешить меня, Джон.
– Ах, Ева, – виконт посмотрел на нее. – Мы всегда были друзьями, не так ли?
– Да, были, – согласилась Ева. С Джоном всегда было легко, он был прекрасным собеседником. Он нравился ей еще до того, как она полюбила его.
– Значит, мы снова станем друзьями, – сказал он. – Мы снова будем встречаться, как всегда встречались, когда я был дома. Все лето мы проведем вместе, как друзья.
– Я так не думаю, Джон, – возразила она. – Когда-то мы стали больше чем друзьями, и я сочла бы невозможным продолжать наши отношения. Пусть все останется в тайне.
Оба улыбнулись, здороваясь с парой, возвращавшейся из беседки. Джон обменялся с ними любезностями.
– Ты сейчас расстроена, Ева, – сказал он, когда они пошли дальше, – тебе пришлось выйти замуж, и ты думаешь, что поэтому между нами все кончено. Но этоховсем не так. Мы опять станем друзьями, ведь мы никогда не переставали ими быть? И мы опять будем любовниками, Ева!
Она пристально посмотрела на Джона. Он ласково ей улыбался.
– Скажи мне, – сказала она. – Я хотела бы знать, хотя я уже знаю ответ. Ты собирался жениться на мне?
– Да, – без колебаний ответил он. – В моих мечтах – да, Ева. Я тебя очень люблю. Пожалуйста, верь мне. И никогда в этом не сомневайся. Я слишком часто думаю о тебе, и это нехорошо. Думаю, я буду любить тебя всегда – всегда, даже после того, как сам женюсь и произведу на свет наследников, как того желает мой отец. Но на самом деле не могло быть и речи о нашем браке. Ты это знала не хуже меня, хотя ты – моя единственная любовь.
