— Но пока можно не беспокоиться на этот счет. — Маккрей поднялся с многозначительной усмешкой на губах. — Уже поздно. Я знаю, чем бы я занимался, если бы был женат на такой красавице, которая ждала бы меня в постели.
— Тут нет никакого секрета, — сухо заметил Эйдан. — Всем нам известна твоя репутация.
Робби вдруг стал серьезным, что для него было нехарактерно.
— Отправляйся к ней. Она переживала за тебя сегодня, едва сдерживая слезы.
— Отличная идея.
Маккрей вздохнул:
— А мне этой холодной дождливой ночью придется спать рядом со своими ребятами под конское ржание. Лежа в ее объятиях, вспомни про меня и восприми это как наказание мне.
— Никакого наказания не требуется, — тихо ответил Эйдан.
Конечно, не требовалось, раз у него была своя любовь.
Лежа в огромной постели, Джиллиан размышляла над тем, не будет ли полным бесстыдством ждать мужа под покрывалом полностью обнаженной.
Наверное, будет. Только это в общем-то все равно.
Эйдан сказал, что хочет ее, и она тоже хотела его.
Она просто избавляла его от лишних хлопот, когда он станет стягивать с нее ночную рубашку.
Щеколда приподнялась, и от негромкого щелчка у нее заколотилось сердце. Огромная темная мужская фигура шагнула в комнату. Это был Эйдан. Увидев ее обнаженные плечи над покрывалом, он послал ей жаркий взгляд, полный чисто мужского одобрения. Его руки забегали, расшнуровывая сорочку на себе.
— Вижу, ты читаешь мои мысли.
В полумраке комнаты сверкнула его улыбка.
— Совсем нет, — возразила она. — Ты ясно дал понять, чего хочешь. Так что не потребовалось прибегать ни к чему сверхъестественному.
— Итак, значит, ты покорна? — Он стянул сорочку. — Я слышал, англичанки строптивы. Вероятно, ты опровергаешь это распространенное мнение.
Он так шутил, и ей нравилась эта тихая, мягкая улыбка.
Она любила его.
Что ж, можно продолжить игру. Очень медленно она сдвинула вниз простыню и сначала продемонстрировала грудь, уже налившуюся от желания, с напряженно торчавшими сосками. Потом слегка выгнулась, чтобы муж как следует разглядел ее. Он тихо застонал, и отброшенная сорочка спланировала в дальний конец комнаты.
Простыня спустилась еще ниже, обнажив живот, а потом еще ниже, и перед его глазами оказался треугольник волос на лобке. Джиллиан хихикнула и, отбросив простыню, наконец предстала пред его восхищенным взором полностью обнаженной.
Муж стал нетерпеливо стягивать с себя сапоги, видно было, как его переполняет желание.
Джиллиан чуть-чуть раздвинула ноги, чтобы он увидел ее самый интимный уголок. Она уже была влажной и готовой.
— Отлично, — пробормотал он. — Раздвинь ноги пошире.
Это была какая-то упадническая просьба, но Джиллиан в эту минуту и чувствовала себя такой — упаднически счастливой.
Поэтому развела ноги широко, насколько смогла.
— Я сейчас.
Кто бы сомневался! Эйдан уже был так же возбужден, как и она, если не больше. Он спустил бриджи, и член вырвался на свободу во всей красе, обещая наслаждение и удовлетворение. Когда голый красивый, с каким-то диким выражением лица Эйдан лег к ней в постель, он сразу устроился у нее между бедер.
Потом резко вошел в нее, и она приняла его целиком. Именно такого ощущения внутренней полноты ей не хватало. Прекрасно совпадая во всем, они словно растворялись друг в друге. Им владела первобытная страсть, о которой он предупреждал ее. Джиллиан дважды достигла своего пика, опередив его. И вот наконец она почувствовала, как он вздрогнул, застонал и мощными толчками начал выплескиваться в нее.
Волна наслаждения уносила их куда-то. Они лежали в обнимку, тесно прижимаясь друг к другу. Ей было легко и радостно: жизнь сделала такой неожиданный поворот.
Муж поднял голову и ласково погладил ее по щеке.
— По-моему, это было чересчур резко с моей стороны. Я не сделал тебе больно?
— Ты никогда не сделаешь мне больно.
— Ты так веришь в меня?
Она посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц:
— Не в этом дело. Ты хороший человек. Я поняла это в первую же минуту, как увидела тебя. Кроме того, твои мысли очень легко читаются.
— Правда? — Муж уткнулся ей в шею, и она вздрогнула в предвкушении. — Скажи, о чем я сейчас думаю?
«Я люблю тебя…»
Она надеется услышать от него эти слова? Он был ранен некоторое время назад в самое сердце, а все шрамы, даже если человек выздоровел, остаются все равно.
— Ты думаешь о том, что англичанка, которую ты спас на пустынной дороге, оказалась удачным приобретением.
— Ах, ты слишком преувеличиваешь свою интуицию. — Эйдан нежно поцеловал ее и заглянул в глаза. — Попытайся еще раз, девочка моя.
Джиллиан ответила голосом тихим, полным радости:
— Может быть, о чем-то очень важном?
— Например?
— Эйдан, — наконец сказала она с укором, — если хочешь сказать что-то, скажи сам.
— Это трудно, — признался он после короткой паузы, поглаживая ее по спине. — Последний раз, когда я испытывал такое к женщине, я потерял ее.
— Я никуда не исчезну. Будь уверен. — Джиллиан дотронулась до его щеки и шутливо добавила: — Ну конечно, если ты не устанешь от меня и не захочешь…
— Никогда! — решительно оборвал он ее. — Я люблю тебя, и ты моя, моя жена.
«„Никогда!“ — это звучит прекрасно», — удовлетворенно подумала Джиллиан, когда он заключил ее в объятия.
Сассенах — презрительная кличка англичан у шотландцев. — Здесь и далее примеч. пер.
Охота на ведьм — в Европе и Америке преследование людей, которых католическая церковь подозревала в колдовстве. В Англии началась в XVII в.
