– Пусти меня! – Элла бросилась к двери. Майло преградил ей путь. – Не знаю, что тебе нужно от меня, но ты оскорбляешь память моей покойной матери. И я ненавижу тебя. Я возвращаюсь домой. А ты еще поплатишься за это.
– «Ты поплатишься за это», – передразнил ее Майло. – Не думаю, милая моя. Слушай-ка лучше, что я тебе скажу. Чем скорее мы договоримся, тем лучше для тебя.
– Я не буду слушать тебя.
Он приблизился к ней вплотную.
– Если хочешь и дальше вращаться в свете, будешь меня слушаться. Поняла?
Она плотнее закуталась в шаль.
– Ну вот, так уже лучше. Клиент просил передать, чтобы ты не забывала, как просто тебя увезти от твоей семьи. То, что случилось сегодня, случится и еще раз.
– Нет!
– Это случится еще раз, – повторил Майло. – Но если будешь вести себя тихо – и будешь щедрой на ласки, – тебя всего лишь собираются одолжить в пользование сегодня и в следующий раз.
– Одолжить? – Элла поднесла руку к горлу. Ей стало дурно.
– Одолжить, чтобы принять участие в играх. Так мне сказали. А взамен я получу деньги. Неплохо, правда?
– Ты мне никто, – промолвила Элла. Как ей выбраться отсюда? – Слышишь? Ты для меня никто.
– О, я просто в отчаянии, – с издевкой произнес Майло. – Но я это как-нибудь переживу. Мой клиент будет одалживать тебя – время от времени. Он обязуется возвращать тебя обратно – если ты не будешь сопротивляться.
– Ну, это уж слишком!
– Ты не должна отдавать себя другому мужчине, пока тебе не разрешат. Ты поняла меня? Будем рассматривать это как верность семейным узам. Узам твоей настоящей семьи.
Элла посмотрела в холодные глаза человека, которого до сих пор считала своим единственным оставшимся в живых родственником, и содрогнулась от отвращения.
– Так, я вижу, ты меня поняла, – промолвил он. – Я знал, ты послушная девочка. Если ты позволишь дотронуться до себя другому мужчине, я вынужден буду сделать так, что он отвергнет тебя. А сейчас я отправлю тебя домой, в твой модный особняк. И подумай на досуге обо всем, что я тебе говорил. Будь готова в любой момент услужить моему клиенту – Он открыл дверь, в которую сразу просунулись любопытные лица полуодетых женщин.
Дрожа от страха и смущения, Элла отвернулась.
– У нас тут застенчивый юный цветочек, – провозгласил Майло. В ответ на его слова раздался грубый хриплый смех. – Иветта, дай знак кучеру – девочку надо отвезти домой.
– А что, если я откажусь? – спросила Элла, не глядя на него.
– Мой клиент подумал и об этом. Если ты откажешься, мы найдем способ заставить тебя подчиниться. Я тебя предупредил – подумай хорошенько.
Подали лошадей.
– Мне не следовало вмешиваться, – сказала бабушка. – Я никогда не прощу себе, если что-то случится с Эллой.
Сейбер встретился глазами с Девлином. Всех сейчас занимает только Элла.
– Где вы собираетесь искать ее? – спросила Марго. Она была у Девлина, когда Биген пришел к нему за помощью. – Слуги наверняка что-то знают. Расспросите их.
– Это моя вина, – пробормотала бабушка. – Я только хотела, чтобы вы провели вместе вечер. Это же совершенно естественно для обрученных. Но мне не следовало писать эти записки.
Сейбер сжал губы.
– Я тоже виновата, – дрожащим голоском пропищала Роуз. – Но я думала, что это так романтично – помочь двум любящим сердцам обрести друг друга.
– Ты делала то, что тебе приказали, глупая девчонка, – сердито бросила бабушка.
Биген и Макс седлали лошадей. Потом еще будет время разобраться с Бигеном – почему тот согласился передать фальшивые записки.
Биген ворвался в комнату.
– Готово, милорд… мистер Норт. Макс ждет вас с лошадьми. Крэбли тоже желает ехать с вами, и я…
– Да, ты поедешь, – сказал Сейбер, натягивая перчатки. – Марго, я был бы благодарен тебе, если бы ты осталась с бабушкой.
– Но я могу поехать с вами, – возразила она, приблизившись к нему. – Позволь мне принять участие в поисках. Я могу быть полезной.
– Нет.
– Я позабочусь о ее светлости, – подала голос молчавшая до этого Бланш Бэстибл. – Графиня права. Вам не стоит отказываться от ее помощи. Я не умею ездить верхом и поэтому…
– Спасибо, Бланш. Прошу тебя, оставайся здесь, Марго, – сказал Сейбер. – Мы и так уже потеряли много времени. Едем.
Он прошел в холодный вестибюль. Крэбли в накидке и сапогах, одетых прямо на чулки, стоял перед открытой входной дверью.
– Мы должны выбрать направление, – сказал Девлин.
– Согласен, – промолвил Сейбер. – И когда прибудут констебли, надо чтобы кто-нибудь рассказал им, что случилось и куда мы отправились.
– Предоставьте это мне, – вмешалась бабушка. – О Господи!
Сейбер нахмурился и, проследив за ее взглядом, обернулся.
Девлин взял его за руку.
– Спокойно, друг, спокойно.
Элла, обворожительная в темно-фиолетовом платье и черной шали, прошла в вестибюль. Она встретилась глазами с Сейбером.
– Элла! – Он бросился к ней, чтобы обнять ее. – Где ты была? Мы так встревожились.
Она двигалась медленно, как во сне. Ужас охватил Сейбера.
– Дорогая моя, – тихо промолвил он. – Скажи же хоть что-нибудь.
– Я устала.
Он перевел глаза с Девлина на Марго. Губы Марго были приоткрыты, глаза расширены.
– Элла…
Она уперлась руками в его грудь и оттолкнула его.
– Что за переполох вы устроили, – сказала она, кутаясь в шаль. – Я всего лишь решила прокатиться в экипаже. А теперь я устала и хочу отдохнуть.
Бабушка попыталась было подойти к ней, но Сейбер сделал ей знак оставаться на месте.
– Мы собирались обыскать весь Лондон, – сказал он Элле. Сердце его отчаянно колотилось. – Ответь мне, где ты была.
Элла взглянула на него.
– Я не твой ребенок. И не твоя собственность. Когда буду готова, мы поговорим. – Она обвела глазами собравшихся. – Без свидетелей.
Ее постель была пуста.
Сейбера охватила паника.
Окно было широко раскрыто. Ветви дерева царапали стекло, слышался ночной шепот листвы.
Грабитель мог залезть через это окно.
Сейбер шагнул к окну.
– Я здесь, Сейбер.
Он остановился и закрыл лицо руками.
– Господи, Элла… Я думал… Слава Богу, ты в безопасности.
Она сидела на подоконнике, скрытая занавесками. На ней была только легкая белая сорочка.
– Незачем так тревожиться. Тебе пора спать.
– Я наблюдал за твоей комнатой, пока горничная не ушла.
– Не беспокойся обо мне.
– Элла…
– Я много думала о нас с тобой. Я была не права. Я вынудила тебя сделать мне предложение. Забудь все, что произошло между нами.
Он подошел к ней, оперся руками о подоконник и поцеловал ее в лоб.
– Мы должны поговорить откровенно.
