— Вы ошибаетесь! — с едва заметной досадой проговорила Сьюзен.
Открыв окна, чтобы он подышал свежим воздухом, она занялась Мойрой.
— Меня зовут Сьюзен, я буду ухаживать за твоим папой. Сейчас мы с тобой приготовим поесть, а потом, пока папа отдыхает, погуляем в парке.
Когда они ушли, Кермит устало закрыл глаза. На самом деле появление каждого нового человека действовало на него удручающе. Он лежал, слушая приглушенные голоса в коридоре, принадлежавшие неизвестно кому, далекие звуки за окном. Время текло, убегало вперед, тогда как он оставался на месте и словно висел в пустоте. Вокруг могло меняться все, что угодно, но для него в этом мире не было никакого выхода.
Вечером Нелл и Сьюзен, как и было условлено, встретились в небольшом кафе на набережной. Это было скромное заведение; стены тонули во мраке, а свечи на столах казались блуждающими огоньками. Вино в бокалах выглядело как темное масло.
— Мы будто в подземном мире, — заметила Сьюзен.
— Когда-то я была здесь с Кермитом. Вернее, в том кабачке, который стоял на этом месте до взрыва.
— Катастрофа перевернула нашу жизнь, — сказала Сьюзен, вспоминая багровый вихрь, сметающий все на своем пути.
Они помолчали. Видевшие неподвижный, черный, мертвый и страшный город с истерзанной взрывом землей, они понимали друг друга без слов.
Перед Нелл остывала чашка кофе и лежал не надкусанный сэндвич. Она пришла сюда не за этим.
— Как прошел день?
— Первый день всегда проходит тяжело.
— Кермит — трудный пациент?
— Нет. Он ничего не требует и даже не просит. Тяжело другое. Он сломлен. Он считает, что угодил в тюрьму, где ему придется томиться до самой смерти. Он не призывает ее, но он ее ждет. Как избавления. Внешне он превратился в бледную тень самого себя, но в его душе бушует смятение. Он словно запер себя изнутри, навсегда выбросив ключ.
Нелл молчала, но ее пальцы дрожали, а глаза налились слезами. Сьюзен продолжила:
— Ты знаешь, мне никогда не нравился Далтон. Своим самомнением, пренебрежительным отношением к женщинам. Но теперь я вижу, что он не такой уж плохой человек. Это видно по его отношению к дочери. — Заметив, что подруга вздрогнула, Сьюзен добавила: — Прости.
Нелл усмехнулась. Конечно, Сьюзен давно обо всем догадалась, так же, как и Хлоя.
— Все в порядке. У моего сына любящий и заботливый отец. А какая она, дочь Кермита? Я видела ее только мельком.
— Послушная, умная, веселая девочка. Не понимаю, как Миранда могла бросить такого прелестного ребенка! — сказала Сьюзен и, подумав, добавила: — Хлоя подозревает, что тут что-то нечисто. Что, возможно, Мойра вовсе не их дочь. Как бы то ни было, Миранда ее оставила, а Кермит любит всей душой, так же, как и она его.
— Ее не отдадут в приют?
— Надеюсь, что нет.
Сказав это, Сьюзен задумалась. Сегодня, гуляя с Мойрой, она разговорилась с молодой женщиной, которая тоже пришла в парк с девочкой. Они долго болтали, после чего собеседница сказала Сьюзен: «Ваша дочь такая хорошенькая! Она очень похожа на вас!».
Очевидно, Мойра услышала это, потому что на обратном пути робко спросила:
— Ты моя новая мама?
Глядя перед собой невидящим взглядом, Сьюзен медленно покачала головой. На какой-то короткий миг она вновь почувствовала себя обманутой и никому ненужной.
— Подумать только, если б Миранда не украла эти деньги, Кермит уже был бы в Европе! — воскликнула Нелл, возвращая подругу к действительности.
— Не совсем так. Она не сбежала бы, если б Кермит не отказался принять помощь от твоего мужа. Миранда не сказала ему правды, но он каким-то образом догадался.
— Неужели?!
— Да.
Нелл вздохнула.
— Нам не понять его гордость.
— Вот и она не поняла. Хлоя во всем обвиняет Миранду, а я… я не знаю, как бы поступила на ее месте.
— Думаю, ты не бросила бы ребенка.
Повисло тяжелое молчание, во время которого Сьюзен нервно помешивала ложечкой кофе.
— Возьми, — сказала Нелл, передавая подруге конверт. — Это за ближайший месяц.
— Мистер Макдафф знает?
— Нет.
— Но ты не можешь…
— Могу. У него тоже есть от меня тайны.
Положив конверт в сумочку, Сьюзен взглянула на подругу и увидела на ее лице выражение, которое впервые появилось на нем за все годы брака. Похоже, уверенность Нелл в собственном счастье, в его нерушимости и чистоте дала ощутимую трещину.
В это же время другая пара ужинала в другом заведении, за многие мили от Галифакса. Миранда все-таки позвонила мистеру Олдриджу, и он пригласил ее в ресторан. Хотя к тому времени она изрядно пополнила свой скудный гардероб (к счастью, Миранде больше не приходилось закусывать губы при виде ценников на вещах!), ей пришло в голову одеться со старомодной тщательностью. Молодая женщина еще не знала, какое впечатление хочет произвести на мистера нового знакомого, а также, чего ждет от нее он, потому выбрала платье глубокого синего цвета с длинными рукавами и высоким воротом, выгодно подчеркивающее фигуру и вместе с тем достаточно скромное, а из украшений надела только нитку жемчуга.
Поскольку в последнее время Миранда хорошо высыпалась и посвящала время только приятным занятиям, цвет ее лица улучшился и мелкие морщинки разгладились.
Она понятия не имела, где находится заведение, в которое ее пригласил мистер Олдридж, она знала только название ресторана и потому взяла такси. Проехав мимо рынка Сан-Лоран и здания городской ратуши, машина остановилась возле небольшого симпатичного ресторанчика, расположенного в подвальном помещении, с окнами на уровне тротуара.
Мистер Олдридж ждал внутри; при виде Миранды он поднялся навстречу и, приветливо поздоровавшись, помог ей снять легкую серебристую накидку.
Молодую женщину порадовало неяркое освещение и маленькие столики. Свечи отбрасывали золотистые отблески на белое полотно скатерти и серебряные приборы. Миранда посвятила много времени укладке волос, и знала, что они лежат идеальными волнами, переливавшимися при каждом движении. А еще — что длинные ресницы отбрасывают тени на высокие скулы, а губы напоминают спелые вишни.
— Я очень рад, что вы пришли, мисс Фишер.
Она непринужденно рассмеялась.
— Я давно никуда не выбиралась. Так что, надеюсь, этот ужин разнообразит мою жизнь.
Он тепло улыбнулся, его глаза излучали интерес. Миранда подумала о том, насколько приятно вновь ощущать себя не фабричной работницей, не сиделкой при больном, а просто женщиной.
— Что вы будете пить?
— Шампанское, — с легким кокетством произнесла Миранда.
