Тряся рукой, Роуз прыгала на одной ножке.
— Ой-ой-ой! — шипела она сквозь стиснутые зубки.
Виконт Макрей, прижимая обе ладони к лицу, гнусаво проскулил:
— Но я же ничего вам не сделал!
— Еще как сделали! Я разбила пальцы в кровь о ваш проклятый нос!
— А не надо было меня бить!
— А не надо было лезть ко мне с поцелуйчиками! Порядочные люди так себя не ведут!
Виконт грустно глядел на взбешенную девушку, не отнимая ладоней от лица.
— Но вы знали, что я намерен вас поцеловать!
— Ничуть не бывало! Почему тогда я вас ударила, когда вы попытались это сделать? Вы до смерти напугали меня! — Роуз брезгливо оглядела кавалера. — Сэр, вы не джентльмен!
— Сами подумайте, для чего еще может кавалер пригласить даму в парк?
— Хотя бы для того, чтобы полюбоваться иллюминацией, идиот вы эдакий! Я никогда вам этого не прощу… да прекратите вы брызгаться кровью! Вот, возьмите!
И Роуз, достав из кармашка платок, протянула его Макрею.
— Я не могу убрать руки — тогда кровь хлынет ручьем… — Злосчастный кавалер присел на краешек фонтана. — Поднимите-ка мне голову, и я попробую…
— Мне? Поднять вам голову? Ну и хлопот же с вами… — Роуз наклонилась, пытаясь хоть что-то разглядеть. — Черт возьми, ничего не вижу, света слишком мало… — Девушка опустилась на колени. — Приподнимитесь-ка чуть-чуть…
Макрей скорчился в причудливой позе, слегка согнув ноги в коленях.
— Считаю до трёх — на счет «три» вы убираете руки, а я прижимаю к вашему носу платок!
— Спасибо! — пробубнил раненый.
— Не за что, всегда рада помочь! Ну! Раз… два…
Подоспевший разъяренный Син увидел лишь стоящую на коленях Роуз и нависающего над ней виконта. Набросившись на Макрея, он сгреб его за лацканы и занес руку для удара. Роуз перехватила его руку:
— Син, нет! Что ты задумал?
— Я услышал, как ты закричала, и теперь намереваюсь вколотить этому презренному негодяю в глотку его собственные зубы!
— Не надо его бить! Ну посмотри ты на него!..
И лишь тут Син заметил, что виконт прикрывает ладонями нос.
— Можешь прикрываться сколько влезет, скотина! — прорычал Син. — Всё равно я сломаю тебе твой наглый нос!
— Поздно, — сухо заметила девушка. — Потому что это уже сделала я…
Син заморгал. И только тут заметил окровавленный галстук виконта и ручеек крови, стекающий по его подбородку.
— О-о-о… — Молодой человек выпустил виконта и повернулся к Роуз: — Но я слышал, как ты кричала!
— Нет. Ты слышал, как визжал виконт Макрей!
Син поневоле ошибся — страх за Роуз лишил его разом и слуха, и разума… Внезапно он осознал, что за разыгрывающейся у фонтана сценой наблюдает множество любопытных глаз. Вокруг фонтана собралась толпа любопытствующих. Помрачнев, Син хмуро спросил девушку:
— О чем ты думала, когда потащилась в сад?
Он вовсе не хотел ей грубить, но сердился: к тому же неудавшаяся попытка спасти ее привлекла к ним пристальное внимание всех этих гиен.
— Я вышла в сад, потому что в бальном зале душно! Сад прекрасно освещен, тут полным-полно народу. Но в какой-то момент все куда-то подевались и…
Шепот прошелестел по толпе, Роуз вздрогнула и затравленно огляделась. Син увидел, как побледнело ее лицо, и шагнул к ней:
— Роуз, не волнуй…
Девушка сверкнула не него синими глазищами:
— Ну, вот и всё. Я хотела как лучше. Делала хорошую мину при плохой игре, чтобы дать шанс сестрам на лучшее будущее. Но теперь… — Из груди ее вырвалось сдавленное рыдание, она отвернулась и бросилась бежать, однако Син подхватил ее на руки. Она дралась и кусалась, словно дикая кошка: — Отпусти!
— Нет! Ты выслушаешь меня!
Но Роуз лишь удвоила усилия. Син в отчаянии огляделся — и вдруг улыбнулся. И направился прямиком к фонтану. Перешагнув через бортик, он понес упирающуюся Роуз в самую его середину. Вода достигала его колен.
Девушка, взвизгнув, подобрала юбку:
— Что ты задумал?
— Я добиваюсь, чтобы ты выслушала то, что я намерен сказать!
— Сейчас же отпусти меня!
— Увы, не могу. Ты вымокнешь.
— Наплевать! Я никого и ничего не желаю слушать!
— Что ж, если ты не выслушаешь меня здесь и сейчас, тебе придется выслушать меня у себя дома, или в конюшне, когда ты соберешься ехать на прогулку, или еще где-нибудь! Если мне понадобится гоняться за тобой по всему земному шару, я всё равно тебя настигну!
Глаза их встретились — и девушка поняла: он серьезен как никогда.
Девушка украдкой огляделась и поняла, что народу вокруг прибавилось. По меньшей мере человек пятьдесят сгрудились вокруг фонтана, жадно ловя каждое слово. Сердце ее глухо стукнуло.
— Син, умоляю… отпусти меня… — Голос ее сорвался, в глазах заблестели слезы. — Прошу тебя, — бессильно прошептала она. — Я хочу уехать отсюда как можно скорее…
Склонившись, Син коснулся губами ее лба.
— Я не могу отпустить тебя, Роуз. Я пытался… и это едва не убило меня.
— Я не понимаю…
— Когда теряешь того, кого любишь всем сердцем, оно может остановиться…
Он осторожно поставил девушку на мраморный пьедестал подле статуи в центре фонтана.
— Син, о чем ты…
Молодой человек опустился на одно колено, не отрывая глаз от девушки.
— Роуз Бальфур, окажи мне великую честь — стань моей женой!
Роуз вытаращила глаза, не веря собственным ушам.
— Ты сказал сейчас… сказал, что любишь меня?
Син завладел ее рукой:
— Роуз Бальфур, ты самая невыносимая, самая вздорная женщина в мире!
— Не очень-то это романтично звучит!
Улыбка озарила его лицо:
— Позволь мне договорить. Ты самая вздорная и невыносимая из всех известных мне женщин, а еще ты самая любимая и драгоценная из всех женщин мира!
— Самая-самая?
— Да. Я люблю тебя с тех самых пор, как впервые увидел наивную шестнадцатилетнюю девочку, и с тех самых пор я пытался от тебя убежать. Но я угодил, наконец, в твои объятия — и не намерен их покидать.
— Никогда?
— Ты можешь, конечно, оттолкнуть меня, но не трудись: у тебя ничего не выйдет!
— Он невероятно упрям, — послышался голос герцогини. — Как мул! Так что, душенька, не трать зря время и силы. Скажи ему «да»!
Роуз помимо воли расхохоталась:
— Да, Син! Я выйду за тебя…
Счастливая улыбка озарила лицо Сина, словно луч солнца. Он поднялся на ноги, обнял Роуз и поцеловал на глазах у толпы. Роуз отвечала ему со всей страстью. Её платье промокло, в туфельках плескалась вода, но это уже не имело значения. Наконец, она там, где и надлежит ей быть — в могучих объятиях Сина…
