Демельза отдернула тонкую простыню и скользнула ближе к Россу, очень осторожно, чтобы его не разбудить. Она лежала на спине с открытыми глазами, уставившись в полутемный потолок. Потом Росс шевельнулся, словно почувствовав, что Демельза уходила и вернулась. Он не обнял ее, но спросонья накрыл ее руку своей ладонью.
Тридцать пять участников беспорядков, представшие перед местным судом, отделались легким наказанием, все знали, что судей больше волнуют зачинщики, чем те, кого они повели за собой. Пятнадцать остальных ждал суд в Бодмине. Среди них было несколько друзей Сэма и Дрейка из Иллагана. Братья обсуждали это как-то вечером, когда вместе шли в Сол посмотреть на первый улов сардин.
Улов сардин уже пять лет был плохим, и сейчас все надеялись на то, что жаркое лето и теплые воды принесут этим берегам богатую добычу. В то утро сети вытянули рано, но до сих пор шла работа по сортировке, и братья, как и многие вокруг, надеялись поживиться дешевой рыбой. Солнце зашло уже час назад. На берегу толпились люди — смотрели, помогали и сплетничали.
Когда улов вытаскивали на берег в корзинах, наполненных из сетей, обычно рыбу переваливали в тачки и отвозили вверх по склону в погреб — на самом деле просто большой сарай, а вовсе не погреб, и там женщины сортировали рыбу по размеру. Поврежденную отбрасывали в сторону, чтобы продать по дешевке желающим, а излишки сваливали в кучу вместе с лишней солью и продавали фермерам по семь или восемь шиллингов за телегу как удобрение для полей.
Хорошую рыбу складывали слоями на полу другие женщины, они работали быстро, но точно, каждая рыбина головой к голове, каждый слой присыпали солью, перед тем как добавлять новый. В группе работали по три человека — одна женщина сортировала рыбу, другая складывала, а девочка или мальчик приносили соль и занимались другой подручной работой. Такая группа могла справиться за световой день с семью-восемью тысячами рыбин.
К тому времени как прибыли Карны, большая часть работы уже была сделана, и рыбины лежали ровной стеночкой в пять футов высотой по всей длине погреба. Их сложили так аккуратно, несмотря на очевидную разницу в размерах, что можно было пересчитать. Конечно, работа на этом только начиналась. Рыба останется в таком виде на месяц, пока из нее не стечет жир и она не просолится. Затем ее разберут, промоют и затолкают в бочки, примерно по две с половиной тысячи рыбин в каждую, оставят еще на восемь дней, чтобы через отверстия стек остаток масла, а потом запечатают.
Не считая работы, стоимость соли и всего необходимого выходила по тринадцать или четырнадцать шиллингов на бочку, а в середине сентября такую бочку весом около пяти центнеров [15], продадут по сорок шиллингов. Такова была цена в обычные годы. В обычные годы четверть улова экспортировали в Средиземноморье. Теперь средиземноморские порты были закрыты для английских судов, и никто не знал, что будет дальше.
Но всё равно будет какая-никакая прибыль и пища — из той рыбы, что не соответствует требованиям стандартов. Вокруг толпились бедняки, ожидая конца дня. В сумерках, когда всё завершится, рыбаки выбросят последние несколько сотен поврежденных рыбин.
Сэм с удовлетворением заметил, что на разборке рыбы работают Мэри Трегирлс и один из ее детей. Теперь в ее кармане появятся деньги на всю семью, включая обидчивого Лобба, чтобы вывести семью из той бездны нищеты, в которой она пребывала.
Дрейк покупал мешок поврежденных сардин у рыбака. Торговались с добродушным подшучиванием, и Сэм порадовался, услышав смех Дрейка, который давно уже не звучал. После визита к миссис Уорлегган в Труро неприятности прекратились. Больше никто не мешал ему во время работы, никто не отпугивал клиентов и не ломал изгородь. Какое облегчение! Вопреки ожиданиям Сэма, визит пошел на пользу. Лишь ручей на ферме выше по склону так и остался перегороженным, и в засуху воды не хватало. Но Сэм посоветовал Дрейку ничего больше не предпринимать. Аккуратно расходовать воду из колодца, используя ее многократно, и тогда он справится. Сосед был в своем праве отвести ручей.
Когда солнце бросило последние огненные стрелы на края утесов, братья пошли вверх по холму домой, каждый с мешком. Люди вокруг болтали и смеялись, а другие сновали по дороге с грузом. Сэм увидел четырех человек, идущих мимо последних приличных коттеджей, а дорога стала такой узкой, что с ними невозможно было не встретиться нос к носу. Толли Трегирлс, Эмма Трегирлс, Салли Треготнан, она же Салли-забери-покрепче, и Том Харри. Том и Толли несли в руках кружки с ромом.
