— Вы не собираетесь брать с собой жену? — вкрадчиво спросил Рено.
— С какой стати? — возразил Хасселторп. Рено усмехнулся:
— Хотя бы из чувства привязанности.
— Послушайте, у меня нет времени выслушивать ваши остроты, — рассердился Хасселторп. — Если вам нужна жена, то поторопитесь, уже светает.
— Хорошо, хорошо. — И Бланшар бросил седельную сумку к ногам врага.
Но тут неожиданно на пороге, ведущем в подземелье, возникла фигура леди Хасселторп.
— Дорогой, почему вы не сообщили мне, что у нас гости? — как ни в чем не бывало, воскликнула она, хотя подвал средневековой башни был явно неподходящим местом для приемов, не говоря уже о пистолете, который ее муж, наверное, из любезности наставил на одного из гостей.
Она шагнула вперед, чтобы спуститься вниз по ступенькам, но сопровождавший ее коренастый слуга удержал ее:
— Миледи, туда не стоит ходить. Там очень грязно.
— Дорогая, мне бы хотелось, чтобы вы взяли с собой в Лондон леди Бланшар, — сказал лорд Хасселторп. — Она немного приболела, а мы вместе, с графом: Бланшаром останемся здесь, чтобы кое-что обсудить.
Он незаметно для жены за спиной Беатрисы снял с нее кандалы.
— Рено я не хочу тебя покидать.
Хасселторп многозначительно взглянул на Рено:
— Нам ведь не нужны осложнения?
— Одну минуту. Я сейчас успокою ее.
— Только побыстрее.
Рено наклонился к уху жены и прошептал:
— Ты немедленно отправишься вместе с леди Хасселторп.
Слезы заблестели на ее глазах.
— Нет, нет. Ты же сам заявлял, что никогда больше не будешь никому подчиняться.
— Что поделаешь, я ошибался. Очень сильно ошибался. Просто я был глуп и тщеславен и многого не понимал. Я чуть было не потерял тебя. Самое главное — ты жива.
— Рено. — Она заплакала.
— Успокойся. Ты спрашивала меня, люблю ли я тебя. Да, люблю. Люблю больше всего на свете, люблю больше жизни. Поезжай в Лондон. Прошу тебя, сделай это ради меня.
Что он говорит? Он жертвовал собой ради нее и хотел, чтобы она преспокойно ушла, оставив его во власти безжалостного врага. Она вздохнула, не в силах вымолвить ни слова.
Он обхватил ее лицо ладонями и, глядя ей прямо в глаза, с нежностью прошептал:
— Обещай мне, что ты уедешь в Лондон. Ради меня.
— Я люблю тебя, — грустно ответила она и, отвернувшись, пошла к выходу. Леди Хасселторп что-то говорила. Видимо, пыталась как-то подбодрить ее, но Беатриса не понимала ни слова, почти ничего не слышала. Рено оставался, а она уходила, бросала его. На пороге она оглянулась через плечо.
Их взгляды встретились, и Рено улыбнулся ей, хотя стоял на коленях. В стену был вделаны три кольца с цепями. Дюжий слуга приковывал к крайним кольцам его руки, разводя их в стороны и вытягивая вдоль стены. Хасселторп следил за его действиями, не отводя дула пистолета от Рено.
Когда он убежал из плена, он поклялся, что никогда больше не будет пленником, рабом, слугой. «Лучше смерть, чем такая жизнь», — решил он. И он сдержал бы свою клятву.
Теперь же он сам изменил клятве, но нисколько не жалел об этом. Он стоял на коленях, прикованный, распятый, совершенно беспомощный и, несмотря на все это, счастливый. Униженное, беззащитное положение нисколько не пугало и не раздражало его. Какие бы тяжелые муки и издевательства ни угрожали ему, он был спокоен и тверд. Она жива, а все остальное ерунда.
Хасселторп нагнулся и открыл сумку. Сапфировое ожерелье блеснуло на ее дне. Он, довольный, вынул его и стал рассматривать при свете фонаря.
— Очень красивые камни. Это фамильные драгоценности?
— Да.
— Ну что ж, все вышло как нельзя лучше. — Хасселторп бросил ожерелье в сумку, застегнул кожаный ремешок и приказал слуге: — Вели седлать лошадь. Подведешь ее к крыльцу. Заодно снеси вниз мою дорожную сумку. Судно отплывает через два часа, мне надо поторапливаться.
Здоровенный слуга вдруг замялся на месте. Он явно колебался, пока, наконец, не буркнул:
— А что будет с ним? Хасселторп холодно взглянул на него:
— Это не твое дело.
Слуга переступил с ноги на ногу, но не спешил выполнять повеление хозяина.
— Но ведь во всем обвинят меня.
— В чем тебя обвинят?
— В его смерти. — Верзила кивнул в сторону Рено. — Вы уедете, а я останусь с мертвым графом на руках. Когда его найдут, то меня схватят в первую очередь.
Рено ухмыльнулся с довольным видом. Слуга был прав.
— Черт побери! — вскипел Хасселторп, но в этот миг двери в подземелье опять открылись и на фоне дверного проема возникли силуэты леди Хасселторп, и Беатрисы.
Боже! Рено инстинктивно рванулся вперед с такой силой, что цепи громко лязгнули. Хасселторп быстро повернулся в сторону открывшихся дверей и угрожающе поднял пистолет.
— Уходи прочь! — закричал Рено, однако Беатриса смотрела на него с твердой решимостью. Она явно никуда не собиралась уходить. Он опять изо всех сил дернул цепи и, к радости, ощутил, что оковы на правой руке поддались и чуть ослабели.
Услышав лязг и стук цепей, Хасселторп повернулся к Рено и опять направил на него пистолет. Рено застыл в бессильной ярости.
— Нет! — закричала Беатриса.
Леди Хасселторп кинулась к мужу с криком:
— Ричард, вы с ума сошли!
— Беатриса! — Рено отчаянно рванулся вперед. Кольцо, закрепленное в стене, не выдержало его усилия и отлетело. Хасселторп сделал рывок в его сторону, явно готовясь спустить курок, как вдруг Беатриса бросилась вперед, пытаясь заслонить своим телом Рено. Прогремел выстрел. Оглушительное эхо, отскочив от стен, заполнило целиком невысокое и узкое подземелье. Все остолбенели.
— Беатриса, — замирающим от волнения голосом прошептал Рено.
Она растерянно взглянула на него и протянула к нему руку, кровь капала с ее пальцев. Оглушенная выстрелом, она услышала не крик — человек не мог так кричать. Это был дикий, леденящий кровь, звериный рев. Рено прыгнул вперед, пытаясь схватить Хасселторпа освободившейся правой рукой.
— Боже мой! — простонал Хасселторп и упал на Беатрису, обхватив ее руками. Увидев жену с навалившимся на нее смертельным врагом, Рено совсем обезумел: он дико закричал и дернул изо всех сил второе кольцо. Что-то треснуло, и это кольцо вслед за первым отлетело от стены. Он прыгнул на Хасселторпа, схватил его, приподнял, ударил кулаком по лицу и отбросил в сторону. Хасселторп повалился навзничь.
Услышав сухой стук головы о каменный пол, леди Хасселторп закричала от страха.
Рено прыгнул на поверженного врага и принялся молотить его кулаками, с которых свисали оторванные от стены цепи. Зрелище было жутким.
