— О, вот так встреча! — громко воскликнула Луиза. — Да это ведь Рейз Брэг и… Боже, да я просто не узнаю вас!
Грейс с трудом выпрямилась. Лучше бы Луиза застала их в ту минуту, когда они восторженно, самозабвенно смотрели в глаза друг другу, подумала она.
— Здравствуй, Луиза. — Рейз вежливо поднялся, взял ее руку и поцеловал, едва коснувшись губами.
— Я слышала, конечно, — еще бы, в городе все только об этом и говорят! Но я просто поверить не могла, пока не увидела собственными глазами! Ну да, это она, гувернантка — ох, простите, — учительница, любительница черномазых!
— Луиза, прекрати. — попытался остановить ее Рейз.
— Дорогой мой, я прощаю тебе твою измену, поскольку, как я вижу, ты уже повздорил со своей новой любов… Ах нет, прости, дамой сердца. Ну и как вам здесь нравится?
Грейс коротко вздохнула.
— Ну-ну, милочка, не отчаивайтесь! Зато каким восхитительным будет примирение! Рейз большой специалист, когда дело доходит до того, чтобы утешить женщину. Но вы ведь уже это знаете, не правда ли?
Грейс сидела вся красная от унижения и гнева. Она не успела и глазом моргнуть, как Луиза чмокнула Рейза в щеку. Он отстранился, но слишком поздно. Грейс видела ее сочные розовые губы, чуть приоткрытые и влажные, на его щеке. После этого Луиза отошла. «Я не буду плакать», — уговаривала себя Грейс.
— Не обращай на нее внимания. Шипит, как злобная кошка, — сказал Рейз, садясь и беря ее за руку.
Грейс отдернула руку, точно ее обожгло его прикосновение.
— Но ты-то обращал на нее внимание. И ты прежде не считал ее настолько злобной, чтобы отказаться от близости с ней.
— Я и не говорил, что у меня никого не было до тебя.
— Ну разумеется, нет.
Она поняла, что не может больше сдерживать слезы и вот-вот расплачется.
— Грейс!
Она вскочила и выбежала из зала. Она знала, что Рейз идет за ней. На лестнице ее подол за что-то зацепился, но она удержалась на ногах. На верхней ступеньке она упала, выставив перед собой руки. Рейз звал ее, взбегая по ступеням. Поднявшись на ноги, Грейс услышала, как рвется ткань ее чудесного платья. Она всхлипнула.
Рейз замер на верхней ступеньке, но лишь на мгновение.
— Она не стоит того, чтобы из-за нее плакать, — ласково сказал он, обнимая ее и привлекая к себе.
— Я порвала мое новое платье, — рыдала Грейс.
— Его можно зашить.
— Мое чудесное новое платье!
— Я куплю тебе другое.
— Я не хочу другое! — Она плакала. Рейз ласково укачивал ее, словно ребенка:
— Не плачь! Ну пожалуйста, не плачь!
— Держи меня крепче.
— Я держу тебя.
— Не отпускай.
— Ни за что. Никогда. Я буду беречь тебя, Грейс. Клянусь тебе.
— Я боюсь.
— Не бойся. Никогда ничего не бойся. Все будет хорошо.
— Как ты убережешь меня, если тебя самого могут убить? Он заглянул в ее залитое слезами лицо:
— Что?
Она посмотрела ему в глаза, и лицо ее снова сморщилось от плача.
— Разве тебя бы это огорчило, Грейс?
— Да, да, огорчило бы! — отчаянно рыдала она. Рейз сжал ее еще крепче. Они стояли, обнявшись, чуть-чуть покачиваясь.
— Я не понимаю, что со мной, — пробормотала она в промокшую от ее слез рубашку Рейза.
— Просто перестань со мной бороться, Грейс, — прошептал он. — Перестань бороться со мной, и все будет хорошо!
Пробудившись, Грейс почувствовала утренний свет, ярким, горячим потоком лившийся в окна. Открыла глаза, заморгала, удивляясь, как это она могла проспать так долго. Воспоминания нахлынули на нее: Рейз вносит ее на руках в комнату, обнимает ее, ласково гладит. Что-то случилось с ней прошлой ночью: взрыв чувств, и вслед за тем сознание, что она ужасно боится за Рейза! Когда губы его, утешая, нашли ее рот, еще влажный от слез, она страстно приникла к нему, обхватила его за шею, желая никогда, никогда больше его не отпускать. Он задохнулся от удивления.
— Рейз! — вскрикивала она, впиваясь в его рот неистово, жадно. Она больше не властна была над своим желанием, своей яростной страстью, подхлестываемой отчаянием и страхом. Грейс была вне себя от ужаса, и только близость его сильного тела могла утишить это отчаяние.
Грейс перевернулась на бок.
Она выпустила на волю что-то страшное и теперь была не в силах исправить содеянное, вернуть все назад. Этой ночью она свободно отдавалась страсти, сливаясь с Рейзом, не думая ни о чем. Как могла она стыдиться своего безумного взрыва чувств, когда так много было поставлено на карту? Ведь его могут убить. И это только она виновата в том, что Рейз пошел против Форда! Она и представить себе не могла, что разгорится такой пожар и никто уже не властен будет его погасить.
Шериф угрожал Рейзу. Ее сердце заныло от дурного предчувствия, когда она вспомнила об этом. До этого Рейз и Форд обменивались только короткими выпадами, но на этот раз шериф открыто угрожал ему. Если только Рейз попадет к Форду за решетку, ему несдобровать! Как угодно, любой ценой нужно этого избежать!
Грейс сразу же увидела записку на ночном столике, прислоненную к кувшину с водой. Потрясенная, она смотрела на конверт с единственным написанным на нем словом: «Грейс». Привстав, потянулась за ним, полная тревоги. Она уже знала, что там…
«Я не хотел будить тебя после такой ночи, — писал Рейз. — Еду в Новый Орлеан, так как Эйбл Смит скорее всего направился именно туда. Думаю, что вернусь примерно через неделю — с ним вместе. За номер уплачено вперед. Можешь заказывать все, что тебе нужно. Я обо всем договорился. Оставляю тебе деньги, на всякий случай. Рейз». В конверте было сто долларов.
Он уехал. Грейс скомкала письмо и швырнула на пол. Ей надо молиться, чтоб он вернулся ни с чем, чтобы эта нелепая стычка не имела последствий, И даже тогда — она чувствовала — ничто не сможет остановить этих двух мужчин. Слишком поздно!
«Грейс, какая же ты дурочка! Если кто-нибудь из них погибнет, виновата в этом будешь ты! Если погибнет Рейз…» Она прерывисто вздохнула. Мысль эта была невыносима. Грейс тревожилась о нем. Она и в самом деле тревожилась о нем. Как ни странно, но это было так. Она любила его. А он даже не попрощался с ней.
Ладно, довольно хныкать и переливать из пустого в порожнее Грейс решила как можно полезнее распорядиться временем, пока он отсутствует. Она посвятит эти дни ученикам. И если сможет, то придумает какой-нибудь способ отвлечь Рейза от вражды с Фордом. Она уже пробовала направить его однажды; попробует еще раз'. Но почему она чувствовала себя такой несчастной при одной мысли об этом?
— Аллен, не нужно тебе было сегодня приходить, — укоризненно сказала Грейс.
Кеннеди медленно выбрался из коляски, которой правила Грейс. Он провожал сегодня Грейс в школу, и они только что вернулись в Натчез. День уже клонился к вечеру.