Увидев Сэма и Дрейка, Том Харри что-то сказал, и все засмеялись. Братья собирались пройти мимо, но Толли остановил их, вытянув руку с крюком.
— А, это ж Питер, он-то мне и нужен. Он-то мне и нужен. Надеюсь, ты крепкий парень и подойдешь для той работенки, что у меня на уме.
— Сэм, — сказал Сэм.
— Сэм. Ну да, память и меня дырявая, как решето. В одно ухо влетает, а в другое вылетает...
— Дрейк Карн, — буркнул Том Харри, метнувшись к Дрейку. — Что это с твоей рожей, а? А с бровью что стряслось?
Он взглянул на Эмму в поисках ее одобрения, и она засмеялась, но как-то принужденно. Солнце позолотило ее волосы.
Позади четверки шли еще несколько человек, включая Джаку Хобблина, Пола Дэниэла, его кузена Неда Ботрелла и одного из братьев Карноу. Они все сидели в пивнушке Салли и решили взглянуть на улов сардин до наступления темноты.
— Закрылась! — крикнула вдова Треготнан выглянувшей из окна женщине. — Видала, я закрылась! У меня выходной, ясно? И выгнала всех этих пьяниц, пока еще на ногах держатся! — она добродушно рассмеялась.
— Ну ладно, Питер, — сказал Толли. — Тьфу ты, Сэм то есть. Сэм, мой мальчик. Я организую игры на ярмарке в Соле, она будет в четверг на следующей неделе. А ты же был борцом. Думаю, ты можешь мне пригодиться. За денежный приз! Я предлагаю денежный приз и всё такое. Шесть ребят примут участие, некоторые из Сент-Агнесс, и еще братья Бреге из Марасанвоса. А твой младший тоже борец, да?
— Если ты обо мне, — ответил Дрейк, — то я говорю «нет».
— Только убегать умеешь, да, малец? — спросил Том Харри. — Только иногда тебя ловят и дают пинка!
— Оставь его в покое, — вмешалась Эмма. — Отстань от него, тупой верзила! — и она отпихнула Тома в сторону. — Как там старый добрый проповедник? — обратилась она к Сэму. — Много молился в последнее время?
— Каждый день, — ответил тот. — За тебя. И за всех. Но в особенности за тебя.
Салли-забери-покрепче снова громко захохотала. Она была крепко сбитой и добродушной женщиной сорока пяти лет и дружила с Эммой. Они принадлежали к одному типу. Это сблизило Эмму с отцом, и она научилась его выносить.
— Эй, ты о чем это? — Том Харри двинулся ближе к Сэму. — Молился за нее? Я не позволю вонючим методистам блеять свои молитвы за мою девушку! А ну, иди-ка сюда...
— Отвянь! — снова сказала Эмма, на сей раз потянув его к себе. Она тоже выпила пару стаканов и была в том же приподнятом настроении, что и Салли. — Я ничья девушка, заруби себе на носу! Не кипятись, Том. Такой отличный вечер, и мы идем смотреть на улов сардин. Целый мешок набрал, да, Сэм? Дай-ка взглянуть.
Сэм открыл мешок, и несколько человек уставились внутрь, хохоча и толкаясь.
— Шар Нэнфан тоже набрала немного днем, — сказал Нед Ботрелл, — но куда хуже. Так ты борец, Сэм?
Нед был самым трезвым из всех и лучше держался на ногах. Он недавно присоединился к пастве Сэма, и Сэм гордился тем, что его привлек.
— Неа, уже давно не борюсь, — ответил Сэм. — Много лет как.
— Ну давай, — сказал Пол Дэниэл. — Я вроде видал тебя разок в Блэкуотере. Помню-помню. Ты смелый парень. Он же борец, да, Дрейк?
— Спорим, он и забыл, как это делается, — хмыкнула Эмма, и в ее глазах мелькнул огонек. — Только молится за потерянные души вроде моей. Устал от этого небось, да, Сэм?
— Вот о чем я подумал, — рявкнул Толли, перекрикивая болтовню. — Вот о чем я подумал...
И он судорожно закашлялся, согнувшись в три погибели.
— Ну, ну, милый, — сказала Салли Треготнан, похлопав его по спине. — Будет, будет, старый петушок, сплюнь-ка. Ты слишком быстро глотнул выпивку, вот в чем дело.
— Мы предоставили Толли организовать игры, — объяснил Сэму Нед Ботрелл. — Когда-то он сам побеждал в схватках, до того как руку потерял. Надеемся хорошо повеселиться. Это ж для церкви, знаешь ли. Она же не возражает против веселья, правда?
— Да, — согласился Сэм. — Пока ты славишь Господа через работу или веселье. Но самая большая радость, Нед, это спасение души через очищение от грехов.
— Ага, — встрял Пол Дэниэл, его Сэму обратить в свою веру не удалось, — я тебя видал в Блэкуотере. Года четыре или пять назад. Тебе сколько годков-то, Сэм?
