Аларик засмеялся. Видимо, уверенность мужнины ему понравилась.
— Иди в деревню Хейзелфорд. Она под моей опекой. Если желаешь заняться своим ремеслом, мне понадобятся твои услуги.
Мужчина кивнул.
— Принимаю предложение с благодарностью. Англия продана новым хозяевам. Я с удовольствием буду служить лучшему из них, — он бросил любопытный взгляд на Фаллон. — Миледи, я сожалею. Понимаю ваше дочернее горе. Король Гарольд был хорошим человеком, но, в конце концов, он нас подвел. Он дрался, когда не должен был драться, и умер мученической смертью, когда должен был оставаться воином.
Мужчина и его жена двинулась дальше по дороге, а Аларик взял поводья из рук Фаллон.
— Поехали, — сухо сказал он. Молчаливая и потрясенная, она поехала за Алариком.
Они приблизились к холму, откуда можно было видеть Ромни. Аларик хранил молчание, пока Фаллон смотрела.
От города почти ничего не осталось. Дома, церкви, лавки — все исчезло. Лишь закопченные руины угрюмо торчали среди пепелища.
Фаллон слезла с лошади и, спотыкаясь, ходила по холму, глядя на страшную картину. Отдельные группки выживших сидели возле костров и рылись в обломках в поисках еды. Они сгрудились возле чудом уцелевшей каменной стены.
Боль и тоска сдавили сердце Фаллон. Вот оно, нормандское проклятие, которого она боялась. Именно за это она так ненавидела норманнов. Все разрушено до основания. И подобная судьба уготована в ближайшее время всей ее родине.
Крупные, обильные слезы потекли по ее щекам. Она оплакивала сейчас не отца или родных. Она оплакивала поруганную страну, погубленную огнем и демонами. Она плакала потому, что сбылось пророчество Эдуарда Исповедника.
Затем она налетела на Аларика, мгновенно возненавидев его за то, что он привел ее сюда. Мужчина на дороге благодарил его за милосердие. Она презирала его за жестокость. Он не имел права губить ее страну!
— Ублюдок! — кричала она. Аларик восседал на Сатане, холодный и отчужденный, очевидно понимая, какой эффект произвел на нее вид сожженного города. — Лакей ублюдка! — Она в истерике бросилась на него, норовя ударить.
— Фаллон! — резко сказал Аларик, ибо Сатана начал подниматься на дыбы и храпеть. Он быстро спешился и оттолкнул ее от коня. Ничего не видя от слез, она упала, но тут же поднялась и снова в ярости набросилась на него, но ее кулаки натыкались на кольчугу и не причиняли ему никакого ущерба. Задыхаясь, она снова налетела на него, и они упали вместе. Он наконец поймал ее руки.
— Зачем? — выкрикнула Фаллон. — Зачем ты это сделал? Зачем привез меня сюда?
— Потому что ты должна видеть. Ты должна понять, — сказал он удивительно ровным, будничным голосом. — Таков гнев Вильгельма, а ты его разжигаешь. Фаллон, ты хочешь продолжать войну, а надо искать мира.
Она покачала головой, будучи не в силах представить себе, что небо продолжает оставаться таким же голубым и красивым, а трава — такой же бархатно-зеленой. Ад сошел на Англию.
Аларик встал и протянул ей руку, чтобы помочь ей подняться на ноги. Фаллон, словно не видя его руки, встала самостоятельно и снова окинула взглядом то, что некогда было городом Ромни.
— Он возродится, — сказал Аларик. — Он возродится снова… Люди вернутся… Они построят дома. Женщины будут печь и шить, а со временем зазвучит их смех, когда они будут покупать на площади всякие безделушки и ленточки.
— А девушки понесут нормандских ублюдков, — выпалила Фаллон.
Аларик некоторое время молчал.
— Они понесут жизнь, — сказал он тихо. — Дети еще будут помнить о ненависти, но уже от внуков она отступит. Жизнь нельзя пресечь.
Фаллон вздернулась.
— Вам это удалось, сэр, вы погубили народ! Целый народ! — Пройдя мимо него, она села на лошадь.
Аларик думал о своей пленнице и хранил молчание. Он был доволен, что она пережила такое потрясение, ибо его целью и было убедить ее в бесполезности борьбы с Вильгельмом. Он не сомневался, что при первом удобном случае она бросится на поиски братьев, северных герцогов или сторонников Ателинга и начнет войну.
По крайней мере на сегодня он сделал ее послушной. На обратном пути она не предпринимала никаких попыток убежать. Во дворе, никого не видя, спрыгнула с лошади и быстро прошла в их общую комнату. Изо всех сил хлопнула дверью. Поднимаясь следом за ней по лестнице, Аларик устало вздохнул.
Фаллон бросилась на кровать и закрыла глаза.
Ее трясло. Почему всемилостивый Бог позволил отцу погибнуть, а Вильгельму остаться живым? И творить свои черные дела? Но ведь должен же быть конец у этого кошмара!
Ей тяжело было осознавать, что некоторые несчастные глупцы считают Хейзелфорд убежищем от бедствий. Мужчины работали и смеялись, женщины пели. До нее доносились их голоса, пока она вышагивала по комнате, гадая, что с ней будет дальше. Аларик вчера вынудил ее слушаться, угрожая здешним людям, и тем самым ловко одурачил, ибо не собирался приводить угрозы в исполнение. Это место было теперь его собственностью. Похоже, он намерен был заботиться об этой усадьбе гораздо больше, чем об Элвальде. И люди с готовностью выполняли его распоряжения.
Дверь открылась, и вошел Аларик. Фаллон не повернулась, но поняла, что он был не один. С ним был Ричард, державший поднос с едой и элем, и два деревенских парня, которые внесли деревянное корыто. Она лежала к ним спиной, пока Ричард пространно инструктировал парней о том, как и сколько наливать туда горячей воды.
Наконец шум утих, дверь закрылась, но позы девушка не изменила. Аларик не разговаривал с ней, но она слышала, как он, раздеваясь, гремел кольчугой. Затем воцарилась тишина. Фаллон сомневалась, что он просто хотел вымыться. У него, наверняка, была другая цель!
Прислушиваясь к тишине, Фаллон решилась повернуться и посмотреть на Аларика. Он сидел в корыте. Голова его лежала на широком бортике, небольшое полотенце покрывало лицо — как тогда в Руане, когда она нечаянно забрела в его комнату.
Она повела по комнате глазами и увидела котелок с водой. Сегодня она была готова к борьбе. Он обманул ее вчера вечером. Ему не удастся сделать это сегодня. Он заслужил наказание, и она его накажет. Если ей суждено накликать его гнев, быть по сему. Что ей терять? Что может быть более унизительным, чем ночи, которые она провела рядом с ним — голая и привязанная к кровати?
Босиком она тихо подкралась к камину, сняла котелок с огня, внимательно наблюдая за Алариком. Он не шевелился. Она подошла к нему и остановилась, затаив дыхание.
Он почувствовал ее присутствие, сдернул с лица полотенце и в мгновение ока выскочил из корыта. Глаза его метали молнии.
— Я думала, что тебе надо добавить воды, — начала было Фаллон, но он выбросил вперед руки и вырвал у нее котелок. Выплеснул воду в корыто, после чего все внимание обратил на бунтовщицу. Она отпрянула назад, ей стало не по себе при виде наступающего на нее мокрого обнаженного разъяренного мужчины, не произносящего ни слова.
