— Как угодно. Я скажу, чтобы принесли эля и какой-нибудь еды.
— Мы не останемся.
— Вам нечего бояться… — начала она, но Рис не дал ей договорить.
— А я и не боюсь. Меня волнует только рана Ронуэн.
— Тогда останься и поужинай с нами.
Джослин смотрела на него без злобы. Ее туника — обычное одеяние валлийской женщины — была сшита из бледно-голубой шерстяной саржи, более тонкой, чем носят валлийки, и украшена изящной тесьмой. Однако голова оставалась непокрытой и длинные косы были обычными и знакомыми.
Она выглядела почти также, когда много лет назад прибыла в Афон-Брин. Это было очень давно, но Рис все отчетливо помнил. Его отец желал эту женщину — только теперь Рис это понял. А женился на ней его дедушка. И она родила ребенка Рэндолфа Фицхью.
Конечно, он тогда ей не доверял. Но он был совсем маленьким, рос без матери, и его неодолимо тянуло к ней, к ее теплу и красоте, к материнской любви, которую она хотела подарить ему.
Прошло почти десять лет, однако и сейчас она действовала на него так же. Какая-то часть его существа хотела принять ее приглашение, позволить позаботиться о себе и своих усталых людях. Сколько женщин за его короткую жизнь желали позаботиться о нем, если, конечно, не считать заботой разрешение пользоваться их телами? Ни одной, кроме матери, а ее он почти не помнил.
Потом Рис напомнил себе, что Джослин — его враг, и ей нельзя доверять. Однако в животе громко урчало — давал о себе знать постоянный голод.
— Нам нужна еда, — пробормотал он.
Почему бы ему в кои-то веки не насытиться за счет англичан? Почему бы не взять здесь все, что можно? Они все равно забрали у него больше.
— Очень хорошо, — сказала Джослин и указала на большое каменное здание, примыкавшее к главному залу.
В это время из зала вышли трое детей — мальчик и две девочки, одну из которых он узнал.
Изольда тоже сразу узнала его, потому что резко остановилась и потянула младшую сестренку обратно к двери.
— Мама! Мама! Осторожно! Это же он — Рис ап Овейн! Он разбойник.
Мальчик мгновение поколебался и бросился к матери — чтобы защитить ее.
Джослин повернулась к детям.
— Все в порядке, Изольда. Он привез к нам Ронуэн. Она ранена.
Девочка уставилась на него ненавидящим взглядом. Хотя она была совсем еще ребенком, ее взгляд был тяжелым, а нахмуренные брови и опущенные уголки губ не оставляли сомнений в чувствах, которые она питала к нему.
— Это он сделал? — воскликнула она. — Он ее ранил?
Рис оцепенел. Он хорошо понимал, что она имеет все основания его ненавидеть, но все же не был намерен терпеть оскорбительные выпады ребенка.
— Сообщи о состоянии Ронуэн своей тетке в Каррег-Ду, — резко бросил он. — Я должен знать, когда она достаточно окрепнет, чтобы вернуться домой.
— Подожди, Рис, не уезжай, — попросила Джослин.
Но он проигнорировал просьбу и так сильно натянул поводья, что лошадь в испуге попятилась. Привычное ко всему животное быстро пришло в себя и поскакало, разгоняя толпу, к подъемному мосту и дальше — в бескрайние леса Уэльса. Он гнал лошадь до тех пор, пока она не выбилась из сил. Его люди, не задавая вопросов, скакали за ним. Но даже бешеная скачка не помогла Рису оставить позади воспоминания о прошлом. И страх перед будущим.
Джаспер, напряженно прислушиваясь, слонялся под дверью комнаты, где лежала Ронуэн. Нотам было тихо. Ни один звук не проникал сквозь толстые каменные стены и тяжелые, обшитые панелями двери.
Он тяжело вздохнул и потер руками лицо. Он был измучен и весь покрыт кровью — своей и чужой. Опустив руки, он уставился на ладони. Знать бы, какое из этих темно-коричневых пятен — кровь Ронуэн.
Он вздрогнул и почувствовал уже ставшую привычной боль в груди. Ему казалось, что на месте сердца у него образовалась дыра, непрерывно сочащаяся кровью. Он прижал кулак к груди. Боже милосердный! Он любит эту женщину.
Боль в груди усилилась. Джасперу стало трудно дышать. Он прислонился к стене, опасаясь, что может лишиться чувств.
Он любит ее.
Он любит ее, и, подгоняемый эгоистичной потребностью обладать ею, едва не навлек на нее гибель. Она может умереть.
Он зажмурился, потрясенный собственным эгоизмом. Желая во что бы то ни стало видеть ее рядом с собой, он бросился вдогонку за беглянкой, когда следовало просто смириться с мыслью, что она его не хочет. И теперь только по причине его тупого упрямства и неукротимой гордости Ронуэн находится на пороге смерти.
И не имеет никакого значения тот факт, что он убил Ламонта, равно как и то, что он убедил Риса привезти Ронуэн сюда. Если она умрет…
Джаспер даже съежился, не в силах осознать такое. Он не мог даже думать о такой возможности. Она должна выжить. У местного лекаря прекрасная репутация, да и Джослин сделает все от нее зависящее. И если его молитвы хотя бы что-то значат, она выживет.
А когда это произойдет… ему придется отпустить ее. Он должен позволить ей вернуться к жизни, к которой она стремится. Даже если Рис не был ее любовником, она любила его. Ведь она бежала именно к Рису, когда наткнулась на него.
Он невидящими глазами уставился на холодную серую стену. Вместо нее перед его мысленным взором предстала серая монотонность и холод его будущего. Пустота. Никакой любви. Никакой радости.
Без Ронуэн.
Когда скрипнула дверь, Джаспер, охваченный ужасом, подскочил. Из комнаты выскользнула Изольда и тщательно закрыла за собой дверь. Ее юное личико было бледным и встревоженным.
— Мама сказала, что если ты вымоешься и почистишь одежду, то сможешь зайти к Ронуэн, когда Ромни закончит.
— Как она? — хрипло выдавил Джаспер.
Изольда нахмурилась.
— Очень слаба. Ромни хотел пустить ей кровь, но мама не позволила. Она сказала, что Ронуэн и так потеряла много крови. Так что они промыли рану и зашили. — Детское личико скривилось. — У нее ужасная рана в боку, Джаспер. Очень глубокая. Я видела ее внутренности. Мне еще не приходилось видеть таких ран.
Джаспер судорожно сглотнул и огромным усилием воли поборол подступившую к горлу тошноту. Ему этого не вынести!
— Она выживет?
Он схватил Изольду за плечи и наклонился, так что они оказались лицом к лицу.
Глаза девочки наполнились слезами.
— Надеюсь на это… — Изольда всхлипнула и отвернулась. — Это все из-за меня, да?
— Из-за тебя? — искренне удивился Джаспер. — Помилуй Бог, Изольда, почему ты так думаешь?
— Потому что… потому что я пошла за ней и меня выкрали, а потом ты выследил Риса и поймал его, и она обменяла нас на него… Он ненавидел тебя и не мог допустить, чтобы она оставалась с тобой… Она сбежала, и ты бросился за ней… И ее ранили…
