Холли похолодела.
— Ты считаешь, что может дойти и до этого?
Она ждала, что Колин постарается успокоить ее, скажет, что это было всего лишь предостережение — на всякий случай. Но к ее удивлению, он кивнул.
— Если через две недели я не проведу жеребца через деревню, то — да, такой поворот событий вполне возможен. А может, это случится и раньше, если на голову хотя бы одного из местных семейств свалится какое-то несчастье. Ну а теперь попрощайся со мной.
Погладив ее подбородок, Колин прикоснулся губами к ее рту. От этого поцелуя Холли охватил жар, который стал еще горячее, когда его язык приоткрыл ее губы. Она с готовностью открылась ему, впитывая в себя его запах и принимая горькую реальность, состоящую в том, что там, где дело касается чести и обязанностей, ей нельзя быть с ним рядом. Влажные горячие губы Колина плавились у ее рта, но поцелуй прервался, когда раздался женский голос:
— Колин!
Герцогиня… Колин поднял голову. Холли посмотрела на садовую дорожку, ища глазами его бабушку. Сидевшая в открытом портшезе, который несли двое широкоплечих лакеев, герцогиня вытянула шею, чтобы увидеть расположенный за кустарником конюшенный двор.
— Колин, ты все еще здесь?
Холли с облегчением вздохнула: герцогиня их не увидела. Колин быстро направился к невысокой стене, отделявшей конюшни от сада. Холли поспешила следом за ним, поправляя на ходу непослушные пряди, выбившиеся из прически во время поцелуя.
Портшез остановился, и Колин поспешил взять маленькую, с выступающими венами, руку герцогини.
— Я думал, что мы уже попрощались, бабушка, — сказал он.
— Да, так оно и есть, но этот парень пришел всего несколько минут назад. — С этими словами Мария Эшуорт сунула внуку в руки конверт. — У него письмо от Сабрины — срочное, уверяет он.
— Опять какой-то розыгрыш от сестрицы?
Лакей смотрел прямо перед собой, притворяясь глухим. Холли положила ладонь на руку Колина.
— Ты часто недооцениваешь свою сестру, — спокойно проговорила она. — Давай узнаем, что она тебе сообщает.
Колин перевел взгляд на парня, в котором он узнал одного из учеников старшего конюха.
— Так в чем дело, Джошуа?
— Милорд, дело в лошадях. Почти все они поражены каким-то недугом, определить который не в состоянии даже сам мистер Питерсон, наш ветеринар. Если кто-то в ближайшее время не найдет способ лечения, они начнут умирать…
Кожа Колина при этих словах потемнела, пальцы задрожали.
— Уайатт! — закричал он не своим голосом, повернувшись к конюшне. Через мгновение из постройки выбежал молодой конюх. — Расседлай Кордельера и уведи его. Мне срочно понадобится карета и упряжка лошадей, взятых напрокат в деревне. Пошли туда Дугласа! Немедленно!
Слушаюсь, милорд!
Глаза герцогини наполнились ужасом.
— Ты должен ехать туда… Немедленно!
Возвращаясь в конюшню, Колин думал о том, как ему удастся скрывать охватившую его панику во время долгого путешествия в Мастерфилд-Парк. Судя по тому, как Джошуа описал симптомы болезни, поразившей лошадей, их отравили.
Потом он услышал, как Холли бежит следом за ним по гальке, которой был усыпан конюшенный двор.
— Возможно, это всего лишь тяжелые колики — такое бывает. Наверняка мистер Питерсон дает им больше воды и выгуливает их. Возможно, он также дал им немного вазелинового масла…
Колин резко повернулся к ней, его страх превратился в гнев.
— Ты хочешь сказать, что колики внезапно поразили весь табун? Это не просто боль в животе, все дело в испорченном корме. Это или яд, или, возможно, паразиты. А если дело в этом, то ни прогулки, ни вазелиновое масло не помогут.
Раздосадованная его резким тоном, Холли отступила на шаг назад. Но не опустила голову, не отвела глаза.
— Я еду с тобой, — заявила она.
От этих ее слов Колин испытал огромное облегчение, словно одно ее присутствие рядом с ним поможет вылечить лошадей от любой болезни. Ему хотелось быть рядом с ней, обнимать ее, пустить в свой мир ее искреннюю веру и безоговорочную отвагу. Но все это только слова. Она не может ему помочь; а он может лишь увлечь ее за собой в болотную трясину.
— Нет, — решительно сказал Колин. — Я хочу, чтобы ты осталась здесь, с бабушкой, как мы договорились.
— Я согласилась лишь на то, что ты уедешь искать жеребца, — возразила Холли. — Но теперь, когда ты возвращаешься в Мастерфилд-Парк, я не вижу причин не поехать с тобой, чтобы вернуться к сестрам. Я могу быть нужна Айви, к тому же, возможно… я помогу тебе с лечением лошадей.
Опять пустые надежды. Колин рассердился еще больше.
— Ты что, ветеринар?
Решимость на ее лице погасла.
— Нет, но я…
— Тогда ты не сможешь помочь! — отрезал Колин.
Холли оглянулась через плечо на приближающийся портшез. Бабушка Колина взмахом руки показала лакеям, чтобы они быстрее шли в конюшенный двор. Пока она не могла услышать ее слова, Холли прошептала:
— Ты забыл про королеву? Мне уже пора отчитаться перед ее величеством. Она имеет право знать, что ее жеребца не могут найти.
— Ты собираешься сказать ей правду?
— Нет, — помолчав, ответила Холли, и он смог вдохнуть полной грудью, словно только что родился и это был его первый вдох.
Громадное облегчение охватило его, напряжение стало уходить, плечи расслабились, легкая тошнота прошла.
— Спасибо. — Он увидел, что лакеи уже вносят портшез через ворота, ведущие в конюшню. — Но что ты скажешь ее величеству? — быстро спросил он. — Я не хочу, чтобы ты лгала ради меня. Если дело дойдет до этого…
— Ничего другого не остается, — перебила его шепотом Холли. — Я солгу ради тебя, но не только ради тебя — я защищу жеребца. Если ты когда-нибудь найдешь Гордость Принца, ты должен вернуть его в табун. Теперь я тоже это понимаю.
— Господи…
Колин почувствовал резкую боль в груди.
— И я поеду с тобой, — беспрекословным тоном заявила Холли.
Может ли он признаться ей, что этого ему хочется больше всего на свете? С другой стороны, как он выдержит дорогу до Мастерфилд-Парка, если она будет сидеть рядом? Он уже скомпрометировал ее. Неужели он окончательно превратится в шантажиста и продолжит делать это, зная, что не сможет предложить ей большего? Колин покачал головой.
— Это будет не ленивая трех- или четырехдневная прогулка, — сказал он твердо. — Отдохнуть не придется — я буду гнать лошадей без остановки и останавливаться лишь для того, чтобы сменить их.
В этот момент герцогиня оказалась рядом с ними, она сделала знак лакеям остановить портшез, но не ставить его на землю. В результате ее глаза оказались на одном уровне с глазами Колина.
