– Но я готова дарить тебе столько же наслаждения, сколько доставляешь мне ты.
– Я не возражаю, дорогая, но сперва давай исполним наши брачные клятвы. Потом, когда я уже не буду таким нетерпеливым, ты можешь делать все, что тебе заблагорассудится.
Он раздвинул ее ноги. Ее влагалище, эти природные ножны для мужского клинка, было влажным. Он легко дотронулся несколько раз до сердцевины ее женственности, чуть-чуть продвигаясь внутрь и как бы примериваясь.
– Будет немного больно, – предупредил он.
– Ты уже говорил об этом.
– Я попробую не причинить тебе боли, если получится.
– Не волнуйся, я не боюсь.
Он кивнул, довольный ее самообладанием и доверием к нему. Селина дивилась своему спокойствию. Но все же сердце ее бешено колотилось.
– Я люблю тебя, Селина.
– Я тебя тоже, Кристофер. И всегда буду любить.
– Обними меня.
Она обхватила его, и он начал не спеша погружаться в нее. Надо было совершить все как можно осторожнее, чтобы она расслабилась и позволила ему сделать все легко и непринужденно. Однако для Селины это было внове, и она невольно напряглась.
– Уже все позади, – успокоил он ее, когда понял, что порвал девственную плеву и прошел сквозь нее.
Ей стало больно, появилась кровь, и она вскрикнула от испуга. Он поцелуями осыпал ее губы и рот, стремясь утишить ее страдание. Кристофер держался очень уверенно, да и боль скоро уменьшилась. Он снова начал свои движения. Селина быстро уловила заданный им ритм.
Незаметно и плавно Кристофер довел себя до предела возбуждения, затем застыл, и через миг все закончилось. Чувствуя, как его семя горячей струей разливается внутри ее, она радовалась этой близости, наслаждалась чудом совокупления. Он задрожал и обмяк. Для Селины этот миг стал самым волшебным моментом в ее жизни. Слезы выступили у нее на глазах.
Его напряжение улеглось, он облокотился на руку и улыбнулся ей, но, увидев ее заплаканное лицо, нахмурился.
– Что-нибудь не так? – спросил он, вытирая ее слезы.
– Нет-нет, все чудесно. Я не понимала, насколько это необычно.
– Да, это довольно трудно описать, пока не испытаешь сам. – Он легко соскользнул с нее и мягко прижался к ее боку.
– Я не сделал тебе слишком больно?
– Нет, все прошло замечательно.
Она не сводила глаз с его лица, с его губ, стараясь сохранить в памяти его мельчайшие черты, чтобы навсегда запомнить все связанное с тем моментом, когда она стала женщиной.
– И что теперь?
– Сначала примем ванну. – Он поводил шутливо бровями. – Вместе.
– О, мне нравится эта мысль.
– А потом снова займемся любовью.
– Опять?
– Разве не ты раньше говорила, что хочешь научиться доставлять мне удовольствие?
– Не отрицаю. – Она рассмеялась и спрыгнула с постели. – Я позвоню, чтобы приготовили ванну.
Эллиот суетливо ерзал между бедер Мелани, приближая желанный миг, но ему никак не удавалось достичь необходимого возбуждения. Его приятель почему-то ослабел, он становился все мягче и мягче, пока упругость и твердость вовсе не подевались куда-то.
Можно ли было вообразить, что любовь с такой очаровательной девушкой окончится для него таким конфузом?
Недовольный, он прекратил свои потуги и плюхнулся на спину.
– Ты уже кончил? – брезгливо спросила она.
– Да.
– Наконец-то.
Мелани поспешно спрыгнула с кровати, просеменила по полу и, найдя халат, накинула его на себя. В это время Эллиот, уткнувшись взглядом в потолок, размышлял над тем, надолго ли его хватит, чтобы не сорваться и не задушить ее, положив тем самым конец их обоюдным страданиям.
Сидя у столика, Мелани перебирала свои драгоценности, которые он был намерен тайком продать, чтобы рассчитаться с карточными долгами. Он не говорил ей об этом и скорее всего ничего не скажет. Украшения просто исчезнут.
– Как долго ты собираешься здесь валяться? – сварливо спросила она.
– Не знаю.
– Уходи сейчас же.
– Уйду. Когда буду готов.
– Уже два часа дня, – брюзжала она. – Твое присутствие здесь в середине дня просто невыносимо.
– Ты будешь мириться с ним всякий раз, когда я найду это необходимым.
– Ты мерзавец. Я не в силах выносить такие издевательства. Как это гадко, когда ты вваливаешься ко мне каждую ночь, пьяный, едва держась на ногах.
Эллиот вздохнул. Как же так вышло, что у его прекрасной затеи оказался такой плачевный конец? Ему надо было лишь получить небольшую сумму наличных денег, чтобы поправить свое пошатнувшееся финансовое положение. Неужели он хотел слишком много?
Вместо этого он оказался в одном доме с безмерно нахальным ребенком, причем без приданого в качестве поощрительного приза. Мысль, что он связан с ней навеки, была для Эллиота такой невыносимой, что он серьезно подумывал, не убежать ли во Францию или в Америку, прихватив с собой деньги. Ах, если бы у него были эти деньги, он так бы и поступил.
Несмотря на свое отчаянное материальное положение, он все время обдумывал эту возможность, его удерживало лишь одно соображение – Стамфорд, который выступал в роли временного опекуна Мелани, нашел бы его даже на краю земли.
Мелани опять разворчалась, и у него разболелась голова.
– Что это ты там бормочешь?
– Помнишь то платье, о котором мы говорили? Когда я смогу купить его? И к нему еще нужна подходящая шляпка.
Ему надоело каждый раз объяснять ей, что она не в Донкастере, что он не ее обжора мать, в руках которой находился бездонный кошелек с деньгами. У него не было столько средств, чтобы баловать ее, как это делала Регина, но, судя по всему, Мелани никак не могла взять в толк, что в ее жизни произошел резкий поворот не в лучшую сторону, когда она связала свою судьбу с ним.
– Я же говорил тебе, что у меня нет денег на подобное мотовство.
– А что мне прикажешь делать? Ходить по улицам Лондона как какая-то побирушка?
Эллиот возмущенно закатил глаза. Когда она въезжала к нему, его слуги таскали наверх сундук за сундуком. Он побывал в ее комнате, она была набита тряпками доверху.
– Деньги не растут на деревьях. Ты не можешь щелкнуть пальцами, чтобы они тут же появились у тебя на ладони.
– Меня не волнует, где ты их раздобудешь. Достань, и все!
– Почему бы тебе не навестить своего братца, чтобы узнать, не намерен ли он передать нам что-либо из имущества.
– Ты хорошо знаешь, что он ничего не даст.
Эллиот до сих пор не понял до конца, что же произошло с причитавшимся ей приданым, но если судьба зло подшутила над ним, тогда у него не остается иного выхода, как застрелиться!
– Навести его как-нибудь и все проверь, – не отставал Эллиот. – Если ты надоешь ему, он примет меры, чтобы только отвязаться от тебя.
