– Нет, я уже наспалась. И скамейка такая жесткая. И рука у меня болит. – Сара осторожно подпрыгнула на мягком сиденье. – Лучше я сяду с папой.
Малком подвинулся, и Сара села рядом с ним. Натали откинулась на спинку дивана, наслаждаясь свободой. Малком опять поразился тому, что ему доставляет большое удовольствие за ней наблюдать.
Сара взобралась к нему на колени и ухватилась за край оконной рамы.
– Я еду спиной вперед. Интересно, меня будет тошнить? – весело спросила она. Похоже, подобная перспектива ей даже нравилась.
– Нет, не будет, Сара, – успокоил ее Малком. – Никого из нас не будет тошнить. Сиди спокойно, и я расскажу тебе сказку.
Сара просияла от радости и прижалась к нему.
– А я тебе буду подсказывать, – весело сказала она. Это была одна из ее самых любимых игр.
– Жила-была, – начал Малком, не сводя глаз с Натали, – одна покорная жена.
– И медведь, – вставила Сара.
– И медведь, – послушно повторил Малком. – До того как стать женой, она была принцессой, как и любая сказочная героиня. Она выросла в замке, построенном из колючек, в котором всем заправляла злая мачеха. У нее был один хороший брат и один плохой, но плохой брат услал хорошего далеко-далеко. И у бедной принцессы не осталось никого, кто бы ее любил, а плохой брат делал ее жизнь очень несчастной.
– А эта принцесса была покорная?
– Гм… – Малком потер подбородок. – Нет, не думаю. Она стала покорной, только когда вышла замуж.
– А что такое «покорная»? А медведь тоже был покорный?
– Медведь был очень покорный.
– Это был красивый медведь, – серьезно заявила Сара. – Самый красивый медведь в мире. А принцесса была красивая?
– Конечно. – Малком улыбнулся Натали. – Она и сама не понимала, какая она красивая. Но когда хорошего брата выгнали из замка, никто ее по-настоящему не любил.
– Медведь любил.
– Может быть, медведь и любил, но все равно принцесса была очень одинока.
Натали открыла было рот, чтобы возразить, но Малком остановил ее взглядом и решительно повторил:
– Да, одинока. Она и сама не понимала, до какой степени. До тех пор пока не встретила принца, который был таким же одиноким, как и она.
– Он и сам не понимал, до какой степени, – повторила Сара.
– Совершенно верно.
Сара задумчиво побарабанила себя пальчиками по губам и изрекла:
– Ему нужен был медведь. Натали хмыкнула.
– Да, медведь был бы ей большим утешением, – согласилась она, и голос ее дрогнул от смеха.
Малком изо всех сил старался выглядеть серьезным.
– Медведь, это, конечно, хорошо, но принц и принцесса нужны были друг другу, – решительно продолжил он.
– Нет, принцу нужна была покорная жена, – возразила Натали.
– Чепуха! – фыркнул Малком. – Ничего подобного он не говорил.
Сара озадаченно взглянула на него:
– А откуда ты знаешь, что он говорил?
– Это ведь я придумал сказку. Личико девочки прояснилось.
– Да. И что же говорил принц?
– Он говорил… – Малком лихорадочно думал, что бы ему такое сказать. – Он говорил, что хочет жениться на принцессе. – И лукаво взглянул на Натали. – Принцесса сама решила, что ему нужна покорная жена. А она ему вовсе не нужна.
Сара нахмурилась:
– Но ведь ты сказал, что она была покорной женой?
– Да, но лишь потому, что пыталась ему угодить, – пояснил Малком. – Вспомни, ведь в замке из колючек она никогда не была покорной. Она пыталась стать покорной, чтобы сделать принца счастливым. Но покорностью она не отличалась, и чем больше старалась ею стать, тем несчастнее становилась. А чем несчастнее она становилась, тем несчастнее становился принц, потому что… потому что он хотел, чтобы принцесса была счастлива.
– Он любил ее, – сделала вывод Сара. – Он сказал ей, чтобы она перестала быть покорной женой?
«Устами младенца глаголет истина», – подумал Малком и судорожно сглотнул.
– Он пытался дать ей понять, чтобы она так не старалась.
– А ей приходилось стараться, – решительно вмешалась Натали, – потому что по натуре своей она вовсе не была покорной.
– Но от ее покорности принцу делалось только хуже, – заметил Малком. – У покорных жен мужья кажутся тиранами.
На лице Натали отразилось замешательство, однако она тут же нашлась что ответить:
– Чепуха! Принц вовсе не был тираном.
– Это папина сказка, – укоризненно произнесла Сара.
– Совершенно верно, – пробормотала Натали.
– Хорошо, Сара. Так на чем я остановился? – спросил он, подавив усмешку.
– На том, что принцесса пыталась угодить принцу, но сделала его несчастным. И он попросил ее перестать быть покорной. Она перестала?
– В конце концов да. Как только она поняла, что принц не шутит, она перестала быть покорной и вновь стала такой, какой была прежде: веселой, задорной и решительной девушкой.
– И они стали жить счастливо?
– Думаю, что да, – улыбнулся Малком.
– А что стало с медведем? Ты сказал, что мишка тоже был покорным. Он перестал таким быть?
– Медведь продолжал быть покорным, потому что медведи покорные по своей натуре.
Натали едва сдержалась, чтобы не засмеяться.
– Но это просто сказка.
Пнув ногой сиденье напротив, Сара изрекла:
– Покорный медведь всегда жил с принцем и принцессой, и они позволяли ему играть в саду золотым мячиком. А скоро мы приедем домой?
Когда они добрались до Ларкспера, была уже почти полночь, и Сара опять заснула. Малком на руках отнес дочь в детскую, а Натали в это время устало поднималась по лестнице в их спальню. Миссис Ховотч, сияя, проводила ее и помогла раздеться.
Натали мечтала о горячей ванне, однако была слишком измучена, чтобы ее дожидаться. Несколько дней возбуждения и нервного напряжения, первая брачная ночь, проведенная практически без сна, за ней долгий день ходьбы по незнакомому городу и еще более долгий путь неожиданного возвращения домой утомили ее до предела. Она упала в кровать и заснула, прежде чем голова успела коснуться подушки.
Снов ей никаких не приснилось, а когда она проснулась, толстые вишневого цвета шторы освещали спальню приглушенным розовым светом. Натали заморгала, не понимая, где она находится. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить – в Ларкспере. Она находится в Ларкспере, в кровати Малкома. Как странно! Сон моментально пропал, словно его и не было, и Натали открыла глаза.
– Доброе утро, соня, – донесся до нее из стоявшего у окна кресла низкий насмешливый голос. – Завтрак ты проспала, я уже начал думать, что ты проспишь и обед.
– О Господи! Который час?
– Половина одиннадцатого или около того. – Вытащив свое длинное тело из кресла, Малком подошел к кровати. На нем был весьма элегантный халат, затянутый на талии шелковым поясом.
